, гласила она.
На него в ответ смотрела фотография Фрея.
Девять
Крейк торопился через Бухту Тарлока, так быстро, насколько хватало смелости. На улицах уже было темно, город погружался в ночь, над головой ярко виднелись звезды. Луч маяка пересекал город и светил в море. Крейк шел с поднятым воротником и опущенной головой, его светлые волосы беспокойно трепетали на соленом ветру, он старался не привлекать к себе лишнего внимания.
— Беги, — говорил он себе. — Просто беги. Ты не часть всего этого. Они даже не считают тебя членом команды.
Но куда бежать? Его имущество захвачено, поэтому у него есть только те деньги, которые он заработал, летая, да и тех уже почти не осталось. Его единственным контактом был Плом, а прятать беглеца — последнее, что было нужно Плому. У него был свой секрет. Нет, Крейк не впутает его это. Это его собственное дело.
— Беги!
Но он не мог. Потому что единственный путь уходить от Агентства Шакелмора — все время двигаться, а единственная возможность сделать это — быть на борту «Кетти Джей».
А, кроме того, было что-то большее. Это было дело чести. Он совсем не беспокоился за Фрея, и Пинна он тоже не рассматривал, но остальные не заслуживали, чтобы их казнили. Особенно Малвери, которого Крейк на самом деле полюбил.
Но если быть честным сам с собой, даже если бы он всех их ненавидел, он все равно, обязан был вернуться. Хотя бы просто, чтобы предупредить их. Потому что так было правильно, и потому что это делало его более порядочным, чем Фрей.
Он подошел к таверне «Старый Одноглаз» сзади, и немного подождал у порога, слушая нет ли признаков беспокойства. Его видели пьющим с командой. Если их уже схватили, нехорошо было бы сейчас появиться.
Хотя оставался неплохой шанс, что Фрея не узнали. Фотография на листовке похоже была старой, лет десяти назад, если не больше. Она не сильно походила на Фрея. Там он весил немного меньше, и у него было не такое озабоченное лицо. Он был гладко выбрит и выглядел счастливым, улыбаясь в камеру и щурясь от солнца. На заднем фоне были горы и поля. Крейку было интересно, где она была сделана и кем.
Пьющие были веселы, а шум внутри таверны — как обычно оглушительным. Казалось — все в порядке. Вглядываясь в окна, которые были покрыты конденсатом, он не увидел ничего подозрительного.
Зайти, схватить их, и убраться из города.
Он вздохнул, подготовился к толпе внутри. И тогда заметил пару Рыцарей, направляющихся вверх по улице к нему.
Он узнал их по фотографиям. Все знали Рыцарей. Плакаты с новостями об их подвигах, дешевые книжки рассказывали вымышленные истории об их приключениях. Дети переодевались и играли в них. Большая часть жителей Вардии знала в лицо двадцать или тридцать из сотни Рыцарей Центурии. Но никто не знал их всех, потому что они больше работали в секрете, чем на публике.
Эти двое были одни из самых известных, и кода они подходили, то начинали привлекать внимание прохожих. Та, что поменьше была Самандра Бри, она носила длинный, потрепанный мундир и свободные кожаные брюки, которые выступали наружу из ее ботинок. На ее голове была надета фирменная треуголка. Когда она шагала вперед, полы ее мундира развевались назад от ветра, выставляя на обозрение блестящий двенадцатизарядный револьвер и шпагу за поясом. Молодая, темноволосая и красивая, Самандра была любимицей прессы. По всем отчетам она сделала немного, чтобы привлечь их внимание, и это только подогревало любовь людей к ней, а пресса еще сильнее охотилась за ней.
Ее напарником был Колден Грудж, который был далеко не столь фотогеничен. Он был мужчиной боксерских габаритов, с каменным лицом. Густые, косматые коричневые волосы и неряшливая борода придавали ему злобный, обезьяноподобный вид. Под плащом с капюшоном были тусклые от времени бронирование пластины закрепленные ремнями на груди и конечностях. Он носил знаки отличия Рыцарей Центурии на нагруднике. Два топора с двумя лезвиями висели на его талии, и автоматическая пушка перекинута за спину.
Во рту Крейка пересохло, и он чуть не сбежал. Несколько мгновений спустя он понял, что они направляются вовсе не к нему, а к таверне, перед которой он стоял. Они собирались войти в «Старого Одноглаза».
У него не было времени на размышления. Еще секунда и они войдут. Еще не успев понять, что он будет делать, он показал им листовку и выпалил.
— Простите. Вы ищите этого человека, не так ли?
Рыцари остановились. Грудж посмотрел на него, маленькие глазки выглядывали из-под нависших бровей. Самандра сдвинула свою треуголку назад и улыбнулась. Крейк поймал себя на мысли, что она действительно поразительно красивая особа.
— Да мы его ищем, сэр, — сказала она. — Вы его видели?
— Я только … Да, я только что видел, да, — запнулся он. — По крайней мере я думаю, это был он.
— И где это было? — спросила Самандра, с немного забавным выражением лица. Она приняла его нервозность за реакцию человека, пораженного красивой женщиной, а не за того, кто задыхался от страха, что его раскроют.
— В таверне … Там! — сымпровизировал Крейк, указывая дорогу.
— В какой таверне? — нетерпеливо спросил Грудж.
Крейк попытался вспомнить название.
— О, это в той с фонарями у входа, знаете … «Завывающий Волк» или типа того … «Бродячий волк»! Точно! Вот где я их видел.
— Ты уверен в этом? — спросил Грудж, Крейк не убедил его.
— Ты ведь не местный, правда? — спросила Самандра, этим очаровательным мягким голосом, который заставил Крейка почувствовать себя мерзавцем, за то, что он лжет ей.
— Это так заметно? — спросил он, с улыбкой. Он улыбнулся им, блеснув золотым зубом. Приложив немного усилий к нему, и позволяя демону всосать немного его жизненной энергии, достаточно, чтобы уменьшить их подозрительность, чтобы они ему поверили. — Я в гостях у друга.
Глаза Самандры взглянули на его зуб всего мгновение, привлеченные блеском. И она снова посмотрела на него.
— Будь там, где мы сможем тебя найти, — сказала она.
Крейк тупо посмотрел на неё.
— Награда! — сказала она, указывая на листовку. — Ты хочешь награды?
— О, да, — сказал Крейк, справившись с собой. — Я буду здесь, и он бросился к «Старому Одноглазу».
Самандра и Грудж переглянулись, и поспешили вверх по дороге по направлению к «Бродячему волку». Крейк немного подождал, переведя дыхание, и нырнул в таверну.
Фрей веселился на всю катушку. Он уже выдохся от смеха и был совершенно пьян, паря в неуловимой зоне опьянения, где все этом мире кажется сбалансированным и правильным. Он не хотел, чтобы эта ночь заканчивалась. Он любил Малвери и Пинна, и даже молчуна Харкинса, как своих братьев по оружию. А если
