медными цифрами '46'.
Кнопка звонка цвета слоновой кости мягко уступила нажатию указательным пальцем, и за дверью раздалось приглушённое 'блям-блям'. Пока он раздумывал, нажать ли кнопку повторно, с той стороны послышались лёгкие шаги. Они остановились, кто-то посмотрел в глазок, — точка света в нём исчезла, — и со щелчком замка дверь очень уж доверчиво раскрылась внутрь прихожей, которая освещалась из другого помещения. Свет косо падал только на заднюю часть вешалки. Обрамлённое прямыми, ниспадающими до плеч волосами лицо высокой девушки за порогом было затемнённым, и сначала взгляд Влада скользнул к угадываемым под коротким халатом очертаниям стройного и гибкого тела с холмиками высокой груди.
— У меня как раз перегорела лампочка, — воскликнула девушка живым, приятным голосом. — Пока соберусь, пожалуйста, замените на новую. Ах, да! Мы же договорились, перешли на ты.
Она отступила, доверчиво приглашая войти. От растерянности Влад шагнул в прихожую, и девушка сама закрыла дверь, обдав его запахом нежных духов и обмахнув щеку шелковистыми каштановыми волосами. Она его явно принимала за кого-то другого с похожей внешностью. И тут Влад сообразил, именно на этом строился расчёт личиноголового.
— Разуйся! — Она присела на корточки у вешалки, из глубины тумбы с обувью вытащила мужские тапочки, которые были среди женских туфель и босоножек случайными белыми воронами в чужом гнезде. Было видно, этими тапочками пользовались лишь гости.
Одежда в прихожей тоже подсказывала, здесь жили две женщины. Синий плащ в углу вешалки мог быть только плащом зрелой матроны, и часть обуви никак нельзя было представить на ногах этой девушки. Влад чувствовал себя дурак дураком. Он не был готов к такому повороту событий и клял себя, что не догадался спросить её имя у личиноголового. Не узнал и то, под каким именем должен с ней общаться.
Хорошо, ей пока было не до разговоров. Она вышла на кухню. Там подвигала ящиком стола и быстро вернулась в прихожую с мягкой табуреткой в руках, поставила её под закреплённым на потолке одноламповым светильником. Затем из кармана халата выложила на табуретку новую лампочку.
— А я переоденусь, — сказала она, прошла через гостиную и закрылась, по всей видимости, в спальне.
Лампочку Влад заменил быстро. Щёлкнув выключателем, убедился, светильник загорелся, и уже с надеждой обнаружить сведения об этой девушке, тихо вошёл в просторную гостиную с тёплыми обоями и мебелью в серо-вишнёвых тонах. Пока она переодевалась в спальне, первым делом просмотрел открытые для обзора полки в резной стенке. На самой верхней пестрели глянцевыми обложками дорогие альбомы разных художников и каталоги крупнейших выставочных музеев мира. Среди альбомов могли оказаться подарочные, и он наугад снял крайний слева. Альбом работ Веласкеса оказался неподписанным, и он достал следующий, толстый путеводитель по Русскому музею. Из путеводителя вывалилась цветная фотография, с вращением в воздухе упала на мягкий ковёр, обратной, исписанной стороной кверху. Влад подобрал фотографию, воровато прочитал все четыре написанные второпях большими буквами строчки.
Бумага была хорошей, с водяными знаками фирмы 'Ксерокс'. Он перевернул её, глянул на моментальный снимок. Греческие вывески на старых зданиях пронизанной солнцем улочки перемежались с английскими, а высокий русоволосый парень студенческого возраста в белой майке и синих джинсах остановился на углу, небрежно обнимал так же одетую счастливо весёлую девушку, очевидно, сокурсницу. Влад живо вложил фотографию между глянцевыми страницами и вернул путеводитель на место. Впустившая его в квартиру девушка была заметно взрослей и женственней изображенной на снимке, но там была несомненно она и снималась не так давно, года два-три назад. Теперь он знал, как её зовут, и у него отлегло от сердца. Лучше уж десять раз забыть собственное имя, чем имя девушки, если не хочешь попасть в неприятное положение живого угря на сковороде.
— У тебя есть девушка? — послышалось из спальни.
Влад на мгновенье растерялся.
— Девушка? Нет… — И с внезапным чувством облегчения признался: — Давно нет.
Она появилась из спальни, в которой Влад успел заметить атласный пуф напротив зеркала и край тахты, и прикрыла дверь. Если её намерением было произвести впечатление на гостя, то она добилась несомненного успеха. В полумраке слабо освещённой прихожей Влад не в полной мере оценил, как она ему понравилась. Теперь же, в ярком свете в гостиной зелёные глаза изумрудного оттенка искрились желанием шаловливо рассмеяться, оживили смуглое лицо с ямочками в углах упругих, красиво очерченных губ, по бокам прикрытое расчёсанными рядами шелковистых волос, которые переливались при движениях головы. Халат заменили бежевая узорчатая блузка с кремовым галстуком и коричневая вечерняя юбка ниже колен, которая открывала любопытным взорам подвижные лёгкие ноги.
— Ну что? — Она упёрла руки в бёдра, вскинула голову и кокетливо выставила правую ногу на носок тёмно-коричневой туфли с кожаной пряжкой. — В этом я нравлюсь больше, чем в униформе стюардессы?
Влад сухо кашлянул и мотнул головой.
— Определённо! — пробормотал он, руками обрисовывая очертания её фигуры. – И в целом, и по частям.
Девушка прикрыла рот ладонью и прыснула со смеху. Затем лицо вдруг напряглось, на нём отразилась тень болезненного воспоминания.
— Ты что подумал? — сквозь затихающий, становящийся вымученным смех выговорила она. — Я легкомысленная дура? — И не желая знать ответа, принялась объяснять: — Можешь не верить, но я впервые так развеселилась с конца апреля. — Затем, дёрнув плечом, она гордо продолжила холодным, чуть злым голосом: — Меня бросил парень, женился на другой. Я поэтому стала стюардессой. Чтобы улетать и быть подальше... Вот так!
Влад отвёл глаза к ковру и изогнутой ножке круглого стола. Он не хотел выдать личной заинтересованности в том, что услышал. Но сделал твёрдый вывод:
— Твой парень совершенный, полный кретин.
— Бывший… Он ушёл к деньгам, — она оборвала этим резким объяснением больную для неё тему, зябко поёжилась и стала серьёзной, даже слишком серьёзной. — Я просто предупредила. А то подумаешь ещё... Второй раз встречаемся, а я уже веду себя, как... гулящая девка, готовая наброситься на любого мужика.
— Я не об этом подумал. — Влад сделал неопределённый жест рукой и признался: — Выйди ты замуж, мы б не познакомились. Кажется, я доволен, что вы расстались.
— Да? — будто слушая его краем уха, она указала пальцем с розовым лаком на ногте в сторону дипломата, оставленного у ножки кресла, которое спинкой отгибало занавесь у окна. — Ты всегда ходишь на свиданья с дырявым дипломатом? Что в нём такого ценного? Его можно открыть?
С того места, откуда она смотрела, вмятина от пули, действительно, могла показаться круглой пробоиной. Влад не стал возражать, положил дипломат на стол и раскрыл. Девушка уставилась на деньги, на запасные обоймы к пистолету.
— Твои? — удивилась она и глянула на него так, словно хотела разглядеть заново, как следует. — Зачем..?
Влад хотел соврать, но пожал плечами.
— Не знаю, — поддался он внезапному желанию довериться этой девушке. — Я попал в странную историю. — Она слушала с явным вниманием, что вдохновляло его продолжить: — Можно сказать, меня подхватило горным потоком, а я не в силах выбраться… и не знаю, что делать...
Он вдруг смолк и отвёл взгляд. В готовом вырваться объяснении будет невольное признание, он не тот, за кого ею принимается. Опасение напугать и оттолкнуть девушку вернуло его на землю, к тому, ради чего он был послал личиноголовым.
— Это связано с другой женщиной? — ни то спросила, ни то объявила Рита.
— Нет, — он мотнул головой. — Это не связано с другой женщиной.
— Скажи ты «Да», никуда бы с тобой не пошла. — Она прикусила нижнюю губу, и порозовевшие
