Я вздыхаю:
– Нет, я просто не хочу, чтобы ты бродил тут по темноте. Серьезно, тут происходит какое-то дерьмо, и тебе надо об этом знать.
– Не беспокойся обо мне, Элли, у меня при себе железный гвоздь.
Он ржет. Он все еще думает, что я шучу. И однажды это его убьет. Сама мысль об этом заставляет мой желудок скрутиться. Стэн – нехороший парень, я не буду врать, ладно? Я люблю его, но он нехороший человек.
После заката начинают стекаться охотники. Понятия не имею, как Нарния это делает. Она вообще знает, где расположена закусочная? Ладно, улики свидетельствуют о том, что знает, но я все еще не уверена. И как она собирает всех, не используя еженедельную газету? Может быть, она действительно использует дымовые сигналы? Имею в виду, если это она назначает охотников, у нее должен быть их список и какой-то способ связи.
Может быть – и это самое дикое и безумное предположение, – она пользуется мобильником?
Большинство из них выглядят обычными людьми, просто у них чуть больше шрамов. Многие носят форму продавцов, например «Таргета»[12] и «Икеи». Полагаю, что сложно заниматься офисной работой, когда тебя постоянно зовут сражаться с демонами, – или, возможно, Двери открываются в розничных магазинах так же, как и в торговых центрах, и это самое удобное решение.
Я хочу спросить Райана, но он ходит туда-сюда между группами охотников и тихо разговаривает. Я не могу даже подслушать.
Девушки-охотницы – мои любимицы, должна признаться. Они поднимают мою гордость за свой пол на совершенно новый уровень. Они все мускулистые и выглядят так, словно могут справиться с чем угодно. И я, да, эгоистично сравниваю себя с ними – ни одна из них не так худа, как я ожидала. Слишком много фантастических фильмов, я полагаю, и я так же легко поддаюсь социальному программированию, как другие. Я сама не худая ни по каким стандартам. И никогда не была.
Пару лет я пыталась похудеть, когда была подростком, но вне зависимости от того, сколько приемов пищи я пропускала, я никогда не худела ни на унцию. Просто у меня естественные изгибы, думаю я.
К тому времени, как мы закрылись, все места были заняты. Все охотники за демонами из нашей округи и из-за ее пределов были тут.
Стэн тоже явился – они с Амандой обычно приходят к закрытию, независимо от того, есть охотники или нет. Они выросли такими же, как я, эгоистичными и испорченными, но на их приход к закрытию закусочной – на это я могу рассчитывать. Главным образом, я полагаю, они делают это, чтобы убедиться, что я жива, что меня еще не убил демон. Иногда мне кажется, что они делают это, потому что им плохо оттого, что я теперь бедная, все равно бедная, хотя забегаловка процветает.
Вместо того чтобы покупать модные туфли, я теперь покупаю новые передники и футболки с надписью «Закусочная „У Салли“», чтобы привлечь внимание случайных туристов. Иногда, если у меня остается немного денег, я хожу на маникюр, но в этом нет большого смысла, потому что мои пальцы все время давят помидоры или отскребают демонятину с пола.
Вот только вместо того, чтобы быть здесь, Аманда, вероятно, дома на Лонг-Айленде, сидит около бассейна, пьет что-нибудь крепкоалкогольное, и… и ее нет рядом со мной. Я не могу решить, то ли мне горько оттого, что она не здесь, когда я в ней нуждаюсь (не то чтобы она была очень полезна, но девушке нужны лучшие друзья в такие моменты), или мне горько оттого, что у нее есть возможность делать что хочется и когда хочется. Закусочная моя или вроде того, и Аманда моя лучшая подруга, но это не значит, что она должна быть приговорена к моему образу жизни. Я знаю это. И мне это чертовски не по вкусу.
– Жаль, что ты не пришел до заката, – говорю я Стэну, пока варится кофе.
Когда он спрашивает почему, я наливаю ему немножко и рассказываю о вампирах, которые исчезли из окрестностей на закате перед приходом охотников.
– Я знаю, ты беспокоишься на эту тему, – произносит Стэн, – но, может быть, ты принимаешь все слишком близко к сердцу?
– Не думаю, что слишком близко.
Я беру буханку итальянского хлеба и начинаю резать ее просто для того, чтобы что-то делать руками.
– Расслабься, – предлагает он мне и уносит чашки с кофе.
Мне хочется стукнуть его по глупой физиономии.
Он относит кофе, я – подносы с тушеным мясом. Все приступают к еде и кофе, и тут Райан встает и прислоняется к барной стойке.
– Нарния, вероятно, сказала вам всем, зачем мы здесь сегодня собираемся, – объявляет Райан. – Дело в том, что, когда меня отвлек шеду, Дверь в этой закусочной исчезла. Мы не можем понять, то ли она просто закрылась, то ли переместилась. Я советовался с Нарнией, и она уверена, что Дверь просто переехала, но мы не знаем куда и почему.
Стэн поворачивается ко мне, широко открыв глаза.
– Что? – мямлит он.
– Потом, – отвечаю я и киваю на Райана, надеясь дать понять Стэну, что «потом» – значит «подальше от того места, где Райан может обозвать нас непосвященными и унизить перед другими охотниками».
Не то чтобы я думала, что Райан на самом деле стал бы это делать, но вероятность такая есть. Я действительно провела много времени, живя так, как и сейчас живет Аманда, – бассейн, алкоголь, наркотики, и вкупе со всем этим – плохое отношение к людям без всяких причин, только потому, что они другие.
Звучит так, словно я сама сейчас другая. Нет. Я просто спокойнее.
Райан продолжает говорить, пока я мысленно приписываю ему бог знает что, и затем охотник в задней части закусочной – это единственная высокая чернокожая великолепная женщина среди них – выкрикивает:
– Магия?
– Думаю, да, – отвечает Райан. – Я убежден, что кто-то переместил Дверь, но не знаю, как и какие чары используют для того, чтобы помешать мне ее найти. Это серьезные люди, и мне не нравится, что я не знаю о них и зачем им Дверь. Но хотя это и проблема, она не самая большая.
– Какое облегчение, – говорит охотник, сидящий в первых рядах. В его голосе звучит сарказм, но как можно знать наверняка?
– Как насчет этих придурков, тех, которые открыли Дверь в первый раз? Готов поспорить, что это они сделали! – кричит парень в мягкой фетровой шляпе и пелерине. Пелерине. Серьезно. В пелерине.
– Мы усвоили урок, – сердито отвечаю я. – Мы не имеем отношения к пропаже.
Никто мне не верит, это ясно. Иногда я думаю, как же охотники на демонов должны ненавидеть нас, непосвященных, которых они защищают. Мне кажется, они защищают нас случайно, – может быть, у них просто разборки с демонами. Если они ненавидят простых людей, которые знать не знают о демонах, тогда зачем они сражаются с демонами? Почему просто не дать всем умереть?
С другой стороны, чертову Дверь тогда могли бы открыть какие-нибудь несносные двенадцатилетние дети. Всем даже повезло, что это оказалась я. Всем тем, кто приходит сюда сражаться вместе с Райаном. Я даю им скидку на еду, позволяю спать на моем полу и пользоваться душем.
– Не втирай нам чушь! – кричит охотник из дальнего угла.
Да, они ненавидят нас.
Я сердито смотрю на него:
– Несмотря на то что мне было плохо и я ужасно устала оттого, что у меня в подвале Дверь, мне бы в голову не пришло передвинуть ее куда-нибудь, не поговорив сначала с кем-нибудь. Черт побери, мне бы в голову не пришло вообще тронуть ее! Демоны – дерьмо, это правда, но как насчет ни о чем не подозревающих людей, которые пострадают, если Дверь неожиданно переместится?
– Да, – произносит Стэн. Он несколько заторможен, и его высветленные волосы торчат во все стороны, как будто он только что выбрался из кровати. Может, так и есть. – В любом случае мы даже не знаем – как. Райан нам ничего никогда не рассказывает.
