вторых... Сами сплетни приобретают совершенно другой статус.
Вот смотрите, сплетням почему не верят? Потому что, чаще всего, они недостоверны из-за большого количества посредников. А тут всё из первых рук, всё правда... Почти. Против фактов не попрёшь, но акценты можно сместить. Главное, такому журналу будут верить.
– Хм... – протянул Велмор, взяв в руки папку. – Средство массового влияния. Составление мнения о событии с большой долей точности.
– Да, – обрадовалась я. – Конечно, ваша братия распускает свои слухи и всё такое... И не говорите, что не делает этого, а то я перестану вас уважать!.. Но в каком виде оно дойдёт до конечного получателя очень сложно предсказать. А тут всё написано.
– Хм... Берёшься развивать это направление?
– Я?! Да ни в жизнь! – замотала я головой. – Подкину идейку своим сплетницам, пусть стараются. Всё, что мне нужно от вас, это чтобы вы...
– Не мешались? – с усмешкой спросил Велмор.
– Нет! Чтоб вы действовали по плану и устраивали несильные репрессии только на определённых этапах развития журнала, до легализации.
– Ага. То есть, должна быть ещё и легализация.
– Конечно. От постельных сплетен постепенно перейдём к освещению официальных событий... Вообще конфетка получится.
Милагро положил папку на стол и с интересом уставился на меня.
– Что? – под этим взглядом я чувствовала себя немного неуютно.
– И как ты до такого додумалась?..
– Я же уже рассказывала...
– Да-да, слежка и всё такое. Кстати, надеюсь, что ты от неё оторвалась, когда шла сюда.
– Обижаете, милорд. Конечно.
– Вот то-то и странно. Да и Жерела ты на удивление быстро прошла. Откуда ты это всё знаешь?
– А откуда я знаю, как ходить? – возразила я. – Вот-вот. Так что, добро?
– Ладно. Если идея с... Как там её... журналистикой выгорит, я позволю тебе сидеть на моём столе и обращаться на «ты». Если нет...
– Ой, лучше не говорите, – замахала руками я. – Не хочу мучиться кошмарами. Та-а-ак, мне пора, надо ещё к учительнице этики успеть забежать...
– Зачем? Это же самый бесполезный предмет в Академии, думаю, каждый рад его прогулять.
– Я – не все, – показала я язык. – И вообще хочу отказаться от этого этики. По-хорошему, так что... Не смею больше отнимать ваше время.
Вежливо поклонившись, я поспешила удалиться из кабинета, имеющего самую дурную славу в Комплексе. Жерел проводил довольную меня обиженно-удивлённым взглядом.
Да, детка, то ли ещё будет.
– Доброго дня, мадам Сасания, – склонила голову я.
В пустой аудитории стоять было немного жутковато. Огромное полутёмное помещение буквально давило на сознание. Преподавательница сидела за своим столом и что-то писала в журнале. Мне уже позволили войти, но не сказали подойти.
– Вы не пришли на урок, мисс Фейери, – строго сказала она, отложив перо и развернувшись всем телом ко мне.
Эта строгая немолодая женщина мне действительно нравилась, потому что сама со всей тщательностью следовала правилам этикета. И она не могла себе позволить говорить, не глядя на собеседника.
– Прошу меня простить, мадам. Меня вызвал Велор Милагро, не было возможности отказаться или перенести встречу.
– А если была возможность, перенесла бы? – заинтересовалась Сасания.
– Конечно. Это же один из самых важных предметов в расписании, – честно призналась я.
– Вы так думаете?.. Хорошо, подойдите и объясните своё мнение, – приказала она на правах преподавателя.
Сделав несколько шагов вперёд, я остановилась точно в зоне вежливого общения между старшим и младшим.
– Ваш предмет самый важный, потому что знаниями об этикете мы пользуемся каждый день, каждую минуту, каждую секунду, – начала я почтительно. – Это столь же необходимо, сколь язык. Но если этот предмет уже достаточно изучен, и на уроках мы только повторяем пройденное или усложняем конструкцию, то у вас мы каждый раз открываем новые тонкости и нюансы, которые помогут нам в жизни.
– То есть, вы считаете выполнение норм этикета обязательным?.. – подозрительно спросила она.
– Если есть такая возможность – да. Конечно, я не буду настаивать на следовании этикету тяжелораненными, спящими или воинами во время боя. Но всё остальное время, включая то, что мы проводим в одиночестве, эти нормы просто необходимы! Дело даже не в том, что они отличают нас от животных и, в меньшей мере, простолюдинов, хотя и это тоже, но... Они помогают нам самим. Это фактически магия, доступная каждому: следуя этикету, ты сам чувствуешь себя и думаешь иначе. Выпрямив спину, уже не получится сказать: «Ой, как мне лени-и-иво!», а выказав формальное уважение – начать командовать. Это кирпичики, которые укрепляют всё наше общество, упрощают жизнь. Вот, например, встретил человека, не знаешь о чём с ним говорить, а тут вспоминаешь этикет и первым делом здороваешься. А ещё в сложной ситуации...
– Достаточно, – оборвала она мой вдохновенный поток слов. – Мне тут пришло заявление от старосты Михей, запрос на разрешение вам пропускать мои уроки. И, думаю, я соглашусь на это.
– Но... – растерялась я. – Но, мадам Сазания, я же хотела убрать фейский, ваш же предмет слишком важен...
– Конечно, – покровительственно улыбнулась она. – Но вы поняли его суть, а значит, можете совершенствоваться самостоятельно. Разумеется, я всегда буду рада видеть вас в этой аудитории, но на обязательном посещении больше не настаиваю.
– Благодарю, мадам, – снова поклонилась я. – Даже не знаю, как отблагодарить вас за такую милость. Но... Не будет ли большой наглостью моя просьба?
– Смотря какая, мисс Фейери. Говорите.
– Можно, если у меня возникнут вопросы по вашему предмету, я буду приходить к вам после занятий? Просто, во время самого урока слишком тяжёлая обстановка. Не знаю даже, как вы сами такое выдерживаете.
– Мне помогает этикет, мисс Фейери. Годы практики этого искусства позволяют мне не терять лицо, глядя на нынешние нравы. Хорошо, вы вольны посещать эту аудиторию по вашему желанию. А теперь, ступайте. Будет невежливым, если из-за меня вы опоздаете на следующий урок.
– Благодарю, мадам, – снова поклонилась я, уже ниже и не сгибая спины.
По правилам мне, как девушке, следовало присесть в реверансе. Но так как я являюсь частью военного образования, я должна поколниться. Выбирая тот или иной вариант, я показываю, кто я сейчас больше: леди или воин.
Я в одиночестве сидела в хранилище музыкальных инструментов и рассеяно перебирала клавиши синтезатора. К моему удивлению, получалось нечто достаточно благозвучное, словно мне вместе с языками ещё и умение играть на пианино 'прокачали'.
Была глубокая ночь. Небо в очередной раз заволокло тучами так, что сквозь широкие стрельчатые окна не пробивалось ни единого лучика красного света. Благо, что я научилась достаточно хорошо ориентироваться в темноте. Пусть опираясь не на зрение, а на отражение материальных предметов в эфире... Картинка, конечно, получалась крайне не точной, словно фильм снятый Сальвадором Дали, но так
