Голова закружилась от резкого отката энергии, я едва не упала в обморок, но всё же смогла отдать приказ о смене размера и втянула контейнер в лабораторию. Поспешно, чтобы окончательно не потерять контроль, переключила заклинание на академическую линию силы и бухнулась прямо на пол. Куб, который сжал три кубометра воздуха на восемьдесят три процента, то бишь, до половины кубометра, слабо поблескивал желтоватыми всполохами.
Стоп. Желтоватыми? Помнится, при проверке цвет был чисто белым.
– Свет. Максимальная мощность. Цвет – белый абсолют, – скомандовала я, желая проверить догадку.
!Mierda!
Конечно, глупое заклинание не могло выполнить приказ как-то иначе, чем сформулировано. И конечно же, максимальная мощность оказалась совершенно не для моих усталых, не спавших толком больше недели, глазок.
– Снизить яркость наполовину, – попросила я, с закрытым руками лицом. Так, на всякий случай. – Ещё вдвое. Так, достаточно.
Когда свет, проникающий в почти незаметные щели между пальцами, перестал резать глаза, я аккуратно приоткрыла их, готовая тут же закрыться руками. Но нет, ничего, терпимо. Ослепительно-белый свет высветил каждую щёлочку, каждый недостаток лаборатории, с холодностью хирургического прожектора. Абсолютно объективно, абсолютно точно. Жуткий цвет, нереальный. Зато стало видно, что мой кубик действительно немного желтоват. Всего лишь на полтона, но это делает успех менее призрачным.
– Вернуться к нормальному освещению.
По контрасту показалось, что наступила полная темнота. Зрение адаптировалось очень медленно, неохотно, словно наказывая меня за такие издевательства над собой, а я... А я упёрлась затылком в стеклянный шкаф и начала размышлять.
Изменение цвета ни в коем случае нельзя считать доказательством существования пыли. Во всяком случае, научным. Мало ли какие примеси или побочные эффекты заклинания могут дать подобный результат... Да и навряд ли местные вообще его смогут разглядеть. Как я успела заметить, у аборигенов хромает цветопередача и два близких тона они считают одним. Или же это у меня такой анти-дальтонизм... Не важно.
И по-любому для создания противоядия этого мало.
Вздохнув от груза предполагаемой работы, я взглянула на часы. Так, у меня ещё вся ночь впереди, развлекайся не хочу...
Первым делом я записала результаты наблюдений и все манипуляции с рунами. Благо, хоть с уменьшением проблем быть не должно, потому что блок, отвечающий за это, писала не я. Потом решила избавиться от кислорода в кубе банальным горением, для чего использовала одну из стандартных горелок. Хорошо ещё, что некоторые зелья не любят магического огня, а то пришлось бы мне и с этим моментом извращаться. А так же прекрасно, что само заклинание притягивает к себе молекулы воды.
Буквально надев куб на пламя, я перешла к осмотру полок. Углекислый газ можно было бы удалить реакцией с гидроксидом кальция, для чего надо было провести через воду, в которой он растворён.
– Я же говорю, нарушитель! – обрадованно воскликнул за моей спиной чей-то голос. – А ты говоришь, паранойя, паранойя...
– А что я мог ещё решить, если ты заявлял о взломе супер защищённой лаборатории, да ещё так, что ни одной сигналки не задето? – логично спросил второй.
Я на мгновение отвлеклась от реактивов, повернув голову к нарушителям спокойствия. Ниарон и... Хелвис, учитель алхимии. Только выглядели они совсем не как обычно, будучи в простых белых рубашках и домашних штанах. И, кажется... – я принюхалась. – Кажется они слегка выпимши. Наш бравый вояка и эталонный ботаник, кто мог бы заподозрить их в дружбе?..
– Не трогать! – скомандовала я, видя, что алхимик тянет ручки к моему кубу. – Очень хрупкая штука. Если не хотите, чтоб вам оторвало какую-нибудь конечность, лучше даже близко не подходите.
Сказав это, я вернулась к изучению полок. Вопрос на миллион, есть ли тут гашёная известь или же мне придётся её добывать...
– Э-э-э... Заря? – обратился ко мне Ниарон. – А что ты делаешь?
Я обернулась и встретила его полный любопытства взгляд. Хм... Кажется, я что-то делаю не так. ! Mierda! Кажется, от усталости в мои реакции прокралась ошибка. Мало того, что не испугалась разоблачения, так ещё и командую хозяином помещения, будто у себя дома. Вот блин, надо чаще отдыхать... Как раз и зелье новое испытаю.
Но, снявши голову, по волосам не плачут, поэтому я только отмахнулась:
– В записях посмотрите.
Ни гашёной, ни негашёной извести в реактивах не оказалось. Я начала прикидывать, где бы мне её достать, как послышалось:
– Друг мой, сколько мы выпили?.. – послышался задумчивый вопрос Хелвиса.
– Бутылку ещё не закончили, как тебя потянуло на подвиги, – не задумываясь ответил Ниарон. – А что?
– Да вот, я тоже думаю, что для глюков рановато...
– Да ну? – удивился мой учитель, тоже склоняясь над записями. – Ничего не понятно в этой вашей алхимической белиберде. Скажи по человечески.
– Если вкратце, то девчонка ищет пыль красного неба. И, кажется, вполне успешно.
– Это значит...
– Ага.
– А что, она подходит.
Два подвыпивших учителя с нездоровым любопытством уставились на меня.
В последний раз недовольно фыркнув, горелка погасла. Я поспешила её убрать, пока пары спирта не испортили мне весь эксперимент.
– А почему огонь погас? – с интересом спросил Хелвис.
– Потому что кислород кончился... – пробормотала я. – И, если вы не собираетесь меня вот прямо сейчас арестовывать, то лучше постойте где-нибудь в сторонке, не мешайтесь.
И, больше не обращая на них внимания, принялась рыться в блоке интерфейса, желая снизить температуру внутри куба и вытянуть молекулы воды наружу. А разговор, тем временем, продолжался:
– Кислоро-о-од? Ух ты! Это же: «Знания, которым нет места в этом мире!»
– Да ладно тебе заливать, не может она быть Посланником, – опомнился воин. – Во-первых, к моменту поиска пыли он должен уже убить второго лорда-вампира. А во-вторых, ему обязательно быть наследником, хотя...
– Что? Не томи, я знаю у тебя это выражение лица. «Меня сейчас пыльным мешком, стукнула по голове прекрасная муза...»
– Ну-у-у... Арес на её провокации часто ловится.
– И ты молчал?! Какая-то девчонка манипулирует наследником, а ты скрываешь это от лучшего друга?! Ну ты вообще...
– Да ладно, я сам внимания не обращал. Просто после твоих слов прикинул, может ли она быть А- шкой, и понял, что большинство проблем Ареса начинались как раз-таки с неё. Но всё равно, остаётся ещё вампир. И, если казнённого недавно можно с натяжкой назвать одним из убитых, то где второй?
– А откуда ты знаешь, что она творила, пока в Академию не попала? Что там в пророчестве про описание было?
– Уф, да я уж и не помню, столько лет прошло...
– Немного. Во всяком случае, рановато для склероза. «Проклят, но не так, как кажется»?
– Э-э-э... Нет, скорее: «Проклятье его не то, чем видится людям».
– А говоришь, не помнишь... Это «его» меня смущает.
– Это может быть трудностью перевода. Мы же до сих пор не знаем, на каком языке было оригинальное пророчество.
– Ага, так теперь ты согласен с этой версией!
