злая шутка, очередная игра?
— Выходит, ты действительно ненавидишь меня. — Грустная улыбка отразилась на его лице.
Я никогда раньше не видела его таким… разбитым. Если бы я не знала, что он собой представляет, то пожалела бы его.
Я вскрикнула, так как блондин выбил из моей ладони оружие.
— Что ж, — произнес он. — Ты сделала свой выбор. — В его голосе и на лице больше не осталось ничего человечного. Передо мной находился хищник, наверное, самый опасный на планете. Сильный, неуязвимый и хитрый.
Я упиралась, когда он, сделав на запястье разрез, приставил его к моему рту. Я не желала опять становится вампирозависимой. Тогда я не знала, что, попробовав раз, кровь вампира, внутри навеки поселяется голод. Он спит лишь до той поры, пока вновь не прольется этот божественный напиток. Но есть еще кое-что о чем, я также не догадывалась: кровь вампира является ключом к свободе. Если кукловод этого захочет.
Дальнейшие события, мое пребывание в этой комнате смешались в единый водоворот из крови, боли и секса.
Моя душа плакала и обливалась кровью. Я мечтала о смерти. А потом умоляла его не прекращать. Весь свет сошелся клином на моем ангеле. Без него я никто. Казалось, он срывается на мне, вымещает злость за то, что я готова расстаться с жизнью, лишь бы не быть рядом с ним.
Ему нравилось мучить меня: он не давал мне своей крови. Меня ломало, я корчилась на полу, у его ног. Я умоляла его прекратить и позволить дать мне то, чего я хотела больше всего. Кровь. А он даже не смотрел на меня.
Надежда на то, что Сергей придет за мной и вытащит из этого ада, постепенно угасла, как огонь, лишенный кислорода. Я окончательно сломалась.
Как-то в комнату вместе с моим ангелом вошел мужчина. От него пахло властью.
— Ты что, накачал ее наркотиками? — хмуро спросил он, разглядывая меня, съежившуюся у кровати.
— Да, Роман Николаевич. Она не хотела отвечать, где ее любовник, поэтому я сделал это.
Лишь сейчас, когда утерянные воспоминания вернулись ко мне, я могу сказать: Мирон не знает об истинной сущности Палача, а он не спешит делиться об этом с боссом. Но тогда меня не интересовало это.
— Приведи девчонку в адекватное состояние. Пожалуй, я знаю, как можно использовать ее. Пусть расплачивается за своего любовника, раз он сбежал.
— Я думал, мы договорились. Девчонка остается со мной.
— Слишком много думать — вредно. В общем, выполняй приказ.
— Роман Николаевич. — Пауза. — То, что я ушел от господина Чжоу и присоединился к вам, еще не значит, что вы можете обращаться со мной, как с остальными вашими головорезами и прочей мелкой шушерой. Неужели вам не достаточно тех сведений обо мне, что вы так усердно собирали?
— Я отлично помню о твоей репутации, — небрежно бросил мужчина. — Но и ты не забывай, кто я такой. Пусть девчонка вернет мне всю украденную сумму ее дружком, а потом идет на все четыре стороны. Вот тогда ты сам решишь, нужна она тебе или нет. — С этими словами мужчина вышел из комнаты.
А спустя какое-то время я оказалась в клинике доктора Кравцова, изможденная и с потерей памяти…
Что я могу сказать об этой клинике?
Сюда не попадают простые люди. Только те, у чьих родственников имеется достаточное количество средств, что обеспечить их пребывание.
Преимущество частной клиники в том, что ее персонал подписывает договор о не разглашение того, кто здесь лечится.
Небольшая: один трехэтажный главный корпус и отдельный медицинский корпус, где проходили различные процедуры, направленные на выздоровление или улучшение психического состояния больных.
Уютная и милая. Хорошее питание, номера, как в гостиницах или в санатории. Впрочем, о том, что это заведение для душевнобольных, напоминали лишь медперсонал в белых халатах, да высоченный забор, на приличном расстоянии от главного здания, отделяющий это место от всего остального мира.
Вокруг клиники, кстати, находилась чудесная лесопарковая зона. Расположение для строительства было выбрано не случайно. Зачем лишний раз нервировать больных? Чаще всего постояльцы и не подозревали, где находятся. А для некоторых, думаю, это и вовсе не имело значения. Они жили в своих придуманных мирах.
Когда я проснулась, то сильно удивилась тому, где оказалась. Я не понимала, что произошло. Тогда мой психотерапевт Виктор Семенович Кравцов, объяснил мне: я была доставлена сюда в ужасном состоянии. Как физическом, так и психическом. Я провела десять дней в полусознательном положении. Я бредила, говорила несвязные фразы. Но теперь все хорошо. Я пошла на поправку. Вот только, как выяснилось позже, события последних дней вылетели из головы. Доктор говорил, что так бывает, когда наш мозг не может справиться со стрессовой ситуацией. Последнее, что я помнила это, как отправилась на угол пересечения улиц Пушкина и Московской, на встречу с Сергеем.
Сюда же меня определил мой дядя Миронов Роман Николаевич, обеспокоенный моим здоровьем.
Тоже мне, добрый дядюшка!
Думаю, на этом мне следует остановить поток воспоминаний. Потому что дальнейшее вы итак отлично знаете. Мирон захотел, чтобы я выплатила долг моего бывшего. Он, милостиво, из уважения к моему покойному отцу, не посадил меня на проценты и разрешил отдавать сумму в рассрочку. Ха! Да если б еще имелись проценты, никакая бы рассрочка не спасла моего удручающего положения! И теперь-то я знала: меня бы итак ничего не спасло. Я собственность Палача. Хочу я этого или нет.
А еще, я понимаю, зачем Олег лишил меня памяти. Я бы болтала языком направо и налево о существовании не-мертвых. Так чего доброго оказалась бы в дурке, но только в государственной. Уж там бы обо мне позаботились. Да и слухи о вампире быстро бы дошли до магического сообщества города. Чжоу, ведь, как и Мирон не знал о маленькой тайне Олега.
Что будет со мной дальше?
Даже если я отдам медальон Мирону, Палач все равно не отстанет от меня. Это только развяжет ему руки, скованные обязательствами перед боссом.
Петля на моей шее затягивается все туже.
34 глава
Я проснулась с ощущением легкости на сердце. С ощущением сладкой истомы.
Все тело болело, но это приятная боль.
Мне лень даже пошевелить кончиками пальцев, не говоря о том, чтобы подняться.
Я замерла и просто лежала, наслаждаясь тишиной и умиротворением царящими в душе.
Я слушала свое дыхание. Считала вдохи и выдохи.
Один и легкие наполняются воздухом, два — он с шелестом выходит обратно.
Я слушала мерное тиканье старинных часов, что весели над кроватью. Я слушала, как капли осеннего дождя барабанят по оконной раме.
Я вся обратилась в слух. Я не хотела думать, не хотела вспоминать.
Но так долго продолжаться больше не может. Мне придется столкнуться с реальностью, хочу я того или нет.
В этот раз он не стал стирать мне память.
Я все помнила. Все до мельчайших деталей.
То, как мы оказались в моей квартире. Он отнес меня в ванную, чтобы избавится от грязной одежды и вымыться. То, как я просила, умоляла, чтобы он не давал мне его кровь. То, как я хотела остаться с ним
