Иван Истомин, попросивший своего коллегу из отдела по борьбе с наркотиками первым побеседовать с преступницей, с удивлением смотрел на девушку-наркокурьера. Довольно симпатичная шатенка, с правильными чертами лица и ямочками на щеках. На его столе лежал студенческий билет арестованной, поведавший, что она, Елена Анатольевна Комкова, учится в университете на физическом факультете. У следователя всегда было туго с точными науками. К тем же, кто в них разбирался, он испытывал уважение. Однако эта девушка подобного чувства отнюдь не вызывала. Иван молчал, зная по опыту, что она сама начнет говорить, знал он также и о том, как и о чем именно она поведет речь.
Истории, которые рассказывают, попав в руки правоохранительных органов, задержанные с поличным наркокурьеры, чаще всего сводятся к рассказу об их тяжелой доле и вынужденном «приработке». Самые артистичные из них умеют порою даже «вышибить слезу»: мол, я первый раз в жизни оступился, судьба меня к тому вынудила, больше — никогда!.. Однако они глубоко заблуждаются, считая, что удачно выдуманная и хорошо отрепетированная история может смягчить их вину. «Пора бы вам отбросить эти иллюзии: в наркобизнесе не бывает случайных людей, — отвечал им Истомин. — И даже те добропорядочные отцы семейств, которые якобы всего лишь один раз перевезли наркотики, чтобы накормить детей, на самом деле прекрасно осознают цену этого своего «хлеба». Да и чего стоит такой «хлеб», за которым стоит смерть других детей?» Вот почему и Иван, и его коллеги ненавидели наркокурьеров. Впрочем, это было только первой причиной для таких чувств. Имелась еще и вторая. Зная о губительном действии распространяемого ими товара, наркокурьеры, как правило, сами не принимали наркотиков. Дилеры давно поняли, что наркоман не только сам ненадежен, но еще и имеет достаточно явные внешние признаки деградации личности. По этим признакам его легко вычислить в любой толпе. Поэтому к транспортировке наркотиков чаще всего и привлекали людей, не имеющих наркозависимости. Однако, будучи нормальными, адекватными людьми, разве они не понимали, что именно делают? Прекрасно понимали, какие бы наивные глаза ни пытались изобразить в момент их задержания с поличным.
Вот у этой девушки такое ангельское личико! Какая жалостливая история крутилась в ее хорошенькой головке? Когда же она поведает ее милиционеру? Наконец задержанная не выдержала этого молчаливого поединка и тихо спросила:
— Вы не хотите меня выслушать?
— А стоит ли? — иронично заметил майор.
— Я сделала это в первый раз в жизни. Потому что попала в трудную ситуацию, — пробормотала она. — Мне нужно было вернуть долг. Признаюсь, я смалодушничала. Однако меня могли покалечить. Меня или моих родителей и сестру.
— Кто же? — поинтересовался Иван. — Наркодельцы?
— Да. Я должна рассказать вам об этом. Но если они узнают…
— Они все равно узнают, что мы задержали вас, — лениво ответил Иван. — А уж как они на это отреагируют — такого ответа вам не даст даже экстрасенс или предсказатель. Решайте сами. В общем-то, мне ваше объяснение не нужно. Вы пойманы с поличным. Для суда этого вполне достаточно.
Она закрыла лицо руками и разрыдалась. Но и слезы, казавшиеся такими искренними, не пробудили в душе Ивана жалости. Каждый грамм из ее багажа мог стать для кого-то первой дозой в жизни и сломать навсегда человеческую судьбу.
— Пусть будет что будет, а я вам все расскажу, — решилась Елена и вытерла глаза.
Истомин отвернулся к окну. Интересно, слышал ли он прежде что-нибудь в этом роде? Наверное, речь пойдет о больных нищих родителях и деньгах на операцию для них… Тогда он умрет от скуки!
Однако Елена поведала ему совсем другую историю. Нет, деньги на операцию, конечно, потребовались. Но не родителям, а ей самой. Комкова выросла во вполне благополучной и интеллигентной семье преподавателей вуза. Отец и мать считались в небольшом украинском городке довольно-таки обеспеченными людьми, имели трехкомнатную квартиру в центре и дачу в курортной зоне. Но Елена не чувствовала себя счастливой. Природа наградила ее ужасным носом, который стал несчастьем всей ее жизни. Длинный отцовский и короткий с горбинкой материнский носы слились и воплотились в дочери в одном — огромном и горбатом носище. Над девочкой издевались, никто не хотел с ней дружить. В подростковом возрасте, осознав, что из-за этого уродства ей никогда не удастся найти любимого человека и завести семью, Лена предприняла попытку суицида — порезала вены. Однако вовремя пришедшая бабушка спасла внучку и впоследствии долгое время не отходила от нее.
— Какие проблемы! — заявила родителям Лены ее тетка по материнской линии. — Сейчас прекрасно делают пластические операции. Да миллионы женщин в мире перекраивают себе лицо!
Это замечание зародило в ее душе надежду. Лена обратилась к родителям, но те обозвали тетку дурой и строго-настрого запретили дочери и близко подходить к клиникам пластической хирургии. Прежде чем сделать такое заявление, они начитались журналов и насмотрелись фильмов, где «жертвы искусственной красоты» слезно умоляли всех подумать перед тем, как лечь под нож пластического хирурга. Операция грозила навеки изуродовать чье-либо лицо, по их словам.
— В нашем городе нам не найти хороших специалистов, — уверяла мать Лену, — а в столицах это стоит бешеные деньги. Мы же не пойдем по миру ради твоего носа!
— А как же создание семьи? — спрашивала Елена. — Я тоже хочу встретить своего мужчину и родить детей!
— И встретишь, — обещала ей мать. — Думаешь, подобный нос — у тебя одной? Где-то живет и парень с таким же носом. Вы обязательно встретитесь!
Лена прекрасно разбиралась в математике и тут же высчитала вероятность такой встречи. Практически она равнялась нулю. Услышав это, отец замотал головой:
— И вовсе не нулю, у тебя есть шанс.
— Даже если этот шанс появится, какие у нас будут дети! — всхлипнула Елена. — Я бы не хотела, чтобы им пришлось пройти через такие же издевательства!
Родители на это ничего не ответили. И девушка решила искать выход самостоятельно. Вот почему она не стала поступать в местный университет, а отправилась в Киев и блестяще сдала экзамены. Лена надеялась, что студенты — более вежливый народ, чем школьники, и ее нос по крайней мере не будут высмеивать публично. Но она ошиблась. «Юмористические» замечания однокурсников больно резали ей слух. Кроме того, с ней по-прежнему никто не хотел общаться. В один прекрасный день Комкова записалась на прием к пластическому хирургу в Институт красоты. Пожилой врач, сразу внушивший ей доверие, долго осматривал пациентку.
— Я могу вам помочь, — наконец, вынес он вердикт. — Хрящи довольно мягкие. Операция пройдет удачно.
— Вы уверены?! — Девушка широко раскрыла глаза.
— Стопроцентную гарантию не даст ни один доктор, но девяносто девять я могу вам предложить, — улыбнулся врач. — Вы правильно сделали, что пришли ко мне. Представляю, сколько бед вам пришлось пережить из-за этого злосчастного носа! Но я избавлю вас от этого недоразумения, и самые красивые парни будут просить вашей руки.
Лена смутилась. Разумеется, слушать такие речи очень приятно, но… сколько же это стоит? Когда врач назвал цену, она чуть не упала в обморок. Родители никогда не согласятся выделить ей такую сумму! Да и потом, у них ее просто нет. Что же делать? На следующий день она сидела на занятиях с таким убитым видом, что один из ее сокурсников, Рашид, высокий, смуглый парень, не то таджик, не то узбек, неизвестно почему решивший учиться в столице Украины, тихо спросил:
— У тебя что-нибудь случилось?
Она кивнула:
— Да.
— Это связано с твоей внешностью?
Как она ненавидела подобные вопросы!
— Тебе-то какое дело? — огрызнулась она.
Парень взял ее за руку:
