полу площадки для танцев. Дымчатые зеркала окутывали их пеленой интимности, которой Харри пытался сопротивляться вопреки усилиям Джинны. Ее тело, обтянутое открытым красным платьем, прижималось к его темно-бордовому смокингу и брюкам. Он ощущал её соски, живот, бедра. Девичьи ноги Джинны почти заключали его в дразнящие, соблазнительные объятия.
Харри предпринял попытку освободиться, но её руки оказались более сильными, чем он мог предположить. К тому же меньше всего ему хотелось ввязаться в явную борьбу с ней на глазах у других членов их компании. Он мог лишь надеяться, что они сидят достаточно далеко и не способны разглядеть в темноте наступательные действия Джинны.
– Как насчет того, чтобы позаниматься со мной любовью? – сказала она.
Столь прямолинейный подход вызвал у Харри изумление.
– Тебе не кажется, что я немного староват для тебя?
– Нет. По-моему, ты чертовски сексуален.
– Я также чертовски женат.
– Ну и что? Мне нет до этого дела.
– Но мне – есть, – сказал Харри.
– Ты, верно, шутишь. Ты, конечно, изменяешь жене.
– А вот и нет, но, уверяю тебя, если бы и изменял, то не с девушкой, которая по возрасту годится мне в дочери.
– Что за предрассудки? Ты заговорил, как мой отец. В любом случае я тебе не верю. Ты слишком привлекателен, чтобы хранить верность жене-инвалиду. Кого ты дурачишь?
– Никого, – сказал Харри, думая о том, что при других обстоятельствах он трахнул бы её прямо здесь и, вероятно, насладился бы каждым мгновением этого акта. – Я никого не дурачу, а меньше всего – тебя. По- моему, тебе следует завести приятеля-ровесника. Ты очень хорошенькая девушка.
– А ещё я очень хороша в постели.
Харри со смущением ощутил возникающую эрекцию.
– Если ты так хороша в постели, то у тебя, должно быть, есть парень, который говорит тебе об этом. Или в данный момент у тебя пауза между романами?
Какое счастье быть с тобой…
Джинна на миг сбилась с ритма, потом овладела собой, и в её голосе появились новые ноты вызова.
– Раз уж ты выразился так забавно, признаюсь, что меня действительно интересует кое-кто, но мой отец возражает против моего выбора. Должна добавить, весьма категорично. Ты не знаешь моего отца.
– Чего я о нем не знаю?
– Какой он сноб. Какой он подозрительный. Недоверчивый.
– Недоверчивый?
Джинна по-прежнему прижималась к нему, но Харри чувствовал, что это вызвано отчаянием, а не желанием.
– Мой отец отнесется с недоверием к любому заинтересовавшему меня мужчине, если этот человек не принадлежит к верхушке общества.
– Догадываюсь, что твой приятель не принадлежит к ней.
– Он не мой приятель, во всяком случае, пока что. Мы познакомились только на прошлой неделе, и с того времени папа практически приковал меня к себе. Он боится, что Том использует меня в финансовом отношении.
– Каким образом твой друг Том зарабатывает на жизнь?
Джинна посмотрела на Харри с отвращением.
– Теперь ты говоришь в точности как папа.
– Я сделал это не нарочно, хотя, должен сказать, я способен понять чувства твоего отца.
– Можешь? – Отвращение сменилось горечью. – Правда можешь?
– Думаю, да. – Харри почувствовал, что у него рождается идея. – Но я также могу понять твои чувства и хотел бы помочь тебе, если ты позволишь.
– Тогда позанимайся со мной любовью.
– Я не понимаю. Ты только что сказала
– Да, да. – Раздражение Джинны нарастало с каждой секундой. – Том меня интересует. Он замечательный. Том – основной вокалист и гитарист рок-группы, выступающей сейчас в Сент-Морице. Том очень талантлив, ужасно привлекателен и вовсе не беден. Его группа давала концерты во всей Англии и Европе, они записываются, зарабатывают деньги и, вероятно, станут знаменитыми, как «Бэй Сити Роллерс». Однако объяснить это отцу просто невозможно.
– И все же я не понимаю. Если ты так увлечена этим Томом, не знаю его фамилию, почему ты стремишься переспать со мной? Я хочу сказать следующее: если твой отец возражает против такого человека, как Том, представь себе, как он отнесется к кому-то вроде меня. Я старше тебя на двадцать четыре года и обременен женой-инвалидом. Твой отец счел бы меня отъявленным негодяем, по сравнению с которым Том – божий дар.
