Дракон подлетает к нам. Он балансирует в воздухе перед Рокси. Когда он распахивает пасть, Рокси орет и прыгает к нему, пытаясь добраться до его глаз и носа. Ей удается отсечь кусок плоти рядом с пастью; кипящая кровь проливается на камни в опасной близости от наших ног.
Дракон визжит без слов, и Рокси падает спиной на скалу, тяжело дыша. Порез на драконе затягивается, словно его и не было.
Осталась одна только мысль: прочь отсюда, прочь, прочь прочь прочь.
Я поворачиваюсь и прыгаю внутрь.
11
Оказалось, что огненные горы – это не место, где расположена Дверь. Это и есть сама Дверь.
Я вываливаюсь на край кратера. Песок, дым и жара, очень жарко, я уже вспотела. Столб пара поднимается из кратера с ужасным шумом. Стэн кричит:
– Если никто не объяснит мне, что происходит, я снимаю эту чертову повязку!
– Это бандана, – громко говорю я. – Не делай этого. Я здесь.
Я поворачиваюсь вокруг своей оси – из темных вод в отдалении поднимаются два, четыре, шесть громадных конусов из черного камня, и я стою на верхушке седьмого, а Стэн скорчился подальше от Двери, всего в пяти шагах от края, рискуя упасть в гигантский кратер с лавой.
Я обхожу Дверь и оттаскиваю Стэна от края.
– Справа от тебя, к твоему сведению, огромный провал с лавой, – говорю я ему. – Не упади туда.
– Уж конечно, – обижается он. – Где Райан?
Хороший вопрос. Я осматриваюсь. Чпок. А вот Кристиан со своим жутким пауком. Чпок. Это Райан со своими женщинами. Львица ошеломленно оглядывается и останавливается, увидев меня. Райан на меня не смотрит, он не сводит взгляда с Двери.
Минута, другая. И затем появляется Рокси, у нее свежий порез. Райан наконец переводит взгляд на меня и кивает, словно я солдат. Что ж, я знаю свое место. Я толкаю Кристиана, он дает мне нож, и я режу подушечку большого пальца.
– Ты знаешь меня, – говорю я, и Двери загораются – они в буквальном смысле горят.
Когда я закрываю глаза, я вижу карту Дверей, у каждой Двери свой цвет. Я и не знала, что в мире существует столько цветов.
Может, в мире и нет. Возможно, так много цветов только в Аду.
Я слышу, как некоторые из них смеются.
Громче всех – Дверь на ближайшем конусе-острове. На расстоянии лишь дня пути, наверное, вот только между нами сплошная вода. Я указываю на нее. Остальные вздыхают.
Снизу снова вырывается пар, и на миг шум оглушает. Не самое лучшее место для разговора, но Райан поворачивается ко мне:
– Что ты натворила?
Он уже спрашивал меня об этом – когда, вчера утром? Тогда это звучало совсем по-другому. Более обеспокоенно, менее… что бы там ни было.
– Нас собирался сожрать дракон, – говорю я. – Дверь предложила другой вариант.
– Дура! – рычит Рокси, прижимая руку к боку, где из длинного широкого неглубокого пореза вытекает кровь, – зуб промахнулся мимо цели. Ее змеи шевелятся над раной, вылизывая ее серебряными язычками, и на моих глазах порез медленно уменьшается. – Я бы сделала его, – говорит Рокси.
– Чушь! – возражаю я. – Он был в миллион раз больше нас, это дракон.
– С кем, по-твоему, я сражаюсь? – сердито спрашивает она и отходит, направляясь в сторону черного острова.
– Она сражается с элементалями, – объясняет мне Кристиан – нет, это говорит его паук, с клацаньем и шипением. – Она сражается с огромными безымянными существами, которые рождаются из снега и ветра.
Извините, но у меня такое ощущение, что я только что назвала такое существо драконом.
Но я не произношу этого вслух.
Я поворачиваюсь к Райану, и он кивает:
– Она бы остановила его.
– Я… – Я в шоке.
Кристиан, не говоря ни слова, уходит к Рокси. Ад не улучшил его манеры.
Райан спрашивает:
– Стэн, ты можешь идти?
– Да, – отвечает Стэн, осторожно вставая и вытягивая руку.
Райан берет его за ладонь и смотрит на меня.
– Здесь тебе не нужна бандана, – тихо говорит он. – Мы не в шумерской преисподней. Это что-то другое. Держи глаза открытыми.
И он бережно уводит Стэна.
Я переживаю, как мы попадем на тот остров.
Однако другие, судя по всему, не беспокоятся. Спуск вниз был легким – просто иди, избегай случайных выбросов лавы, извергающихся из скалы, и ненавидь всех вокруг. Очень легким. Жаль, у меня нет «сникерса». Я не большая любительница сладостей, но мне очень неуютно.
Внизу, на берегу, где нет песка, а только уродливые глыбы того, что, по-видимому, являет собой охлажденные куски лавы, попавшей в воду, они останавливаются и выжидательно смотрят на меня. Даже Стэн, хотя он ничего не понимает.
Я достаю телесного цвета карандаш из кармана. От него осталось немного. Надеюсь, у Райана есть другой карандаш, потому что иначе мы влипли. Я против того, чтобы рисовать меньшие круги.
Потому что я упряма и, вероятно, глупа. Как я уже продемонстрировала. Я действую согласно своим подозрениям и ожиданиям.
Я рисую круг. Капаю кровь. Произношу слова. И никто ничего не говорит. Рокси продолжает смотреть на новый остров; Кристиан сидит, глядя на старую Дверь. Райан бродит между ними, а я в центре со Стэном.
Я сильно проголодалась.
Когда Райан в очередной раз проходит мимо меня, я хватаю его за брючину. Кожа ламии, да будет вам известно, суперскользкая. Так что я заканчиваю тем, что вцепляюсь в львицу. Ее мех сверху грубый, но, когда мои пальцы погружаются глубже, я чувствую мягкость. Это нормально для львов? Понятия не имею. Она бросает на меня взгляд, и это чудовище издает рокочущий звук, в котором я опознаю мурлыканье.
Райан вздрагивает.
– Что такое? – спрашивает он. Он смотрит на Рокси.
– Я хочу есть, – говорю я.
Он вздыхает и садится рядом со мной. Львица сворачивается вокруг него, однако достаточно близко, чтобы я продолжала чесать ей голову.
– Нет, – возражает он, – не хочешь.
– Хочу, – настаиваю я. – Умираю с голоду.
– Я тоже, – говорит Стэн. – Но это странно.
Никто из нас не знает, что сказать на это, разве что: «Ты хочешь расчленить нас и поглотить нашу
