Жозеф слегка вздохнул и, устроившись на табурете, взял солидный кусок черного шоколада.
— Придется пойти на охоту. Вода, слава богу, есть в пресном озере. Не уверен, что очень чистая, но сойдет на первое время. А пока… пока советую набраться сил. И черный шоколад для этих целей — идеальное средство. Так говорила Диана. А то, знаешь ли, нам могут понадобиться резервы энергии.
— Это еще почему? — подозрительно осведомился, присаживаясь рядом, Назар.
— Ну… раз Хуан больше о нас не думает… значит, не только еда исчезла из погреба. Исчезла и та защита, которая окружала замок. Мы больше не в безопасности.
Назар, выругавшись вполголоса, последовал примеру Жозефа и принялся за шоколад. Сунув дольку в рот, он недовольно поморщился и вслух заметил:
— Вот казалось бы… черный шоколад — такое аристократичное кушанье. Но ведь горький до жути! Как и сама Диана. С виду аристократка… а горькая.
Жозеф невольно усмехнулся и, перехватив встревоженный взгляд Мишель, мягко сказал:
— Мишель, милая, поешь. Это важно. Потом поищем что-то повкуснее.
— Ага… Поищем… — иронично согласился, принимаясь за вторую порцию, Назар. Посмаковав шоколад, он удивленно признался: — Хм… Знаете, а эту гадость надо распробовать. Может, Диана была права, что любила ее.
Завершить свою мысль парень не успел: его прервал звон разбитого стекла и чей-то пронзительный клич. Обитатели замка нервно обернулись к окну.
— О, боже… — ошеломленно прошептала Мишель.
На подоконнике пристроился смуглый, весь в ссадинах и царапинах, молодой мужчина в рваных бриджах. Его лицо покрывали шрамы, а каштановые волосы торчали во все стороны. Улыбаясь разбитой губой, незнакомец алчно смотрел на Мишель.
Последняя сглотнула и отступила на шаг. Назар и Жозеф действовали синхронно: оба одновременно потянулись к столовым ножам, и оба же прикрыли своими телами фигурку Мишель.
— Иди к себе, — резко приказал Жозеф, но девушка не послушалась. Прижавшись к стене, она медленно сползла на пол, взирая на происходящее круглыми от ужаса глазами.
Незваный гость ухмыльнулся, перемахнул через подоконник и запрыгнул на стол.
Назар отвык от драк, отвык от того времени, когда жил в лесу и готов был убить каждого, кто покусится на его свободу. Он потерял сноровку и сейчас расплачивался за это. Один удар — и вот цыган прижимает к груди кровоточащую ладонь и со стоном пятится назад.
Жозеф тоже запрыгнул на стол и, опрокинув противника на спину, навалился всем телом, прижал колено к его горлу и сдавил. Тот захрипел.
— Ты кто?! — прорычал Жозеф, нагибаясь над “гостем”. — Зачем пришел?!
Мужчина рассмеялся, без малейшего страха взирая на бывшего стража заплывшими сетью лопнувших сосудов глазами.
— Кто я? Не знаю. Никто. Зачем пришел? Самый тупой вопрос, который я слышал.
Он сделал резкий взмах ногой, ударив Жозефа коленом в живот, и вцепился в смоляные кудри противника. Брюнет дернулся, стараясь освободиться, но незнакомец с силой запрокинул ему голову и вскинул руку, в которой, как со страхом заметила Мишель, блеснула сталь лезвия.
— Нет! — истошно завопила девушка. — Нет!
Она постаралась встать, но поскользнулась и распростерлась на полу. Ее душили слезы, а в ушах стучала кровь.
Еще миг — и он полоснет Жозефа по горлу. Еще миг — и я умру вместе с ним…
Она не видела, что произошло в следующие роковые полминуты. Раздался хрип, девушка в панике обернулась, готовая упасть в обморок, готовая убить… если убит ОН. Но Жозеф был жив. Потирая шею, он почти удивленно смотрел на напавшего на него парня. А тот лежал на спине, и под ним медленно расползалась красноватая лужица. Тяжело дыша, смертник слизывал с губ пузырящуюся кровь и силился улыбнуться.
— Удар в спину… как благородно… — наконец выдавил из себя он.
Только тут Мишель заметила рядом с ним Назара. Почти звериное выражение, появившееся на его лице, напугало ее.
— Благородно? — ядовито протянул Назар, вытирая окровавленную ладонь о шелковую сорочку. Багровые пятна на лазурной ткани смотрелись пугающе. — Я не знаю, что это такое. Лучше скажи, как предпочитаешь быть похороненным? Сожжение? Или просто закопать?
Мишель затошнило. Зажав ладонью рот, она рванулась вон из комнаты.
Вверх по лестнице… как много ступеней…. вот и комната… крохотная комнатушка вместо ванной… вот, вот, вот…
Она упала на холодный каменный пол и принялась плескать себе в лицо ледяную воду из тазика, уже не пытаясь сдерживать слезы.
— Я больше так не могу… — истерично рыдая, прошептала она и уткнулась лбом в отрадно- прохладные плиты пола. — Я так больше не могу…
Незнакомец издал последнее хриплое проклятие и, дернувшись, замер. Назар мрачно смотрел на него, испытывая противоречивые чувства: с одной стороны, он защищал пускай не друга, но хорошего знакомого, с другой же… черт…
— Что? — цыган приготовился к обороне. — Осуждаешь?
Жозеф потер шею и усмехнулся, окинув мертвеца задумчивым взглядом:
— Шутишь? Ты перепутал меня с Владом и Мишель. Я не имею права тебя осуждать. Я и сам отнюдь не святой.
Назар ощутил облегчение и первые признаки смутной, только-только зарождающейся, симпатии к этому странному человеку. Человеку?
Неожиданная мысль взволновала цыгана, и он, нахмурившись, осторожно спросил:
— А ты бы умер? То есть… если бы он полоснул тебя ножом? Ты… ты человек?
— Не знаю, — помолчав, честно признался Жозеф. — Но проверять как-то не хочется.
Они одновременно рассмеялись.
— Ты непонятный парень, — почти весело заметил Назар, совершенно забыв о мертвеце на столе. — Такой нелюдимый… а тут вдруг… вполне нормальный.
Жозеф пожал плечами, на лицо его набежала легкая тень:
— Я слишком многое видел, слишком многое пережил… — он помолчал, потом кивнул на труп незваного гостя и устало предложил: — Давай… хм… приберемся немного. А то и Мишель хоронить придется.
Когда пару часов спустя Жозеф вошел в комнату, Мишель сидела в глубоком кресле у окна и молча смотрела во двор.
Жозеф замер у порога, потом, поколебавшись, приблизился к ней и опустился на ковер возле кресла. Положив ладонь на колено девушки, он тревожно заглянул в ее лицо.
— Ты в порядке? — помолчав, осторожно спросил он.
В порядке? А она может быть в порядке? Какой странный вопрос! Даже он, мужчина, с трудом переносит всё происходящее. А каково ей, хрупкой женщине?
Мишель сглотнула и глухо ответила, отводя взгляд:
— Не знаю. Не спрашивай… — она чуть отстранилась, и рука Жозефа соскользнула с ее ноги. Страж нахмурился.
— Прости… — тихо сказал он. — Похоже, я тебя постоянно разочаровываю.
— Не ты! — встрепенулась, опомнившись, девушка и, соскользнув с кресла, прижалась к Жозефу, уткнулась лбом в его плечо и сильно зажмурилась, не позволяя слезам вырваться наружу. — И даже не Назар. Вы просто защищались, я понимаю… меня разочаровывает сама жизнь…
Жозеф вздохнул и, бережно поглаживая Мишель по рыжеватым кудрям, с грустью сказал:
— Как бы я хотел, чтобы ты была счастлива…
Она вскинула голову, глаза ее блестели от непролитых слез, а веснушки отчетливее проступили на
