По земле пробегает рябь. Образуется рука, и она тянется погладить Исиду по шее. Мороз по коже.
– Иногда со мной, – исправляется она.
Райан потирает подбородок и гримасничает, – может, он заметил, что у него песок на лице?
– Я устал, – тихо говорит он своим собственным голосом, – оттого, что не понимаю, что, черт возьми, происходит. – Он качает головой. – Я снова чувствую себя новичком. Ты знаешь, как давно я последний раз действительно не знал, что делать?
Не могу сказать точно, со мной ли он разговаривает, но я в любом случае отвечаю:
– Пять лет назад. Ты хотел поцеловать меня, ты знал, что я хочу поцеловать тебя, но ты этого не сделал, и я тоже не сделала, и ты вылетел из комнаты, а самьяза распорол мне живот, и ты не знал, что с этим делать.
Минуту Райан ничего не отвечает. Он поворачивается взглянуть на меня, его глаза мрачные.
– Я знал, что делать, – говорит он. – Просто с тобой было сложнее.
– Даже не знаю, как это понимать, – произношу я. Он просто смотрит на меня. Я высказываю догадку: – Это… из-за твоих женщин?
– Нет, – возражает он. – Это из-за тебя и меня.
– Что ж, это, должно быть, ложь, потому что все, что ты делаешь, направлено на то, чтобы заставить людей держаться от тебя подальше! – огрызаюсь я. Ох, он меня отталкивает. – Почему ты отвернулся от меня в Аду Асмодея?
– Элли…
– Все, что ты делаешь, – это уходишь от тех, кто к тебе неравнодушен. От своей семьи. От меня. От всех…
– Элли…
– Твоя логика неверна. Люди страдают не оттого, что ты рядом, Райан. А от твоего отношения. Потому что у тебя могло бы быть много людей, которые тебя любят, тебе было бы легче…
– Элли! – рычит он.
Рокси бросает взгляд на нас, у нее странное выражение лица. Я встряхиваю головой, волосы развеваются, и она снова отводит взгляд.
– Ты не испугаешь меня своими криками, – заявляю я ему.
– Тебе следовало бы испугаться. Люди рядом со мной умирают, ясно? Я не могу ничего поделать с этим. Это не игра. Это не…
– Да? Что ж, я была рядом с тобой много лет, и я до сих пор жива!
– Но так будет не всегда. – Он не кричит теперь, а просто уставился на свои ладони.
Львица светится под его ладонями, однако она не совсем здесь.
– Никто не вечен. Если бедность и покинутость чему-то меня научили… – я делаю глубокий вдох, – так это тому, что надо брать то, что можешь получить. Просто надо брать то, что есть, и ценить, пока оно у тебя есть. Я никогда прежде не знала об этом, но теперь знаю, и знаю, что это трудно. Трудно ценить то, что когда-то у меня был полный шкаф «маноло блаников» и Гуччи, а теперь нет. Трудно ценить то, что мы со Стэном когда-то близко дружили, а теперь он умрет из-за меня.
– Может, я хочу большего, – говорит он, и я не могу понять, сердится он или расстраивается.
Он трет лицо и поправляет стетсон. Отходит и садится рядом со Стэном, не глядя на меня.
То есть большая его часть уходит. Иштар и Исида тянутся следом за ним, словно призраки на фотографии с длинной экспозицией. Львица остается, проявляясь в реальность.
Она смотрит на меня.
– Молчи, – говорю я ей, и она качает головой и зевает.
Львица усаживается поудобнее, словно гигантская кукла на чайнике, и я вижу, что она собирается долго на меня пялиться.
Отлично. Отлично. Я надвигаю на глаза очки и пытаюсь уснуть. Хотя это трудно, потому что у меня не выходят из головы мысли о Райане, отталкивающем всех, чтобы умереть в одиночестве, никому не причиняя боли.
Он не оттолкнет меня. Я не позволю.
Я просыпаюсь, когда Райан прикасается к моему плечу.
– Пора вставать? – устало спрашиваю я, садясь.
– Прости, – говорит он, не глядя на меня.
Я не думаю, что он извиняется за то, что разбудил меня. Он такой грустный. Я придвигаюсь ближе к нему и кладу ему руку на колено.
– Спасибо за то, что ты делаешь, – мягко говорю я. – Я знаю, что это нелегко. Я знаю, что я заноза в заднице. Я знаю, что Аманда всегда увиливает от ответственности, а Стэн… Стэна вообще здесь больше нет.
– Он умирает. – Райан смотрит на меня, похоже, виновато.
– Да, – признаю я, ненавидя эти слова.
Он замечает мои чувства.
– Мне следовало сделать больше. Я должен был пойти на его поиски раньше. Но я не сделал этого, потому что был слишком занят спорами, брать или не брать тебя с нами в Ад, – говорит он.
От уголков его глаз разбегаются тоненькие морщинки. Он подпустил меня так близко, что я могу видеть его морщинки.
– Я рада, что ты попытался, – произношу я. – Имею в виду, было бы не очень хорошо, если бы ты был человеком, который… Послушай, ты сказал, что я не должна идти. Помнишь? Ты сказал это.
За нашими спинами Рокси что-то бормочет во сне, и я слышу, как она шевелится, ее кожаная одежда шуршит.
– Если бы ты сказала «да»… – Райан выглядит удрученным. – Я отвез бы тебя на Лонг-Айленд, спрятал бы от всех, я поехал бы в дом Аманды, вместо того чтобы бродить по Баттери-парку и думать о всяких глупостях. Ты была бы в безопасности.
Я фыркаю:
– И это точно был бы какой-нибудь умеющий готовить кофе демон, притворяющийся мною. Я никогда не согласилась бы… Нет. И даже если бы это была я и я бы согласилась, это была бы изощренная уловка. – Я решительно киваю. – Я бы просто нашла Дверь на Лонг-Айленде и пошла бы за тобой.
Он тихо смеется. Вытягивает ноги. Они такие длинные, затянутые в черную кожу ламии.
– Думаю, именно поэтому ты мне так нравишься, – заявляет он. – Ты не миришься с тем, что я пытаюсь быть рыцарем в белом.
– О да, именно. Только не в тех случаях, когда рыцарь в белом пытается вывести меня из игры. – Я делаю паузу и затем говорю с другой интонацией: – Я тебе нравлюсь? – Я смущена. Опять начинается мелодрама из жизни золотой молодежи.
Два красных пятна на щеках, Райан опять краснеет.
– Да, – отвечает он. – Я… да.
Может, это не так уж и смущает. Я беру его за подбородок и поворачиваю к себе. Наклоняюсь и провожу губами по его рту.
– Спасибо, – шепчу я.
– Всегда пожалуйста, – шепчет он в ответ.
Он колеблется, останавливается, и на секунду, на долю секунды я думаю, что сейчас он оттолкнет меня, после всего, что было, но вместо этого его рука гладит меня по лицу, и мы целуемся, на самом деле целуемся, и боже мой, как же мне этого не хватало!
Его рот теплый, и его вкус ни на что не похож, это вкус Райана. Я дышу воздухом, который он выдыхает. Меня охватывает слабость, я могу разлететься на кусочки в любой момент.
– Нам не следовало, – говорит он мне в губы, но не отстраняется.
– Не следовало, – соглашаюсь я. – Но я хочу.
– Я тоже хочу.
– Я все еще здесь, – холодно говорит Рокси, и я хихикаю.
