никого в живых, помнивших, как она умерла под толщей каменных глыб.
Лисинка гнала эту мысль, сковавшую на мгновение ее члены и разум, как раньше прогоняла ей подобные, бросая вызов страху в течение десятка лет. Десятилетний опыт не пропал даром, она победила! Когда валуны начали перемещаться, жесты руками с мечом и кинжалом скорее демонстрировали силу женщины, нежели угрожали какому-нибудь противнику.
Гнев барона достиг дочки кипения. Пообещай ему кто-то немедленную смерть Лисинки взамен отказа от Души Taнзa, он, возможно, согласился бы на сделку. Гролин жаждал увидеть лавину, катящуюся вниз на Лисинку и услышать ее последний крик перед тем, как предводительница исчезнет под немыслимым весом камня. Даже если ее крики потеряются в реве оползня, он тоже будет доволен, лишь бы потом найти тело сучки и узнать, что та умерла в страхе и муках вместе со всеми своими товарищами.
Однако весь склон не обрушился. Только несколько валунов пришло в движение.
Глыбы выдергивали себя из основания, будто перепачканные волы из грязи, и поначалу катились столь медленно, что пеший человек, возможно, шел бы с ними в ногу.
Но наклон был крут, а камни тяжелы. Постепенно они набрали скорость, и, наконец, понеслись под гору на отряд.
Гролин мог видеть, что противники рассеялись. Барон видел Лисинку, уклоняющуюся с пути одного валуна и того сопляка — Kлaрнидеса, сумевшего увернуться от другого. Он понял, что, несмотря на усталость, перед его собственными воинами встала необходимость браться за оружие. Пусть враг потеряет нескольких бойцов и, возможно, немного смелости.
Также неплохо бы лишить противников всех преимущества. Пока в их рядах царит беспорядок, можно малыми силами нанести им весомый удар. Гролин лишь задавался вопросом, сколько людей из его шайки вернуться обратно наверх после такой вылазки.
Лисинка насчитала восемь валунов, с грохотом катившихся на ее людей. Kлaрнидес уклонился вправо, она сама — влево. Откос не предоставил им шанса, чтобы подобные маневры не закончились отдалением друг от друга. Предводительнице только хранила надежду, что приобретенная недавно проницательность и смекалка Kлaрнидеса не покинут его теперь.
Между тем, камнепад продолжался. Один огромный валун с силой врезался в одиноко стоящую скалу, полностью ее разрушив. Осколки разлетелись во все стороны, но, к счастью, не задели никого из воинов.
Другой валун также поразил на огромной скорости какую-то глыбу, которая подпрыгнула, как берущая барьер лошадь. Полет проходил по столь высокой дуге, что если б Лисинка встала под ней в полный рост, то у нее на голове не шелохнулся бы даже волосок.
Рухнув наземь, глыба раскололась на три части. Два обломка унеслись прочь на безопасном от людей расстоянии, зато третий устремился прямо на одного из Смотрителей.
Человек хотел отпрыгнуть, но опоздал. Он лишь вскрикнул прежде, чем обломок прокатился по его телу и последовал дальше, оставив на земле кровавое месиво.
— Не пытайтесь бежать! Ложитесь и поднимите головы. Если увидите летящие на вас камни — откатывайтесь в сторону! — отдавать приказов было обязанностью Kлaрнидеса, однако Лисинка подумала, что сейчас лучше ей самой это сделать.
Тут женщина обнаружила надвигающийся на нее с ревом раненного медведя внушительный валун. Она ждала до последнего, пока не поняла, что столкновение с ним не избежать, и никакие препятствия уже не в силах его перенаправить. Тогда Лисинка резко повернулась и потеряла равновесие, споткнувшись о выступающий из земли корень.
Разрывая одежду и сдирая кожу, она покатилась под откос. Хорошо еще, что женщина успевала отклоняться с пути других камней. Тем не менее, каждый выступ отдавался болью до самых костей, оставляя на плоти многочисленные ушибы.
Вращение прекратилось, когда не простая работа лечивших ее в прошлом целителей была полностью уничтожена. Дали о себе знать все старые раны Лисинки.
Следовавший по пятам валун все же пролетел мимо, хотя атаманша почувствовала дуновение от его пролета. Кроме того, пыль запорошила ей в глаза, а гравий больно ужалил кожу. Через мгновение послышался быстро оборвавшийся ужасающий крик. У кого-то везение закончилось.
Вскоре Лисинка поняла, что валуны громыхают ниже нее, и ни один больше не падает сверху. Она подняла голову, чтобы тут же вскочить на ноги.
Гролин не стал полагаться только на магию. Он повел своих людей вниз, решив закончить дело врукопашную. В тот момент разбойник ощущал в себе возможность прыгнуть под гору как один из валунов. Передалась ли ему часть магической силы? А может, его вдохновляла предстоящая схватка, или это было просто следствием выброса накопившейся ярости в месте, где все удается значительно легче. Барон лишь сожалел, что не может причинить врагам столь же большой вред, как валуны.
Из сорока с лишним воинов противника невредимыми казались пять-шесть человек.
Большинство составляли раненные, а часть неприятельского отряда рассеялась. У Гролина оставалась всего дюжина бойцов, но никто не пострадал. Эти парни отличались силой и дольше всех находились со своим главарем. Даже боги согласились бы, что они являются одними из самых жестоких убийц.
— Держитесь вместе! — командовал барон. — Действуйте сообща! Достаточно наносить раны врагу! Кровожадное рычание послужило ответом на его последнее замечание. Гролин мог их понять, зная на что способны эти воины. Но раненные бойцы на склоне были столь же бесполезны в сражении как мертвые. К тому же остальные не могли бросить товарищей. Они должны уносить раненных от катящихся валунов и прочих ужасов горы.
Барон потянул было меч, но передумал, снова вложил в ножны, и достал старый боевой топор. В течение нескольких поколений он висел без дела на стене родового замка, пока Гролин не снял его, хотя тоже не находил ему применения долгие годы.
Оружие было тяжелым и для длительного использования подходило только сильному человеку. Но оно давало удовлетворение, поскольку не один клинок не мог дать почувствовать, как разрывается плоть и крошатся кости. Крики умирающих от него тешили боевой дух. Жизнь, отнятая им у врагов, медленно утекала, как отступающий поток.
Гролин крутанул обеими руками топор над головой, и издал древний военный клич своего рода.
Лисинка видела, что Гролин во главе разбойников, крича и размахивая топором, напал на ее израненных людей. Неужели он действительно сошел с ума? Или уже превратился в Бога Смерти? Своим криком предводительница сплотила вокруг себя горстку воинов. Остальных собрал Kлaрнидес, спеша сейчас к ней. Однако большая часть его бойцов пострадала от камней, не считая того, что всех утомил тяжелый подъем. Вряд ли им удалось бы придти на помощь достаточно быстро.
Лисинка не оглядывалась, проверяя, защищена ли спина. Сомнения теперь были не уместны. Если спину охраняют, то хорошо. Значит, никто из шайки барона не сможет застать ее врасплох. Больше атаманша не стала испускать воинственных криков. Взвыв, будто неприкаянная душа, она бросилась на Гролина.
Гролин не испугался при виде Лисинки, несмотря на все, что та продемонстрировала в последнем бою, после их знакомства. Страх казался чем-то неопределенным. Барон о нем слышал и, наверное, видел у других людей. Но ему он не был присущ.
Таким образом, Гролин не принимал во внимание собственную безопасность, пусть даже с менее привычным оружием и став, возможно, менее подвижным. Так или иначе, Лисинке придется отдать жизнь
