Терри коснулась пальцами век.
— Что вы намерены делать?
— Не знаю. — Пэйджит снова помолчал. — На первый взгляд я не имею никакого отношения к этому случаю — меня пока нельзя обвинить в лжесвидетельстве, я не заинтересован в смерти Ренсома. Но если смотреть глубже — на карту поставлены мои интересы.
— Или интересы Карло.
Он пожал плечами:
— Когда речь идет о семье, их трудно разделить: то, что делают или не делают родители, непременно влияет на детей. Вот почему Мария поступила правильно, отказавшись от Карло, пусть у нее и были свои причины.
— Вы собираетесь ему рассказать обо всем?
— Тысячу раз собирался. Но каждый раз удерживала мысль, что можно подождать, пока в том не будет необходимости.
Терри задумалась:
— Но это же не прежний перепуганный семилетний малыш, это совершенно другой человек.
— Меня удивляет, насколько он изменился. Но большинство детей, узнав суровую правду о своих родителях, переживают это в одиночестве. Что несколько проще, чем обрести громкую славу сына женщины, которая — и без того уже обвиняемая в убийстве — пятнадцать лет назад препятствовала свершению правосудия, несет моральную ответственность за убийство свидетеля и рука об руку с отцом лжесвидетельствовала перед сенатом Соединенных Штатов. — Пэйджит покачал головой. — А что ваша мама сделала бы в этом случае?
Терри смотрела в пол.
— Я не знаю, Крис. Действительно не знаю.
Слова прозвучали устало и отстраненно.
— Извините. Я понимаю: вы разочарованы.
— В чем?
— Во мне. — Вдаваться в подробности ему не хотелось. — Смотрите, ведь я могу избавить вас от этого дела, помогу найти другую работу…
— Нет. — Терри встала. — Вы даже не понимаете, да?
— Не понимаю чего? — удивленно переспросил он.
— Вы же говорили, что я ваш друг. Значит, я должна заботиться о вас, как о друге. — Ее глаза снова ожили. — Вы гораздо лучше, чем думаете о себе, вот почему я так огорчена всем этим. А вы видите только то, что я обижена. Мне же не пятнадцать лет.
Пэйджит нерешительно посмотрел в ее глаза:
— Вы мне ничем не обязаны, Терри. Я выбрал вас в друзья. Не вы.
Легкая улыбка тронула уголки ее губ.
— Иногда, — проговорила она, — вы действительно безнадежны.
Пэйджит молча смотрел на нее. В это время зазвонил телефон.
— К вам Мария Карелли, — сообщила секретарша.
Пэйджит продолжал смотреть на Терри.
— Пусть войдет, — распорядился он.
Когда Мария, войдя, стала с откровенным любопытством рассматривать Терри, Пэйджит понял, что они никогда прежде не встречались.
Было очень странно видеть их, стоящих лицом друг к другу: Мария почти на полфута выше, от нее так и веет искушенностью и волей; Терри заметно моложе, во взгляде — интеллект, понимание. Они были очень разными.
Терри протянула руку:
— Я — Терри Перальта.
Она не улыбалась; конечно, это трудно, подумал Пэйджит, неожиданно встретиться с клиенткой, про которую только что узнала, что она аморальна, отъявленная лгунья и, возможно, повинна в убийстве. И, кроме того, является бывшей любовницей Пэйджита и не очень заботливой мамашей мальчика, которому, похоже, нравится Терри. И поэтому бесстрастное выражение на лице Терри вполне можно было причислить к ее подвигам.
— Да, конечно.
Небрежно улыбнувшись, Мария смерила Терри беглым взглядом, который Пэйджит определил про себя как пренебрежительный.
— Крис, как это с ним часто бывает, опять попрал нормы поведения — не соизволил объяснить, почему нужно срочно встретиться со мной.
— Но теперь, когда вы здесь, надеюсь, Крис исправит свою оплошность.
Своим холодным, непочтительным тоном Терри дала понять, что она не просто помощница Пэйджита, но и женщина, которая не позволит выказывать ей пренебрежение. Этого было достаточно, чтобы Мария почувствовала себя оскорбленной.
Она повернулась к Пэйджиту, как будто Терри не было в комнате.
— Вы еще не закончили? — спросила она. — Если нет, я могу подождать снаружи.
Вопрос был продиктован отнюдь не вежливостью, Мария ясно давала понять: что бы ни собирался обсуждать с ней Пэйджит, она не намерена делать это в присутствии Терри.
— О нет, — небрежно бросил Пэйджит, — мы готовы к встрече с тобой.
На мгновение она пришла в замешательство.
— Наверное, было бы лучше поговорить наедине.
Он смотрел равнодушно.
— У меня нет секретов от Терри. И у тебя не будет.
— Что ты имеешь в виду?
— Пока она занимается этим делом, что бы ни выявилось, Терри будет знать обо всем.
Что-то новое промелькнуло в лице Марии — то ли сомнение, то ли горечь унижения. «Что же она знает?» — читалось на ее лице. Обратившись к Терри, она сказала:
— Крис очень доверяет вам.
Та кивнула:
— Да, он доверяет, поэтому и вы можете доверять. Но у меня дела. — Она обернулась к Пэйджиту: — Один вы справитесь?
Он невольно улыбнулся.
— Думаю, что да. — И, помедлив, добавил: — Спасибо за помощь.
— Не стоит благодарности. — Она прошла к двери, бросила на Пэйджита последний взгляд и исчезла.
Мария сказала нарочито беззаботным тоном:
— Она посмотрела на тебя взглядом собственника, заметил?
— Она посмотрела на меня человечным взглядом. И я стараюсь к этому привыкнуть.
Мария продолжала, никак не реагируя на его тон:
— Я подумала было, что она втюрилась в тебя. Но рассчитывать, что ты будешь сохнуть по ней, это…
— Болтовня в качестве отвлекающего маневра? — прервал ее Пэйджит. — Из-за твоего интереса к теме «Частная жизнь» я не намерен затягивать дело.
Она тут же смолкла и села.
— Хорошо. Что случилось?
— Почему ты не сказала мне? Сразу.
Мария отвернулась к окну. Волны дождя выбивали по стеклу барабанную дробь. Она спросила покорным голосом:
— Могу я узнать, о чем речь?
— Непременно. Подумай: о чем умная клиентка непременно сказала бы адвокату. — Тон Пэйджита
