Только называйте меня Настей, пожалуйста. С детства не люблю, когда меня дразнят.
– Я тоже, – признался мужчина, представившийся Глебом. В его голосе послышались жесткие нотки, как будто он кого-то предостерегал от некорректного по отношению к нему поведения.
«Поэтому его никто никогда не дразнил, – подумала Настя, – а кто отваживался, тот потом жалел об этом».
– Я в вашем распоряжении, – произнесла она, убедившись, что поблизости никого нет.
«Вот именно, солнышко! Поэтому не будем терять времени! Поехали к тебе, только по дороге заскочим в магазин за резиновыми изделиями, без которых в нашем деле не обойтись».
– В моем полном распоряжении, но, к нашему обоюдному удовольствию, не надолго, – произнес мужчина без улыбки. – Расслабьтесь. Убить женщину я способен, но изнасиловать – ни-ни.
Он снова улыбнулся, едва заметно.
«Черный юмор? – спросила себя Настя. – Странная манера шутить. Хотя, возможно, это чистая правда».
А еще она поняла, что сегодня никто ее не будет называть солнышком, золотцем и зайкой. И случайная половая связь вряд ли предвидится. Это было приятно и… обидно. Новый знакомый смотрел на Настю без намека на пошлую игривость. В его взгляде отсутствовало вожделение.
Чтобы расшевелить его немного, Настя как бы случайно сняла кепку и поправила свою продуманную прическу. Полное фиаско. На нее с интересом взглянула молоденькая латышка, проходившая мимо, но глаза напарника сохраняли равнодушие.
«Ничего, – подумала Настя, – ты у меня сегодня побежишь в супермаркет как миленький. И пистолетом жонглировать будешь. И хвастаться напропалую. Ты меня еще не знаешь, Глеб. Но ты узнаешь, обязательно узнаешь!»
– Какие будут распоряжения, шеф? – спросила она фамильярно.
– Начнем с того, что вы будете вести себя скромно и не задирать нос без необходимости, – заговорил Глеб Грин, изучая напарницу.
В общем и целом она его устраивала. В меру кокетлива, в меру вызывающа. Должно быть, это вызвано напряжением и страхом перед неизвестностью. Грин для нее абсолютно чужой и незнакомый человек, от которого можно ожидать чего угодно. Учитывая приказ Верещагина избавиться от напарницы после завершения акции, о котором, как опытный агент, она могла подозревать, причин волноваться у Насти предостаточно. Да и вообще вынужденное общение с посторонним мужчиной заставляет ее держаться настороже. У женщин-разведчиц с личной жизнью обычно нелады. Чаще всего их используют в качестве приманки или подстилки. Секс-автоматы, не обязательные для многоразового употребления. Роль унизительная, почестей не сулящая. Вот Настя и хорохорится. Естественная реакция.
– Так лучше, гораздо лучше, – похвалил Настю Грин, когда она вновь надела кепку, надвинула козырек на глаза и сунула руки в карманы куртки. – У вас симпатичная сумка, – сказал он. – Удобная.
– Это рюкзак, – сказала Настя, перебрасывая его с плеча за спину. – Немного несолидно для моего возраста, зато руки свободны.
– Вы собираетесь стрелять здесь, в центре Риги, среди бела дня?
– Ствол в номере. Разве что…
Грин покачал головой:
– Нет, Настя. Я без оружия. И программа у нас несколько иная.
– Какая? – полюбопытствовала она.
– Приглашаю вас пообедать.
– Ага! А потом поедем ко мне?
– А потом поедем к вам, – подтвердил Грин спокойно.
«Вот мы и определились, – подумала Настя. – Он такой же, как все. Разве что не очень спешит. А куда ему торопиться? Накормит, напоит, потом в койку уложит. А сам сверху. Мягко стелет, жестко спать».
– А если у меня… технические проблемы? – осведомилась она, щурясь под козырьком кепки.
– Вы имеете в виду менструацию? – безмятежно спросил Грин. – Не думаю. Во-первых, девушкам вашей профессии выдают специальные таблетки, как спортсменкам. Во-вторых, месячных у вас нет.
– Откуда вам это известно?
– Запах. В критические дни женщины издают запах, едва уловимый, но очень специфический. Плюс общая нервозность и прочие мелкие детали, которых я не наблюдаю.
– Специалист, – фыркнула Настя. – Ас своего дела.
– А как же иначе? – удивился Грин. – В моей профессии нужно быть внимательным к мелочам. Обычно они нашего брата и губят.
– А нашу сестру?
– Длинный язык, Настя. И беседы с незнакомцами на пустой желудок. Едем обедать?
– Едем, – решительно тряхнула она головой.
Отвернувшись, Грин подошел к краю тротуара и стал высматривать такси. Его затылок не выражал абсолютно ничего. Как, кстати говоря, и лицо. Показав спине напарника язык, Настя встала рядом.
Глава 12. НЕМНОГО ГАСТРОНОМИИ, НЕМНОГО ЦИРКА И МАЛЕНЬКИЙ МОРДОБОЙ
Латышская кухня из тех, что называют простой и сытной. Здесь можно встретить множество блюд, которые могут показаться просто невероятным сочетанием продуктов, типа манной каши с яичными белками, пивного или хлебного супа с сухофруктами, а также кисель из черного хлеба или из ревеня со взбитыми сливками.
Для латвийской кухни характерны многочисленные блюда из картофеля и рыбы – балтийский лосось, минога, угорь и салака, тысячи вариантов приготовления печени трески, копченая камбала, фаршированные рыбой яйца, запеканка из сельди, икра щуки, запеченный с сыром картофель, а также многочисленные картофельные салаты и гарниры.
Если верить политикам, в отношениях Латвии и России появились позитивные тенденции. Рига пытается повернуться лицом к Москве, президент Валдис Затлерс подает Дмитрию Медведеву сигналы о желании выстраивать добрососедские отношения. Даже шеф латвийской госбезопасности (Бюро по защите Конституции) Янис Кажоциньш констатировал: отношения Латвии с Россией должны быть «хорошими, корректными и, по возможности, дружественными» и призвал поделиться властью с русскими, включив их в правительство республики.
Однако на деле мы наблюдаем не потепление, а похолодание отношений. И оно усиливается с каждым годом.
Усевшись рядом с Настей на заднее сиденье такси, Грин сделал все, чтобы произвести на спутницу плохое впечатление. Ему не нужна была ее симпатия. Он не собирался флиртовать с Настей. С самого начала общения он постарался внушить ей неприязнь и, похоже, преуспел в этом.
– Рижские рестораны, – рассуждал он, не смущаясь присутствия водителя, – самым наглым образом обдирают посетителей. То же самое можно сказать о пиццериях, кофейнях и пабах. Цены непомерные.
– А я слышала иное, – строптиво возразила Настя. – Цены в рижских ресторанах раза в три ниже московских, а кормят здесь в десять раз лучше.
Ей определенно не нравилась такая прелюдия к совместной трапезе. Женщины терпеть не могут скупых мужчин. И Грин с удовольствием продолжил тему.
– Да здесь с меня доллар за кружку пива содрали. А жареный лосось? Я пожалел, что его заказал. Есть нечего, зато денежки вынь да положь.
