сложную вязь стен и оконных проемов. Сильное предчувствие беды застряло у него где-то в районе сердца, но любопытство гнало его вперед. Малоун был почти уверен, что сейчас из домов с приветствиями выйдут люди; но лишь их собственные шаги отражались эхом от стен домов.
Дома представляли собой смесь квадратов и прямоугольников со стенами из резаного камня; блоки были плотно уложены, гладко отполированы и соединены друг с другом при помощи раствора. Два луча высветили фасады, украшенные черным обсидианом; другие были цвета охры или темно-коричневого мрамора. Голубые и золотые оттенки, белые и желтые плиты. Подземный город был полон красок, цвета и красоты. Низко наклоненные крыши, фронтоны, заполненные сложными спиральными конструкциями и еще большим количеством надписей. Все казалось аккуратным, практичным и хорошо организованным. Антарктический холодильник сохранил город, хотя и были заметны следы времени. Некоторые кварцевые блоки обвалились, тротуары были засыпаны каменной крошкой.
Улица их вывела на круглую площадь. Здесь дома стояли плотнее, и вся структура напомнила им древний храм, украшенный величественной колоннадой. В центре площади стоял все тот же уникальный символ с обложки книги — гигантский сияющий красный монумент, окруженный рядом каменных скамеек. Эйдетическая память Малоуна мгновенно предоставила строчки из дневника Эйнхарда.
Советники помечают все свои законопроекты символом справедливости. Его форма, вырезанная в красном камне, стоит в центре города и наблюдает за ними во время их ежегодных собраний. Наверху находится восходящее солнце, лишь наполовину пылающее в своей славе. Затем земля — простой круг — и планеты, представленные точкой внутри круга. Крест напоминает им о земле, в то время как море плещется внизу.
Квадратные колонны, расположенные на площади, были примерно десяти футов в высоту, красного цвета, украшенные изящными узорами и барельефами. Малоун насчитал восемнадцать колонн. Сверху донизу их испещряли надписи.
Законы принимаются девятью советниками и пишутся на Колоннах Справедливости на центральной площади каждого города, чтобы все их узнали.
— Эйнхард был здесь, — сказала Кристл. Она, очевидно, только что осознала, что стоит рядом со сводом законов пропавшей цивилизации. — Все так, как он и описывал.
— Поскольку вы не поделились с нами тем, что он написал, — сказала Доротея, — нам этого не дано узнать.
Коттон смотрел, как Кристл, проигнорировав очередной упрек сестры, продолжала внимательно изучать надписи над одной из колонн.
Они шли по мозаичному тротуару, а Хенн с помощью своего фонарика продолжал высвечивать сложный узор. Животные, люди, сцены повседневной жизни — все оживало в ярких красках. Через несколько ярдов находился круглый каменный выступ, примерно тридцать футов в диаметре и четыре фута в высоту. Малоун подошел к нему и посмотрел. Перед ним был темный колодец, по его краям еще оставались плиты черного камня.
Остальные быстро поравнялись с Малоуном.
Он нашел камень размером с маленькую дыню и швырнул его вниз. Прошло десять секунд. Двадцать. Тридцать. Сорок. Минута. До них так и не донеслось никакого звука.
— Боже, какой он глубокий, — в задумчивости проговорил Малоун.
Ему пришла мысль, что этот бездонный колодец олицетворяет ту яму, которую он вырыл сам себе, отправившись в опасное путешествие с этими людьми.
Доротея отошла от колодца. Вернер последовал за ней и прошептал:
— С тобой все в порядке?
Она кивнула, чувствуя неловкость из-за его постоянного беспокойства и проявлений ненужной заботы, и прошептала:
— Нам нужно это закончить. И начать действовать.
Вернер только кивнул.
Малоун изучал одну из квадратных красных колонн, обдумывая дальнейшие действия. С каждым вдохом он чувствовал, как петля все туже затягивается на его шее.
И тут Вернеру удалось удивить Коттона. Он подошел к нему и достаточно громко сказал:
— Может, будет быстрее, если мы разделимся на две группы и исследуем тут все по порядку, а затем снова встретимся здесь?
Коттон повернулся и весело улыбнулся мужу Доротеи.
— Не такая уж и плохая идея. У нас есть еще пять часов, прежде чем мы должны будем связаться с базой, а обратная дорога по туннелю будет долгой. Нам нужно пройти там только один раз.
Никто не спорил с ним.
— Итак, чтобы мы еще раз не подрались, — произнес Малоун, — я возьму с собой Доротею, а вы и Кристл идете с Хенном.
Доротея посмотрела на Ульриха. Слуга ее матери постарался успокоить ее взглядом, будто говоря, что все будет прекрасно. И она ничего не сказала.
Малоун решил, что если что-то пойдет не так — а в этом он был уже практически уверен, — то сейчас самое время разделиться. Поэтому он так быстро согласился с предложением Вернера. Коттон решил посмотреть, кто сделает первый шаг. Держать сестер и супругов врозь казалось вполне разумным решением, и он заметил, что ему никто не возразил.
Это значило, что сейчас Малоун должен раскрыть свои планы.
Глава 87
Коттон и Доротея покинули центральную площадь и вошли в один из ближайших кварталов. Здесь дома были похожи на фишки домино в коробке, так плотно они стояли. В некоторых когда-то были размещены небольшие магазинчики с одной или двумя комнатами — по крайней мере, Малоун не мог представить, что еще должно было здесь размещаться. Их фасады выходили прямо на улицу. Другие стояли немного в глубине и соединялись с улицей маленькими пешеходными дорожками. Коттон не заметил никаких карнизов, выступов или желобов. Архитектура Посланников, похоже, активно использовала прямые углы, диагонали и пирамидальные формы. Здесь уже практически не встречались вычурные завитушки и искусные барельефы. От каждого дома тянулись многочисленные керамические трубы, скрепленные на сгибах толстыми серыми швами. Они бежали от дома к дому, вверх и вниз по наружным стенам — каждая красиво раскрашенная и умело вплетенная в интерьер. Как догадался Малоун, они имели чисто практическое назначение; скорее всего, это были остатки центрального отопления.
Они с Доротеей исследовали один из домов, войдя внутрь через красиво украшенную бронзовую дверь. Центральный внутренний двор был выложен мозаикой; его окружали четыре квадратные комнаты, вырезанные из дерева. Колонны из оникса и топаза были скорее для украшения, чем для поддержки. Ступеньки вели на второй этаж. Никаких окон. Потолок состоял из небольших кварцевых плиток, плотно прилегающих друг к другу и скрепленных неизвестным раствором. Слабый свет снаружи преломлялся и усиливался, делая комнаты яркими и праздничными.
— Помещения пусты, никакой мебели, — заметила Доротея. — Как будто они взяли все с собой и просто ушли.
— Может быть, именно это и произошло, — ответил Малоун.
Стены украшали искусные фрески. Группы хорошо одетых женщин сидели за столами, окруженные еще большим количеством людей. Позади дельфин-косатка — мужского рода, Малоун понял это, разглядев
