за бред!
Бред или не бред, только других идей никак не появлялось, учитывая, что командующий заставой, наверняка, в отчёте написал о их задании, и возвращаться с пустыми руками было слишком. Мнением самой Каринки интересоваться после заключения подгорного человека никто не стал, посчитав охраняемую потерянной для общества. Девочка сначала думала плакать и пытаться убеждать окружающих в своей вменяемости, но не стала.
'Всё равно они не поверят моим словам больше.... Я должна сохранять достоинство. Если они и считают меня умалишённой, это вовсе не значит, что я и должна себя вести, как умалишенная. Я благородная дама из аристократического рода, моим отцом был лучший генерал Императора, моя мать происходит из древнейшего рода Империи, я...э-э-э... я тоже что-то значу, наверное.... Они не дождутся от меня унижений! Я в полнее в своём уме, а когда полностью выздоровею.... Не знаю, но что-нибудь обязательно сделаю такое, чтоб они все пожалели...'
Сумерки приближались уж слишком странно, толчками, как рвущие цепь псы. Ещё недавно солнечная рябь заката бередила небесное покрывало, как неожиданно вытянувшиеся тени сплелись сплошной мглой у ног путников. Игривый ветер стал злобным дыханьем, то замирающим, то продирающим до костей. Из земляных трещин бесшумно потянулись туманные трясущиеся плащи изнывающих призраков. Слабо трещали, словно на морозе, стволы в миг почерневших деревьев. Бессвязная вязь тумана и горклого дыма заволакивала лесную опушку, цедилась сквозь деревья, устилала поле, ползла к вершине холма, где одинокой звездой трепетал маленький запуганный огонёк костра. Владомир сидел возле больной. Мрачно сутулясь и кутаясь в куртку, он неживым взглядом прочёсывал зыбкое море тумана, вздрагивал от резких звуков, беззвучно нашёптывая все известные заговоры и молитвы. Люпин, как ни в чём не бывало, разминал суставы до мерзкого хруста, суетился с ужином. Подгорный человек просто не обращал внимания на странности погоды, принимая любые её причуды за должное. Невурлоки, вооружившись стрелами и короткими ножами, отважно, а может безрассудно, вошли в туман в поисках пропитания.
Каринка порывисто распахнула глаза, взмахом ресниц вскинув осевшие капельки тумана. На секунду сосредоточенное лицо юноши показалось ей привлекательным и достойным, лишь на секунду. Девочка молчала, скрипучий голос добился своего и затих, лишь мерзко похихикивая. И всё же Карина не сдавалась, раз за разом погружаясь в болезненный, сон она мысленно кричала, звала голос, требовала показать ей охотника. Только мольбы и крики её тонули в непривычной тишине и темноте. Измученная, девочка с трудом осознавала себя, чувствуя, как напророченное Люпином сумасшествие тянет к ней липкие лапы.
Теперь перед её глазами было чистое ночное небо с почти неощутимой пляской водяной пыли. Вода шептала, звала на помощь, рыдала и жаловалась. Она молила девочку о вызволении голосом, струящимся из каждой капли, стонала от непосильной ноши и жгущих оков. Воде не нравилось происходящее, она хотела опуститься в свои законные ложбинки, предаваясь вечному бегу и оставить загнанных путников в покое. Девочка снова закрыла глаза, растворяясь в чувствах окружающей влаги. Она парила дымкой над землёй, каждой клеткой своей ощущая ползущую опасность, слилась с туманом и видела мир им, его душой. Душой ручьёв и озёр, падая в далёкие океаны и взлетая облаками. Вода в ней плакала от ползущего тенью сгустка зла, Каринка непереносимой болью ощутила бок охотника влажный и прожигающий тьмой своей и своей ненавистью. Девочка пожалела туман такой беззащитный и невинный в злодеянии. Вон в нём притаился ушастый зверёк, перепуганный дыханьем охотника, там полевая мышь волочёт в нору жука, вот бродят призраками мужчины. Сердце девочки сжалось в тревоге за, словно ослепших, невурлоков. Они одни там, с охотником, еще не видящим, но уже опасным! А она ничем не может помочь, лишь мазнуть мокрым листком по шее, брызнуть в лицо каплями, отводя дальше от страшного создания. Что ей делать? Кого звать на помощь? Как...
Слеза медленно стекла по грязной девичьей щеке. Владомир привычно стёр её и, стиснув зубы в борьбе с непонятным страхом, лег рядом с тёплым боком девочки.
'Я помогу', - обратилась неизвестно к кому Каринка, вместе со слезой касаясь кольца молодого офицера. Тело её отдалось благодарной за сочувствие влаге и гибким ручейком вытекло из платья, струясь в траве. Каринка захлебнулась восторгом и тянучим зудящим чувством. Она стекла лужей у подножья холма в маленькой уютной ложбинке, собрав волосы из легчайших клубов тумана, чистая и сияющая драгоценным камнем. Тело её, полное силы, здоровое и нежное, лишилось шрамов, синяков и ссадин, волосы струились речным потоком. Ветер радостно шлёпнул мокрой веткой по голой ноге, окончательно приводя в чувство.
Каринка едва не завизжала от ужаса, осознав себя нагой посреди непроглядного тумана. Где-то в его недрах затаился охотник, безжалостный, ужасный, жаждущий добычи любой ценой. Всё естество её разрывалось от страшных предчувствий. Капли по-прежнему стенали, жаловались ей, скулили от страха, а их помощнице хотелось скулить самой. Она должна что-то сделать, но что.... Будь она сильнее, будь она водой бесстрашной и могучей, рвущейся с гор смертоносным потоком, она б, обжигаясь, налетела на злобное создание, вбила б землю, топя и раздирая.... Каринка решительно плюхнулась на четвереньки и шустро поползла в противоположную сторону: она не была водой, не имела стольких сил.
Молодой офицер не мог заснуть, дурные предчувствия терзали душу, не давая сладко подремать перед пляшущим костром. Юноша не мог сказать, что конкретнее не даёт ему покоя, но чувствовал себя прескверно.
- Ты, кажется, жила по соседству, - обратился Владомир к охраняемой (последнее время он судорожно перебирал в уме знакомых девушек, силясь вспомнить среди них подопечную) и, повернувшись, с ужасом уставился на разложенное платье.
Подгоняемая страхом и собственными фантазиями, девочка набрала внушающую скорость и даже не заметила, как сшибла лбом что-то огромное и твёрдое. Невурлок быстро вскочил с земли, принимая боевую позицию. Беглянка схватилась за гудящую голову. Лица у обоих были больше чем изумлённые, а когда опознали друг друга, то потрясение на них читалось просто большими буквами.
- Ты тоже мне не веришь? - Каринка поджала губу, чтоб не разрыдаться, и собралась поползти прочь.
- Почему же... - гроллин с трудом переводил взгляд с простоволосой девицы то на носки собственных сапог, то на соседний камень.
Не помня себя от радости, девочка бросилась на шею нежданному заступнику, сбивчиво рассказывая, что за охотник прячется в тумане, зачем он их сюда заманил и где сейчас отлёживается, тыча рукой в непроглядную муть и моля защитить её. Невурлок просто, не мигая, смотрел ей в глаза, с трудом сдерживая подступающую к лицу красноту. Он был немного ошарашен таким поведением и просто не знал, что делать со свалившимся 'счастьем'.
- ...Я-я не это имела в виду, Кирх, - испуганно пролепетала Каринка, когда рука мужчины, рассеянно придерживающая ранее, вдруг властно прижала к себе. - Не трогайте меня!! Уберите руки!!!
Хорошо натренированная за годы обучения память услужливо предложила девочке полный список слышимых ранее ругательств, в надежде, что они привлекут внимание других охранников или на худой конец злобного охотника. Глубина знаний в этой области поразила саму Карину. Только удивительно сильный мужчина не думал обращать внимания на такие неудобства, и без лишних усилий, стянув с себя рубашку, закатал в неё орущую и брыкающуюся жертву, завязав рукава на спине бантом. До холма ему пришлось волочь добычу на плече под градом распоследних войсковых выражений, смысла которых Каринка не понимала (поэтому орала ещё громче), и увесистых тычков в спину от буйствующей девицы. Но по мере приближения к вершине иссякли и первые и вторые неудобства доставки.
Холодная ещё зелёная трава, с длинными пушистыми хохолками смешного рыжеватого цвета противно щекотала босые пятки. Ни холодный ветер, облизывающий кожу, ни жёсткая душистая земля с крупными колкими камнями, ни царапучая кора огромной дикой яблони, ни треск задорного костра, а именно эти пушистики вырвали Каринку из удушливого бреда коварной дрёмы.
