Соль и серебро

– Что ж, хоть что-то он делает правильно, – хихикает сзади охотник в бейсболке.

Я приглядываюсь – это Оуэн. Серьезно? Черт!

– Послушайте, кретины, – говорит Райан, и я никогда не слышала, чтобы он был таким грубым. – Забудьте о передвинувшейся Двери. У нас есть проблемы посерьезнее, чем мы с Нарнией полагали. Много более серьезных проблем. – Его взгляд скользит по присутствующим. – Неужели вы не заметили? Появляются новые Двери, спонтанные. Десять лет назад сколько их было, три на весь штат Нью-Йорк? Я видел столько же новых сегодня.

Охотники начинают, надо отдать им должное, осматриваться по сторонам и переговариваться. Я вижу даже, как бейсболка что-то говорит фетровой шляпе. О-о-о, зло объединяет людей.

– Кто занимается Дверью в торговом центре «Кингс Плаза»? – спрашивает Райан. – Мы с Элли были там сегодня в поисках нашей Двери и…

– Я, – встает охотник в бейсболке, в форме охранника. – Кристиан, к вашим услугам.

– В последнее время она более активна, – говорит Райан.

Это не совсем вопрос.

– Угу, – протяжно говорит Кристиан.

Он, должно быть, откуда-то со Среднего Запада; у него резкий гнусавый акцент. И он великолепен, но по нему видно, что он может быть реально противным. Я знаю, как раскусить таких людей. Охотник или нет, но у меня чутье на мерзких сукиных сынов.

– Когда мы с Элли пришли туда, на телах были следы многих демонов: позже я вернулся туда, и к этому моменту там появилась вторая Дверь рядом с первой, и она не единственная. Определенно спонтанная, хотя Элли говорила с новой Дверью, когда мы искали ее Дверь, до того как я понял масштабы проблемы. Но в «Кингс Плаза» теперь определенно две Двери.

– Дерьмо! – с чувством ругается Кристиан. Потом делает паузу и наконец произносит: – Она может говорить с ними?

Внезапно общий интерес сосредоточивается на мне.

– На самом деле они ничего не говорят, – объясняю я пискливо. – Они просто хотят… я не знаю… поболтать. Они обращаются ко мне. Я пытаюсь ничего не говорить в ответ. – Я цепляю на лицо свою самую легкомысленную улыбку. – Я не хочу того, что они предлагают.

– И что они предлагают тебе, дорогая? – Это вопрос от женщины, которая уже выступала. Она с запозданием добавляет: – Зови меня Рокси. Я стерегу Дверь в кинотеатре в Шипшед-Бей.

Я была в Шипшед-Бей. Однажды. Случайно. Я искала Манхэттен-Бич, расположенный по соседству. Это маленькая рыбацкая деревушка, построенная вокруг залива, и там полно русских. Рокси, которая ростом как минимум шесть футов, носит кожаный плащ и кожаные брюки и лицо которой по диагонали рассекает широкий шрам, должна там выделяться.

– Они просто хотят, чтобы я у них что-то попросила. Все Двери хотят одного и того же.

– Потому что, – объясняет Джэксон, – чем больше ты просишь, тем больше демонов они могут прислать в мир.

– Я знаю. Под моей закусочной в течение шести лет была Дверь. И я не так глупа, чтобы просить ее о чем-либо.

– Просто, – говорит мне Райан, – большинство людей на самом деле не слышат, как Дверь обращается к ним. Это просто потребность, необходимость попросить о чем-либо.

– Ладно, этого я не знала, – признаю я.

– Послушай, учить непосвященных – забавное занятие, – грубо говорит парень в бейсболке. Эта группировка стремительно становится у меня самой нелюбимой. Но следует сохранять вежливость в кризисные времена. – Хотя я считаю, нам надо все обдумать. Если активность Дверей растет, что-то должно быть причиной.

Райан кивает.

– И если причина в том, что Двери собираются умножаться, может быть, нам предстоит что-то намного худшее, – делаю я предположение.

– Я говорила с вампиршей… – Меня перебивает сердитое бормотание. Я обмениваюсь взглядами с Райаном. Он так же зол на охотников, как и я. Хорошо, кто-то прикроет мне спину, когда я буду разбираться с этими идиотами. Отлично! Я повышаю голос: – Как я уже сказала, я говорила с вампиршей, и она сказала, что скоро появится много Дверей. Она еще начала говорить что-то о пище…

– Это все? Слухи от вампирши – все, что ты знаешь? – фыркает Кристиан.

Я так и знала: мерзкий сукин сын!

– К несчастью, Нарния убила ее до того, как я успела узнать что-то еще, – подавленно сказала я.

– Послушайте, – говорит Стэн, и в зале становится тихо, – но если в торговом центре и в кинотеатрах есть Двери… почему вы просто не оставите их в покое? Кому какое дело? Это же просто торговый центр. – Он произносит «торговый центр» так, как другие говорят «таракан» или «Интернет через диал-ап».

Из уголка его рта торчит сигарета, и он выглядит так, словно вот-вот отправится в Нью-Джерси танцевать в клубе. Зачем он открыл рот и начал нести чепуху? И еще продолжает.

– Люди, которые делают покупки в торговом центре, заслуживают того, что выходит из Дверей, – заявляет Стэн и делает шаг ко мне. – Это теория Дарвина в действии.

Я терпеть не могу попадать в ситуацию, когда мне надо быть логичной и ответственной. В таком положении я уже несколько лет, и меня это утомило. Когда я смогу просто сидеть спокойно, курить сигареты в свое удовольствие и по своему усмотрению решать, что имеет значение, а что – нет.

– Заткнись! – говорю я ему. Он заставляет меня выглядеть идиоткой.

– Так что у нас на самом деле две проблемы. – Райан обращается к охотникам, игнорируя нас. – Первая проблема – здешняя Дверь исчезла, и мы не знаем куда. Вторая проблема – открывается все больше и больше Дверей. В лучшем случае сценарий будет таков: нам не хватит охотников и демоны заполонят весь мир. – Это лучший сценарий?! Райан поправляет стетсон на голове. – Худший сценарий: мир погибнет в земле и воде.

Охотники серьезно кивают, как будто эти слова имеют какой-то смысл. Вот только насчет конца света… Это звучит плохо.

– Я уже охраняю две Двери, – вступает совсем юный охотник.

Серьезно, сколько ему лет? Шестнадцать? Или просто я становлюсь настолько старой, что все вокруг кажутся мне молодыми?

Пока охотники обсуждают, связаны эти две проблемы или нет – и, похоже, приходят к согласию, что да, потому что в противном случае получается, что два загадочных дерьмовых происшествия почему-то случились одновременно, и мысль об этом слишком угнетает, – я прислоняюсь к Райану. Совсем чуть-чуть. Просто чтобы почувствовать, что он тут. Он пахнет кровью, как будто с охоты, и еще моим сандаловым мылом и немного потом. Это самый сексуальный запах, который я когда-либо ощущала в жизни.

Мои феромоны хотят его феромоны.

Я приподнимаюсь на цыпочки и тихо-тихо шепчу ему на ухо:

– Что такое «в земле и воде»?

Он наклоняет голову набок и смотрит на меня так, будто видит в первый раз. Сюрприз-сюрприз, я слушаю. Но не могу сосредоточиться, потому что прямо здесь, в нескольких дюймах от моих губ, эта его фантастическая скула.

Именно в этот момент Стэн решает, что еще не полностью изобразил из меня эгоистичную идиотку.

– Она на самом деле должна вернуться сюда? – спрашивает он, и я опускаюсь вниз, а Райан снова поворачивается к толпе. И посмотрите, я думаю, я на самом деле эгоистичная идиотка, но я не нуждаюсь в помощи, чтобы проявить это на людях, а Стэн продолжает говорить: – Хватит уже с Элли этого охотничьего дерьма. И это скучно.

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Открываю глаза и произношу:

– Стэн, почему бы тебе не пойти домой? («И, – добавляю я про себя, – просто забудь обо всем этом».) В любом случае толку от него ноль. Моя жизнь стала бы намного проще, если бы он ничего не помнил о Двери или охотниках, правда. Я не уверена, как именно это сделает мою жизнь проще, но я уверена, что