Айрин отказалась от вина: ей почему-то совсем не хотелось алкоголя. Мило улыбнувшись, она попросила свежевыжатый сок из личи с мятой.
Клайв пожал плечами.
– Я бы выпил, – сказал он. – Правда, мне потом еще отвозить вас домой. Но, думаю, пока мы здесь сидим, алкоголь выветрится.
– А мы собираемся сидеть так долго?
– А вы куда-то торопитесь?
– В общем-то нет, но... – Айрин не нашлась с ответом.
Тем временем принесли ее сок светло-зеленого оттенка и бутылку вина для Клайва.
– Оно очень легкое, – пояснил он, глядя на Айрин, и одновременно поднося ко рту бокал. Сделав глоток, он довольно улыбнулся. – Я же говорил. И на вкус восхитительное.
– Оно может оказаться крепче, чем кажется на первый взгляд, – предупредила его Айрин. – Ой, то есть конечно же глоток. Видите, мне и пить не надо, я и так заговариваюсь.
Она засмеялась, и Клайв рассмеялся вслед за ней.
– Устали? – участливо спросил он. – Наверняка Оливер загрузил вас работой.
Айрин пожала плечами.
– Я справляюсь. Не так уж все и сложно.
Клайв улыбнулся и налил себе еще вина.
Айрин мелкими глоточками потягивала сок из личи.
– Вы всю жизнь собираетесь проработать секретарем в издательстве? – поинтересовался Клайв.
Айрин пожала плечами.
– Не знаю...
– Что, никогда не задумывались об этом? Ни за что не поверю.
– Почему?
– Все современные девушки помешаны только на одном: на карьере.
– Так-таки все? – недоверчиво проговорила Айрин.
– Большинство моих знакомых девушек. И думаю, что большинство ваших.
Айрин снова пожала плечами.
– Не... не знаю. А чем это плохо?
– Это смертельно плохо для мужчины, который жаждет найти свой идеал.
– Какой у вас идеал? – чуть ли не против своей воли спросила Айрин. Она вовсе не собиралась беседовать с Клайвом о его женских идеалах. Разговор поворачивал совсем не в то русло, как ей думалось. Вместо того чтобы болтать о творчестве Миддла, они сидят тут и обсуждают ее карьеру.
– Мне бы хотелось, чтобы моя девушка ждала меня дома с вкусным ужином, приготовленным собственноручно. Не эти чертовы полуфабрикаты, наспех разогретые в микроволновке, а настоящая, достойная кухня...
– И чтобы при этом она еще и работала?
– Да зачем же ей работать? На булавки-туфельки я вполне готов давать деньги. Зачем ей убивать свою молодость и красоту на совещаниях, на ресепшене или в отделе продаж? Женская реализация, на мой взгляд, совсем не в этом.
– Чем больше женщины становятся самостоятельными, – усмехнулась Айрин, – тем, кажется, больше страдают мужчины.
Миддл недрогнувшей рукой подлил себе еще вина и сделал большой глоток. Вытерев рот салфеткой, он продолжил свои откровения:
– Роли в современном обществе меняются – женщины стремятся на работу, мужчины начинают заниматься домашним хозяйством.
– Это так плохо?
– Это неправильно. Как-то все с ног на голову.
– Ну так напишите об этом, – поддела его Айрин. Разговор уже начинал забавлять ее. Чего доброго, он наберется так, что мне придется заказывать такси. Да и ему тоже. Будет жаль, если он разобьет свою шикарную сверкающую тачку.
– Вот вы, Айрин! – Миддл словно и не заметил ее попытки перевести разговор на творческую тему. – Чего вы по-настоящему хотите от жизни?
Она пожала плечами и вытянула через трубочку остатки личи.
– Если честно, – медленно проговорила она, – я не так уж часто задумываюсь об этом. – И тут лицо Клайва словно подернулось легкой туманной дымкой. Айрин говорила, но у нее было такое ощущение, что говорит она сама с собой. – Сначала была школа. Я там ничем особо не выделялась. Да, иногда было интересно, иногда весело. Мне нравились литература, история искусства. Но так, чтобы увлечься этим по- настоящему, чтобы заниматься всю жизнь... Нет. В колледже тоже было неплохо, но зачем я пошла туда? Потому что так было надо. В группе поддержки я не выступала, мы с компанией – мальчики, девочки, всех поровну – развлекались, но никогда не доходили до каких-то безумств: иногда концерты, иногда пикники, посиделки в кафешках и совместные походы в кино. Но ни сосредоточенности на учебе, ни непрерывных тусовок не было. Все было постольку поскольку.
– В каком смысле? – уточнил Клайв, внимательно наблюдавший за ней. Можно подумать, ему действительно были настолько интересны подростковые воспоминания голубоглазой девушки, сидевшей напротив и поигрывавшей длинным каштановым локоном.
– Я толком не знала, к кому себя отнести, – пояснила Айрин. – Не заучившаяся девочка, но и не прожженная тусовщица. Среднестатистическое детство, среднестатистическая юность. Ни плохо, ни хорошо. Диплом в колледже я защитила по истории живописи. Но что мне было делать с этим дипломом потом?
– Идти работать в художественную галерею. И вообще, тут ведь есть масса вариантов.
Айрин вздохнула:
– Я очень старалась, когда писала свою дипломную работу. Но в ней не было ничего особенного. Просто выполненная по всем правилам и канонам, вытянутая стараниями моего куратора хорошая теоретическая работа. Никакой практической пользы она принести не могла. Ничего нового я в ней не сказала. И уж тем более мне не было смысла пытаться работать в этой области.
– Почему?
– Это не то, что я люблю, – пояснила Айрин. – Это всего-навсего то, что мне наименее неприятно.
– Интересный принцип!
– Какой принцип?
– Выбирать что-то для себя не по принципу симпатии, а по принципу наименьшего отторжения.
Айрин потрясла головой и еще раз мысленно повторила эту фразу.
– А, дошло. – Странное дело. Из них двоих, собравшихся за низким черным столиком у водопада с удивительными карпами, пьянел именно Клайв. А в голове шумело почему-то у Айрин. Мысли путались, перед глазами плыло. Уж не заболела ли я? – мелькнула у нее пугливая мысль.
– Неважно, – махнул рукой Клайв. – Глядя на вас, я сразу понял, что вы удивительная девушка.
Айрин удивленно посмотрела на него.
– Где же я удивительная?
– Не имеете особых целей в жизни, но признаетесь об этом без всякого стеснения, – пояснил Клайв. – Вы искренни. И, я считаю, тут нечего стыдиться. Наоборот, стыдиться надо девицам с промытыми мозгами, которые уверены в том, что их счастье не в мужчине рядом с ними, а в какой-нибудь там стремительной карьере.
– Ну, не знаю...
– Зато я знаю. Айрин, зачем вы работаете?
– Мне нужно было оплачивать счета, – ответила она. – В колледже я изучала машинопись, и у меня все в порядке с грамотностью. Я посмотрела, какие вакансии бывают, и решила, что вполне можно попробовать себя в качестве секретарши. К тому же я сообразительна и довольно организованна.
– Ясно, – протянул Клайв.
– Если у меня не получается создать что-то свое, то я хотя бы могу помогать другим организовывать их работу.
