– «Монополия»?
– Снова не угадала.
Алексис вздохнула.
– Хорошо, я сдаюсь.
– «Чеза Веглия». Это такое дорогое заведение, что жалкий рок-певец, откуда бы он ни был родом, не наскребет денег, чтобы появиться там.
Иэн поднял трубку и попросил телефонистку соединить его с дочерью. Он не увидел лукавую улыбку, заигравшую на темно-оранжевых губах Алексис, когда она послушно начала убирать свои волосы под зеленую замшевую кепку, идеально подходившую ей.
«Чеза Веглия», один из наиболее роскошных ресторанов Сент-Морица, напоминал небольшое альпийское шале. Даже сейчас, в четыре часа сорок пять минут, он уже был заполнен более чем наполовину. Там стояли длинные блестящие деревянные столы и скамейки, официантки работали в традиционных швейцарских костюмах, состоявших из изящных белых блузок с набивными рукавами, расшитых жилеток, прикрывавших бюст, и ярких широких юбок в сборку. На каждой девушке был безупречно белый фартук; официантки с приветливыми улыбками подавали напитки крепким, загорелым посетителям, которые оживленно беседовали на разных языках и жизнерадостно смеялись.
– Я вижу три свободных места, – сказала Джинна. – Напротив той женщины в кресле-каталке.
Иэн обвел взглядом зал с деревянными стропилами. Любой физический недостаток тотчас пробуждал в нем расположение к несчастному страдальцу. Иэн гордился своим здоровьем и физическим состоянием и сочувствовал людям, которым повезло меньше, чем ему. Он знал, что Алексис устроена противоположным образом; любая болезнь или увечье вызывали у неё отвращение, она боялась постареть. Сейчас он заметил на её лице бесстрастную маску, под которой она пыталась скрыть свою неприязнь.
– Папа, ты видишь, кого я имею в виду? – сказала Джинна. – На ней шубка из норки, она беседует с красивым брюнетом.
Вблизи блондинка в кресле-каталке казалась более старой, поблекшей, усохшей, нежели издали. Роскошная шубка из норки не позволяла рассмотреть её тело. Иэна удивил безупречная английская речь женщины, свидетельствовавшая о хорошем происхождении.
– Я немного подвину мое кресло, – сказала она и оглянулась, чтобы убедиться, что никого не побеспокоит. – Сейчас. Всем будет удобно.
Когда Иэн, Алексис и Джинна протиснулись на свои места, темноволосый человек собрался снова придвинуть кресло вперед, но женщина проявила ловкость (годы тренировки, с грустью подумал Иэн), и через мгновение все пятеро удобно расположились полукругом.
– Спасибо, мадам, – сказал Иэн и небрежно улыбнулся брюнету.
Женщина пила виски, в её голосе присутствовали скрипучие ноты, но глаза были ясными, ярко-синими. Они казались украшением осунувшегося лица. Иэн подумал, что когда-то они были очень эффектными.
– Это маленькое кресло весьма подвижно, – сказала она. – Если бы только оно могло подниматься по ступенькам, я бы не знала проблем.
– Для этого у тебя есть я, дорогая, – впервые заговорил темноволосый мужчина в ярко-красном лыжном костюме.
– О, вы американцы! – выпалила Джинна. – Как моя мачеха.
Харри и Алексис переглянулись, как бы признавая общность своего происхождения.
– Это ваша мачеха? – спросил Харри Джинну, которая, как заметил Иэн, с момента их прибытия сюда не отводила глаз от красивого незнакомца. Он показался банкиру смутно знакомым, хотя Иэн не мог вспомнить, где его видел.
– Да, верно, – сказала Алексис. – Меня зовут Алексис Николсон… мой муж, Иэн… моя падчерица, Джинна.
– Очень рад с вами познакомиться. Это моя жена, Сара, а меня зовут Харри Маринго. – Он допил сливовое бренди и поискал глазами официантку. Отличный напиток. Превосходно согревает после дня, проведенного на склонах.
В обычной ситуации Иэн заговорил бы о горных лыжах, но сейчас кое-что отвлекло его от этой темы. Маринго. Весьма редкая фамилия. Бывший деловой партнер или клиент? Знакомый Алексис по картинной галерее? Может быть, он встречался с ним несколько лет тому назад в «Корвиглия-клубе»? Или эта фамилия попадалась в одной из книг Агаты Кристи о мисс Марпл, которые он иногда почитывал, чтобы заснуть?
Это не имело значения. Рано или поздно он вспомнит. Сейчас он нуждался в виски. Несмотря на то, что на нем была куртка из овчины и сапоги с мехом, его ноги снова начали мерзнуть. Когда улыбающаяся официантка наконец подошла к столику, Иэн заказал бокал Gluhwein для Алексис, citron presse[48] для Джинны, виски для себя и миссис Маринго и сливовое бренди для её мужа.
– Мой черед, – сказал Иэн, когда им подали напитки. – Ваше здоровье.
– Ваше здоровье, – отозвались остальные, поднимая бокалы.
Иэн снова обратил внимание на то, что Джинна, похоже, очарована Харри Маринго, который по возрасту годился ей в отцы. Возможно, она просто прирожденная кокетка, подумал он. В конце концов она наполовину француженка, это у них в крови. И все же ему не понравилось поведение дочери. Позже он поговорит с ней. Она буквально раздела мистера Маринго своими глазами. Потом сняла с себя куртку, чтобы продемонстрировать верхнюю часть своего тела. Иэну показалось, что она выставила вперед груди, чтобы они не остались незамеченными. Он переглянулся с Алексис, лицо которой было таким же каменным, как утром, когда она провожала его на гору. Джинна, напротив, имела радостный, довольный, счастливый вид.
– Скажите мне, мистер Маринго, – произнесла она. – Из какого вы штата?
