скелеты зашевелились. Полукруг раскрылся, как распускающийся цветок, освободив место в середине, непосредственно перед Конаном. Стена скелетов не распалась, все остались на местах, но некоторые из стоящих выпрямили осанку.
Конан улыбнулся, еле сдерживаясь от смеха, поскольку всякий живой звук показался бы вторжением туда, где лишь стук камня о камень нарушал тишину. Безусловно, забавно было видеть, что получившие частичку жизни солдаты по-прежнему сохраняют свои позиции и не теряют навыков даже после того, как их плоть погибла.
Внезапно предводитель выхватил копье у ближайшего скелета, и ударил его торцом о скалу. Эхо пустилось в танец по пещере, почти утопив порывистый смех киммерийца. Он все же не удержался, глядя как некоторые неряшливые скелеты вытянулись, словно новобранцы Смотрителей, когда Taрмис Рoг ревел на них. Варвар на миг представил, как нынче наставник командует калеками в лагере, а также задался вопросом, что сделал бы Рог из этой подземной стоянки мертвецов. Вполне вероятно, они научились бы у него строиться квадратом еще до конца дня. Рoг был солдатом до кончиков пальцев, даже если в отдельные моменты могло показаться, что у аквилонца в голове больше кости, чем мозгов.
На мгновение в полукруге образовалась достаточная брешь, чтобы позволить Конану спастись в случае, если он действовал бы стремительно, избежав столкновения со стоящим на пути предводителем и его несколькими соратниками.
В течение трех ударов сердца киммериец раздумывал, взвешивая возможные последствия такого шага. Он не знал, насколько быстро бегают скелетные воины, да и проверять это не хотел. Быть преследуемым в темном чреве подгорной пещеры ожившими костями с древнем оружием и принять, в конце концов, ужасную, бесславную смерть — северянин считал ниже своего достоинства. Он не мог рассматривать подобные перспективы без дрожи отвращения. Лучше уж встретить судьбу здесь и сейчас… Вместо того, чтобы отдать приказ к атаке, предводитель, теперь державший то же самое копье в обеих руках, трижды поднял и опустил древко. Другие скелеты — его «воины», как их начал именовать Конан, еще раз поспешно передвинулись, сформировал более широкий полукруг, с узким промежутком перед своим вождем.
Предводитель ступил в образовавшийся коридор, опустился на колени, и положил копье на скалу. Если не считать трение камня на камне, то можно было бы найти в его движениях некоторое изящество.
Не ожидавший такого поворота Конан схватился было за меч, но, к счастью, мудрость взяла верх над инстинктами, тем самым, предотвратив безумный поступок.
Следуя примеру вождя, все скелеты сложили у ног свое оружие. Поднявшись, они вновь приосанились и опустили руки по швам, как будто под взглядом Рoга, искавшего у каждого изъяны в выправке или ослабленный ремешок. Конан опять с трудом сдержал смех при виде выбеленных костей, подражающих детям на празднике. Он не удивился бы, если б ожившие мертвецы вдруг начали плясать, а то и засовывать в ушные отверстия пучки мха вместо цветочных венков вокруг голов! Но вместо этого послышалось слабое гудение. Оно быстро усиливалось, перейдя в монотонный гул, однако не ставший громким. Северянин, знавший несколько языков сражения, сомневался, слышал ли он подобный ранее.
Постепенно это превратилось в ритмические звуковые колебания, и теперь Конан услышал то, что при некотором воображении могло сойти за человеческую речь.
Скоро воображение ему больше не понадобилось. Звучал хор скелетов, и первые членораздельные их слова были: — Ты действительно враг Богу Смерти Taнзы?
Лисинка и Kларнидес решили не разделять людей, которых побуждали на поиски Конана и любых других тайн, скрытых в здешних горах. Кларнидес стремился непременно выведать их все. Женщина, напротив, склонялась больше к тому, чтобы найти Конана и вернуться домой, независимо от желания того разделить или нет с ней дорогу. Капитан думал о своей присяге и обязательствах перед Нумедидесом. Она же теперь едва ли могла думать об обязанностях предводителя отряда без своего товарища по сражению и ложу.
Если бы Бог Смерти Taнзы представлял опасность для него или их обоих, то она бы боролась с ним, не щадя собственной жизни. Если же Бог Смерти просто шел бы мимо, Лисинка позволила бы ему пройти, если не благословив, то, по крайней мере, не встав на пути с оружием.
Как бы то ни было, атаманша ничего такого не сказала Кларнидесу. В мужчине и недавно оперенном воине все еще жила часть колючего подростка. Вполне достаточная, чтобы вызвать подозрения не ее счет и, как следствие, породить сложности.
Отряд приближался к восточному склону горы, где пропал Конан, не встретив признаков летающих змей, присутствия киммерийца, или хотя бы чего-то, что они надеялись найти.
«Или того, что само бы могло искать их» — мысленно напомнила себе Лисинка.
Правда, одну вещь она и несколько других остроглазых бойцов все же заметили: Существовал альтернативный путь на вершину горы — более удобный, легкий для новичков, а также позволяющий быстро продвигаться и отступать одновременно, не сбиваясь со следа.
В целом, это выглядело настоящим подарком от богов, и Лисинка с Кларнидесом сошлись во мнении, что такая тропа, вероятно, знакома кому-то еще.
— Тут есть и другие «братья холмов», помимо шайки Гролина, — сказала атаманша.
— Да, главное, нужно обеспечить безопасность. Например, нам известно о летающих змеях. Возможно, пожрав, они впали в дремоту дней на десять, а возможно — нет. Готовые к борьбе, мы дадим суровый отпор противникам с клыками или без.
Предводительница посмотрела на молодого капитана по-новому. Кроме проявления отваги, теперь он произносил слова, присущие более опытным и закаленным воинам, даже при том, что отсутствовали оба его учителя. Раньше капитан также демонстрировал в схватке и тактике здравый смысл. Вот только приобрел ли Kларнидес его недавно, или же просто хорошо скрывал от учителей, чтобы по потребности (тоже искусство своего рода) показать.
— Очень хорошо, — кивнула Лисинка. — Предлагаю немного отдохнуть и попить воды. Когда свеча сгорит… наполовину, мы приступим к подъему.
…«И ты будешь там в несколько иной форме, чем изгрызенные змеями кости, мой киммерийский друг»… Конан догадывался, что рядом присутствует что-то волшебное, древнее, мощное и таинственное. Впрочем, тогда все магическое представлялось ему именно таким, и он предпочитал обходить его стороной. Варвар не был уверен, что оно непременно злое, как и не был уверен в исходе схватке до «конца» со скелетами (Конан не мог сказать «смерти», поскольку его противники уже были давно мертвы!).
Наверняка колдовство, оживившее этих воинов и «обращающее кости в камень» имело в основе нечто человеческое, которым они сами обладали, когда состояли из плоти и крови.
Если в них осталось достаточно этого качества, то, возможно, им удастся найти точки соприкосновения, чтобы не усеять своими останками пол пещеры. Магическая сила даже могла бы позволить Конану выбраться из пещер для продолжения поисков Гролина и Души Taнзы, а также помочь в дальнейшем его странным товарищам.
Безусловно, первый вопрос скелетов намекал на права руководства.
— Нет никакого Бога прозябающего в Taнзе, — ответил Кoнaн. Он говорил медленно, пытаясь придать каждому слогу вес кузнечного молота.
Было трудно прочитать выражения на худых «лицах», но северянин решил, что те его поймут.
И они поняли. Киммериец знал, что такое разочарование и увидел это даже в скелетах. Костяные плечи опали. Черепа повернулись, смотря друг на друга пустыми глазницами.
Конан ощущал их глубокое горе в том, что долгий сон закончился бесцельным пробуждением. Он криво усмехнулся. Сейчас, наверное, впервые его сообщение о черной магии в этих землях назовут хорошими новостями! — Есть человек по имени Гролин, который ищет Душу Taнзы, — сказал киммериец. —
