— Мы не могли бы...
Он отвернулся и зашагал к себе в комнату.
Келли не афишировала своих отношений с Ником, но считала, что Скотт спокойно примет их близость. Она ошиблась, и это была ее вина.
Из ванной вышел Ник в тренировочных брюках.
— Мне показалось, я слышал Скотта!
Келли, отвернув свое пылающее лицо, открыла рот, чтобы ответить, но слова застряли у нее в горле. Она откашлялась и сказала:
— Да, он был здесь минуту назад.
— Все в порядке?
Могла ли она повторить ему то, что сказал ей его сын? Никакими извинениями нельзя было изгладить из ее памяти то, что он ей наговорил. А Ник посчитает себя обязанным как-то все уладить, наказать мальчишку. Но почему Скотта нужно наказывать за правду? Ник ее не любит, и она это знает. Куда проще было притвориться, что между ними все хорошо.
— Все просто замечательно.
Он присел на кровать.
— Я забыл тебе сказать. Там на комоде лежит письмо для тебя.
— О? — Она взяла конверт, адресованный миссис Ник Де Корс.
Все еще дрожащими руками она вытащила листок бумаги и похолодела, прочитав приветствие. «Дорогая Мери-Бет». Боль в груди росла, ей стало плохо.
— Что с тобой? У тебя такой вид, будто ты увидела привидение.
Она протянула ему листок.
— Это не мне.
Он просмотрел письмо.
— О Боже. Я понятия не имел. Ей все еще время от времени приходят деловые письма. Если б я знал, выкинул бы его. Извини.
— Ты не виноват. Просто это было так неожиданно. Еще одно напоминание о сестре.
Келли заперлась в ванной и прислонилась лбом к холодной плитке. Она связывала с семьей столько надежд, но ничего не получалось. Все, до чего она дотрагивалась, рассыпалось в прах. Когда она вспомнила, сколько усилий потратила на то, чтобы стать настоящей женой Нику, она чуть не захохотала, но испугалась, что смех перейдет в рыдания. Почему она не осталась внизу? Там бы никто не услышал ее плача.
Скотт прав. Она не его мать и не может ею стать. И она не сможет стать женщиной, достойной Ника. Он никогда не полюбит ее.
Келли стояла в подвале и оглядывала кучу белья, брошенного перед стиральной машиной. Она подняла черные трикотажные брюки Ника, те, в которых он спал, и бросила в стиральную машину. Каждую ночь они бок о бок лежали в одной постели, но он не дотронулся до нее с того самого вечера, когда Скотт обнаружил, что они живут в одной комнате.
«Интересно, — думала она, — чувствует ли себя Ник хотя бы наполовину столь же несчастным?» Для Келли было мучением находиться так близко и не иметь возможности до него дотронуться. Но у нее не было никаких прав на него.
Телефон на стене возле стиральной машины зазвонил, и его звон отозвался в подвале гулким эхом.
Она подняла трубку:
— Алло.
— Миссис Де Корс? Это миссис Грэр из высшей школы. Я звоню по поводу вашего сына, Скотта.
«Не моего сына», — подумала она. Но все же в душе всколыхнулось беспокойство.
— С ним все в порядке?
— Его выгнали за драку. Вы не могли бы подъехать и забрать его?
— Поняла. Еду.
Келли помчалась вверх по лестнице, пробежала через весь дом, остановившись только, чтобы взять свой кошелек. Скотт подрался? Надо сообщить Нику. Она подошла к телефону.
Трубку взяла секретарша и сказала, что Ник весь день будет в суде и его можно вызвать только по очень срочному делу. Ей придется самой обо всем позаботиться.
Келли толкнула турникет и прошла туда, куда указала ей женщина. В первой комнате направо она увидела Скотта, развалившегося на стуле. Почти всю комнату занимал металлический стол. Скотт был один.
Он поднял голову, и она увидела его лицо во всей красе — правый глаз подбит, весь заплыл, и кожа вокруг начинала приобретать пурпурный оттенок; губа рассечена, подбородок в крови. Рубашка, которая была белоснежной всего несколько часов назад, теперь пестрела засохшими бурыми пятнами. Он сидел, свесив руки между коленками.
— Может, расскажешь мне, что случилось?
Он сделал недовольную мину:
— Можно я позвоню отцу?
— Он в суде.
Скотт посмотрел на нее и закатил глаза:
— Он меня ударил, потому что Сьерра его бросила. Он велел мне держаться от нее подальше.
Она была поражена.
— А ты кому-нибудь еще говорил об этом?
— Мистер Ван Флит не захотел ничего слушать.
— Это просто смешно. Вся наша система правосудия основана на признании невиновности человека, если не доказано обратного. Но очень трудно что-либо доказать, если тебя не хотят слушать.
— Миссис Де Корс?
Она подняла глаза на аккуратного темноволосого мужчину, стоявшего в дверях.
— Да?
— Я Дэвид Ван Флит. — Протянув руку, он шагнул ей навстречу. — Рад, что вы смогли приехать.
— Скотт только что мне сказал, что это другой мальчик был зачинщиком.
— Согласно школьным правилам, обоих драчунов отсылают домой. — Он присел у заваленного бумагами стола.
Келли встала и подошла к столу.
— Мистер Ван Флит, мне еще никогда не приходилось сталкиваться с большей несправедливостью.
— На каждого свидетеля, которого может представить Скотт, его соперник сможет представить другого, воспринимающего инцидент в совсем ином свете.
— Ясно. — Келли подавила гневную отповедь, готовую сорваться с языка, и, отойдя, положила руку Скотту на плечо не столько для того, чтобы выразить ему свою поддержку, сколько для того, чтобы унять дрожь в собственных руках. Прищурившись, она посмотрела на школьного администратора. — Но мне кажется, очень важно было бы обсудить происшествие.
— Мы надеемся, что вы этим и займетесь.
— О, я намерена это сделать. — Она взглянула на Скотта, восседавшего со скрещенными на груди руками. — Но я хочу, чтобы вы кое-что знали. Скотт сказал, что другой мальчик ударил его первым, с этого- то все и началось. И я не стану его отговаривать защищать себя и в следующий раз, если кто-нибудь снова его ударит. Понятно, мистер Ван Флит?
— Ну и мы опять отошлем его домой, миссис Де Корс. — Его тонкие губы вытянулись в линию.
— Значит, так тому и быть.
Они покинули школьный офис и вышли к машине, припаркованной на бульваре. Она обогнула машину и села за руль, а Скотт забрался на пассажирское сиденье и хлопнул дверцей. Попытавшись
