Кажется, я всегда умоляю его о чем-то, и на этот раз он дает мне то, что я хочу, просто приподнимает меня и усаживает на себя, еще пара дюймов – и он внутри, обжигающе горячий, и я двигаюсь на нем, и это лучшее, что я чувствовала в своей жизни. Мне больше ничего не надо, только ощущать Райана внутри себя.
Он покусывает мне шею, и я содрогаюсь в сильном оргазме, он едва дотронулся до меня – и я кончаю.
Затем он переворачивает меня на спину, я обвиваю его талию ногами, впиваясь пятками в его мощные мускулы, и я снова кончаю, когда он приподнимает меня и врывается внутрь толчком снова и снова. Мои руки безвольно раскинулись по сторонам, голова повернута набок, и я задыхаюсь, я не могу перевести дух, меня захлестывают волны наслаждения, накрывают с головой.
Все, что я чувствую, – это Райан.
Когда я снова открываю глаза, у меня все болит. Я смотрю на свое тело. Все еще голая. Все еще на травянистом холмике неизвестно где. Покрытая красными отметинами, которые превратятся в синяки, и следами укусов. Он так сильно укусил меня за левую грудь, что видны следы зубов.
Я роняю голову на землю и снова натыкаюсь на чертов камень.
Я перекатываюсь и смотрю на Райана из-под ресниц. В какой-то момент во время нашего сексуального безумия с него слетела шляпа, и теперь его волосы разметались во все стороны. Они отросли и начинают виться. Мне хочется запустить в них пальцы. Мне хочется куснуть его, впиться в его губы, пососать соски и потрогать его везде – но мне это не светит. Это лишь то, чего я хочу, не то, что я должна делать.
– У-у-у… – Я отворачиваюсь от него и кладу голову на руки.
Трава пахнет травой, и это так прекрасно, такая удивительная перемена после запахов крови и смерти. Солнце сияет и греет, и мне хорошо в первый раз с тех пор, как я обнаружила, что Дверь исчезла.
– Элли, – зовет он и нежно касается моего плеча. – Элли.
– Да-а-а-а? – отвечаю я.
Я чувствую его движение, когда он садится.
– Черт! Асмодей.
– Будь здоров, – говорю я, будто он чихнул.
Во всяком случае, это слово было похоже на чихание. Имею в виду, я привыкла к странным языкам и прочей ерунде, но Асмодей – это что-то новенькое.
– Асмодей. Демон-обманщик. Дерьмо! И мы ведь его видели. Он сидел за кругом, когда мы ложились спать.
– То странное существо, похожее на льва? – Он кивает. У меня зарождается смутное подозрение. – Что этот демон делает?
Райан вздыхает и трет лицо ладонью:
– Заставляет людей заниматься сексом.
– Что?! – Я тоже сажусь, и мои волосы рассыпаются по плечам. Я словно еще чувствую руку Райана, как он потянул меня за волосы, заставляя голову откинуться, чтобы прильнуть к моей шее. Я слегка вздрагиваю. Я опять хочу его. Вот только… – Нас только что изнасиловал демон?
– Нет, – отвечает Райан. – Он бы не смог нас заставить. Он… выявляет то, что есть. Христианские демоны все такие. Ведь грех существует внутри человека, так что…
– Значит, этот демон приходит, заставляет нас раздеться, и все, что он делает, – просто говорит, что мы и так хотим это сделать? – Райан смотрит в сторону. Я резко моргаю. – Ладно, или что
Райан качает головой, перед тем как снова взглянуть на меня.
– Это не только ты, Элли, – возражает он. – Ты знаешь, что я чувствую…
– Заткнись! – перебиваю я. – Я не нуждаюсь в том, чтобы ты был охотником, героем или еще кем-то и спасал меня с помощью заигрываний. Я видела, как ты делаешь это с другими людьми. Я видела, как ты это делаешь с Дон, с Амандой, с тупыми блондинками на улице, – черт побери, я видела, как ты делаешь это со Стэном. Ну и что с того, что демон покопался в моем грязном белье? Мне ни к чему, чтобы ты пытался меня утешить.
Мозоли на его ладони – мозоли от пистолета, ножа, тяжелой работы и магии, – я чувствую их жесткость на лице, когда он поворачивает мою голову к себе и его рот грубо прижимается к моим губам. На вкус он словно трава, и соль, и жар, и – настоящее. Внезапно он прерывает поцелуй. Я испугана, но он просто смотрит на меня, и… он не смотрел на меня так со времен первого поцелуя, так, словно я убиваю его самим фактом своего существования. Словно он убивает меня.
– Нет, – говорю я. Я удерживаю его лицо руками, чтобы он не смог снова от меня отвернуться. – Я настоящая. Я здесь. И ты не моя погибель.
Я произношу это громко, словами, и затем я говорю это прикосновением губ к его лбу, к горячей коже и тревожным складкам. Я целую его щеку, нос и его. Я целую его, и его рот открывается под моими губами, и я падаю в него, в чувства, в его вкус, и его руки обвиваются вокруг моей талии, притягивая и прижимая меня.
Мы можем стать ближе, я знаю, что можем. Я увлекаю его обратно на землю, не выпуская из объятий. Он вздыхает и кладет мне голову на плечо.
– Я должен сказать тебе, Элли. Хочу, чтобы ты знала, – шепчет он мне в кожу.
Так тихо, так легко его дыхание скользит по моей коже, и мои соски поднимаются и твердеют от этого ощущения. Его рука медленно движется к моей груди. Ладонь касается соска, очерчивает круги, и от этого легкого прикосновения я схожу с ума. Он останавливается и снова убирает руку, как будто я – это конфетка, которую ему нельзя пробовать.
– Мои аватары, – продолжает он, – это не богини. Это те женщины, с которыми я был. Которых любил. Три женщины, все мертвы. Они пошли за мной. Они предупреждают меня. Предупреждают тебя. – Его голос пустой и одинокий. – Это плохая мысль, Элли. Эта мысль всегда была плохой.
– Ты идиот, – отвечаю я, потому что он действительно идиот, и мне хочется плакать. – Значит, Исида, Иштар и эта кошка – они были охотниками?
Он прерывисто дышит.
– Нет, они были обычными девушками, такими же, как…
Я притягиваю его голову к себе, и он так изумлен, что умолкает.
– Не такими же, как я! – яростно возражаю я. – Посмотри, где мы. Не хочу обидеть твоих призраков или кто они там, но готова поспорить, что они бы обделались, если бы прошли сквозь Дверь в Ад. Готова поспорить, что они не убивали демонов. Не сражались. Я не они, Райан. Я никогда такой не была. Ты можешь быть со мной.
Он пристально смотрит на меня, сомневающийся и потерянный, и на какой-то миг мне кажется, что я слышу мурлыканье львицы, и в этот миг его глаза наполняются выражением, которое я никогда прежде не видела ни у него, ни у кого-то другого, и, когда он целует меня, это похоже на то, как мы целовались впервые, только на этот раз нежно и немного неуклюже.
Я научилась языку бровей, но я понятия не имею, что он говорит ртом.
Когда он отстраняется, я сильно возбуждена и рассчитываю снова заняться любовью, но он действительно отстраняется и встает. Я хмурюсь. Что происходит в его чертовой переменчивой голове?
– Где моя шляпа? – спрашивает он, и я поднимаю ее с земли и протягиваю ему.
Вот он стоит, голый и в шляпе. Я так хочу прижаться к нему изо всех сил, клянусь, но он отворачивается. Сзади вид такой же чудесный, как и спереди, все эти мышцы, и круглый зад, и мощные бедра. Я никогда не считала себя поклонницей задниц, но Райан заставил меня по-новому посмотреть на саму себя – так почему и это не может измениться?
– Ненавижу просить тебя об этом, – говорит Райан, все еще спиной ко мне, – но тебе надо найти Дверь.
– Разве мы… Имею в виду, разве это не видение или что-то в этом роде? – неуверенно спрашиваю я. Потому что это может быть просто совместная галлюцинация, со мной и более странные вещи происходят
