американцем, пришедшим к нему за пятимиллионным кредитом для финансирования авантюрного, но интригующего кинопроекта.
Мозг Иэна отчаянно заработал, складывая элементы головоломки. Он слегка повернулся, чтобы посмотреть на Сару Маринго – некогда известную, пышнотелую, сексапильную английскую актрису Сару Эймс.
Было трудно поверить в то, что эта усохшая женщина средних лет в кресле-каталке и живая, энергичная, светловолосая кинозвезда – один и тот же человек, однако это являлось несомненным фактом. Пятнадцать лет тому назад во время съемок в Голливуде она упала с лошади. Иэн отлично знал, как сильно может измениться человек за такой период. Несомненно, это произошло с ним. Маринго тоже изменился, его лицо стало более жестким, оно говорило о страданиях и боли. Любопытно, каким бизнесом он сейчас занимается, подумал Иэн, но счел неудобным поинтересоваться этим.
И все же он испытывал любопытство. Чувство неловкости? Ерунда, сказал себе Иэн. Трудно упрекнуть его в том, что он не профинансировал пятимиллионный проект Маринго, это стало невозможным после того, как Сара Эймс, леди Сара Эймс (вспомнил Иэн) оказалась парализованной в результате несчастного случая и больше не могла играть в будущих фильмах мужа. Какая трагедия для них обоих, подумал Иэн. Его давно уже ничего не трогало так сильно. Какая ужасная трагедия! Потом он понял, что Алексис что-то шепчет ему на ухо. Ее голос был взволнованным.
– Давай вернемся в отель и позанимаемся любовью.
Иэн не удивился бы сильнее, если бы она заявила, что хочет спуститься на лыжах в обнаженном виде по северному склону Пиз Нэр. Он ужасно обрадовался. Ощутил появление эрекции.
– К сожалению, нам пора возвращаться, – смущенно сказал он чете Маринго. – Человек моего возраста нуждается в дневном сне. Без него я не смогу отправиться в ночной клуб после обеда. Было приятно познакомиться с вами.
Он и Харри Маринго обменялись рукопожатиями.
– Какому клубу вы отдаете предпочтение? – спросил Харри.
– Тот, что находится в отеле. «Принц-регент». Он ничем не хуже остальных, к тому же туда не надо идти по обледеневшим тропинкам, как в «Палас». Если у вас с женой есть соответствующее настроение, почему бы вам не выпить там с нами?
– Вы очень любезны, – сказал Харри. – Мы это сделаем с удовольствием, верно, дорогая?
Сара продемонстрировала поверх бокала неразбавленного виски загадочную улыбку.
– Превосходная идея. Тем более что знакомство с вами доставляет мне большое удовольствие. – Она насмешливо посмотрела на Джинну, глаза которой были все ещё прикованы к Харри. – Очень, очень большое.
– Отлично, – сказал Иэн. – Встретимся в одиннадцать? В половине двенадцатого? Я закажу столик на мою фамилию.
– Мы придем, – Харри помахал рукой на прощание.
– J'adore le Prince Regent's Club,[51] – радостно заявила Джинна, когда они вышли втроем из теплого «Чеза Веглия» на прохладный, чистый, горный воздух. – Я тоже хочу пойти.
Иэн изумленно уставился на дочь.
– Но сегодня утром ты сказала
– Что этот клуб – для людей в годах?
– Да.
– Я изменила свое мнение, папа. Почему я должна бегать за ним? Пусть он найдет меня, если я его интересую.
– Полагаю, ты имеешь в виду твоего бедного шотландского рок-певца.
– Он вовсе не беден, но я имею в виду его.
Алексис нервно покусывала губы, что она делала крайне редко. Она не могла не заметить вульгарную демонстрацию со стороны Джинны её интереса к Харри Маринго, и это явно обеспокоило женщину. Она, как и Иэн, несомненно понимала, что Джинна изменила свое отношение к клубу «Принц-регент» исключительно в надежде снова увидеть Маринго. Возможно, Алексис заботилась о благополучии Джинны больше, чем он считал, подумал Иэн, взяв под руки двух самых любимых и непонятных ему женщин.
– J'adore St. Moritz, – пропела Джинна. – Comme elle est belle![52]
26
Когда мы вернулись в «Энгадин», я едва владела собой.
Иэн находился в таком же состоянии, но по другой причине. Он завелся из-за моего предложения заняться любовью, в то время как я сердилась, была разъяренной, ненавидела Джинну за её флирт с Харри в «Чеза Веглия».
Меньше всего на свете я предвидела, что Джинне понравится мой брат и что она устроит такой спектакль, демонстрируя нам всем свое увлечение. Именно из-за этого я заставила Иэна уйти из ресторана: я не могла выносить поведение Джинны. То, что Харри притворялся игнорирующим её беззастенчивое внимание, не обмануло меня даже на секунду. Точно так же я не принимала всерьез нежное обращение брата с его подурневшей женой. Он умел убедительно играть, и поэтому я испытывала сейчас страх. Что, если Харри на самом деле нашел Джинну сексуально привлекательной, несмотря на его показное безразличие?
Я представила Харри, ласкающего в постели её упругое восемнадцатилетнее тело, и мне стало дурно от ревности. Вряд ли Джинна была девственницей, её умные карие глаза говорили об опыте. В таком возрасте она должна трепетно реагировать на ласки искушенного мужчины, а Харри, несомненно, обладал большим опытом общения с женщинами. Он принялся бы экспериментировать с Джинной, испробовал бы все, чтобы
