нога свесилась до пола. Дмиид быстро подошел к нему, пощупал пульс.
— Нормально. Просто обморок. Потом заберем его отсюда. Выходи и закрой дверь.
В последнем был смысл: воздух в комнате был куда чище, чем в коридоре. Местные стекла отличались завидной прочностью и почти не лопались от ударов. В коридор, видать, нагнало пыли через какой-то пролом.
— Где Юлькина дверь? — свирепо спросил Дмиид и тут же оглушительно чихнул, чем смазал весь эффект.
— Да почем я знаю. Напротив, похоже. Ты же здесь был со мной.
— Мало ли где я бываю. А у тебя тут дочь живет.
С этими словами он тем же магическим манером попытался открыть дверь напротив. Не тут-то было.
— Ага, это она и есть, — заметил я.
— Почему?
— А она жаловалась, что ей здешние замки не внушают доверия. Так Бержи ей быстренько засов смастерил.
— Тога лягай дверь. Чего уставился? Лягай, пинай, ногой бей, как ту.
До меня дошло, и я снова изобразил таран. Фигушки — гномской работы засов и не подумал поддаться.
— А ну пусти, — прогудело над ухом. Точнее, под ухом.
'Легок на помине', отметил про себя я.
Но это был не Бержи, — просто знакомый по велосипедной мастерской гном. По классике жанра ему бы полагалось размахивать топором или киркой. Но Толкиена он явно не читал, поэтому вооружился здоровенным кривым ломом. Перед этим аргументом дверь не устояла.
Да, это точно была Юлькина комната. Но хозяйки в ней не оказалось. Причем, кажется, она тут даже не ночевала: постель аккуратно застелена, а сумки с учебниками у стола нет.
— Что делать будем? — тупо спросил я у спутников.
— Что делать, что делать?! Других вытаскивать! — прорычал Дмиид. Чем больше мы ребят отсюда вытащим, тем выше шансы того, что кто-то твою дочку видел. Я тебя, конечно, понимаю, но для горя сейчас не время. Поэтому быстро в комнату напротив, хватай кучерявого и тащи к выходу. Там его передашь на руки лекарям, они уже приехали. Потом возвращайся.
— А вдруг…
— Юлька может быть где угодно. В том числе и вообще в другом здании. Но сначала нужно разобраться здесь, а для этого нам нужно вынести всех, кто не может ходить самостоятельно, расспросить свидетелей, оценить разрушения. Может, эта демонова коробка рухнет через полчаса. Еще я в ней жил студентом, и уже тогда она была совсем не новая.
Я взял себя в руки и пошел за парнем.
Он оказался неожиданно тяжелым, так что на руках его вынести я при всем желании не смог бы. Пришлось взвалить его на плечи, как велели какие-то правила переноски пострадавших.
В коридоре пыли уже было поменьше — окно в торце было открыто, и сквозь него виднелась вершина чего-то, напоминающего пожарную лестницу. Какие-то парни передавали наружу обмякшую студентку в таком неуместном сейчас темно-красном цветастом одеянии, даже не слишком перепачканном. Она была в сознании, но двигаться не могла и только всхлипывала тихонько.
В окно со своей ношей я бы точно не пролез, так что пришлось топать по стационарной лестнице, на которой уже было не протолкнуться: многие пришли в себя и активно пробивались к выходу, а навстречу им перли пожарные и гвардейцы.
Какое-то подобие порядка удалось навести часа через два. Пострадавшие приходили в себя — кто сам, кто с помощью прибывших магов и лекарей. Дмиид успел поругаться с одним из медицинских начальников: тот требовал немедленно отправить бывших жителей общаги по больницам, домам и соседним общежитиям — мол, им надо отлежаться. А маленький маг кричал, что нужно сперва выяснить, все ли на месте, нет ли кого лишнего, и опросить свидетелей, 'а то потом концов не найдешь'. И ведь оба правы!
Действовать пришлось по плану врача: нападение-то произошло ночью или под утро, так что спасенные были одеты более чем скромно (многие — вообще в чем мама родила) и теперь ежились от утренней прохлады.
Так что большинство быстренько отвели в ближайшие корпуса университета — под внимательным присмотром сил правопорядка.
Раненых и особо сильно пострадавших от ментального удара отвозили и отводили в палаты врачевания. Конечно, блюстители законности пытались записывать имена, но не всегда требовавшие лечения люди могли их назвать, а среди окружающих не находилось тех, кто мог бы опознать несчастных.
Мертвых пока было только трое — двое ребят и пожилая уборщица, жившая в комнатушке на первом этаже. Судя по характеру разрушений, могло быть куда больше.
Попытка выяснить, все ли на месте, с треском провалилась. Коменданта общежития в эту ночь на рабочем месте не было. Кто его замещал — неизвестно. Из шкафа добыли тетрадь с записями о том, кто в какой комнате живет. Но, как водится, информация эта к действительности имела весьма отдаленное отношение: студенты менялись комнатами, находили друзей и подружек в городе и перебирались к ним либо, наоборот, зазывали к себе, бросали универ и уезжали — а в записях, конечно же, все эти метаморфозы не отражались…
Суетились и галдели люди. Взревывали машины, пытаясь подъехать поближе к полуразрушенному зданию. Военные и полицейские устраивали импровизированные пункты опроса свидетелей прямо под открытым небом, на обломках портика. Какие-то специалисты по строительству и архитектуре с приставных лестниц осматривали пролом в стене, щупали трещины и орали вниз непонятные цифры. Кто-то требовал убрать осколки колонн с дороги, чтобы грузовики могли подъехать прямо к окнам первого этажа — вывозить нехитрые пожитки и мебель. Кто-то в ответ запрещал даже мелкие камушки трогать: дескать, надо все замерить, чтобы понять, что за удар был нанесен, какой силы и откуда.
Из окна второго этажа двое ребят принялись бросать вниз одеяла и прочие постельные принадлежности: наверное, добрались до запасов кастелянши. Студиозусы внизу подхватывали богатство и драпировались на манер древних римлян. Мелкий завхозный чин визгливо требовал прекратить безобразие и вернуть казенное имущество на место. Его периодически посылали — то с хохотком, а то и злобно.
Юльки нигде не было.
Я бродил, как сомнамбула, среди студентов и тупо спрашивал каждого встречного:
— Юлю не видели? Маленькая такая, с рыжей головой?
Как ни странно, ее уже многие знали. Но где она, сказать не мог никто.
— Дмитрий, а вы были в зале? — за плечо меня трогала Хиллиэна, та самая блондинка, которой так и не дали проиграть мне пари во время экзамена. Странно, не думал, что такая роскошная барышня, да еще старшекурсница, живет в простой общаге. Впрочем, это во мне стереотипы говорят.
— В каком еще зале?
— На верхнем этаже, под самой крышей, в прошлом году устроили небольшой зал для занятий гимнастикой. Но только те, кто под ним жили, жаловаться стали, что спать невозможно от грохота. Зал закрыли. А теперь тэр Лиина его для Юли открыла. Они там медитацией занимались. И еще стрельбой из лука с этим пареньком, как его…
— Дрик?
— Ага. Она ж у вас чудная, вытаскивала его из кровати еще до зорьки и тащила заниматься. Впрочем, его, кажется, это устраивало. Так что они могут там быть.
— Спасибо, Хиллиэночка! Следующий зачет с меня автоматом! — по-моему, она не поняла, да неважно. — А где этот зал? Мы на чердаке были, но там никого не нашли…
— А к нему по той лестнице, которая завалилась, надо подниматься.
Не ответив, я рванул с места, сам не зная, куда. К счастью, наткнулся на Лелека.
— Куда прешь? Там и без тебя народу хватает, — обычно сдержанный и ироничный, сейчас Сайни
