на нашу неокрепшую демократию?
– Вы, Борис Семенович, – сказал Павел.
Улыбка на лице Немчинова еще не угасла. Он рассматривал Туманова, как представителя какого-то редкого вида насекомых. Постепенно веселое выражение на его физиономии стало пропадать. Первыми погасли глаза, затем улыбка. Но лицо оставалось беззаботным.
– Напомните, как вас зовут?
– Павел Игоревич. Дело не в этом, Борис Семенович. Я продолжу, если не возражаете. Раз уж Петр Яковлевич дает мне карт-бланш в этом вопросе... Не понимаю, почему он не мог вам сам об этом рассказать, решил подставить меня, но ладно...
– Вы видели это собственными глазами, – вкрадчиво проворковал генерал, – а я не видел. Потому и флаг вам в руки.
– Я вам не мешаю? – поинтересовался Немчинов.
– Все знают, Борис Семенович, что вы искренне болеете за будущее страны и готовы вести ее в светлое завтра путем, который считаете правильным, – начал издалека Туманов.
– Ну, слава богу, – улыбнулся Немчинов, – а я уж начал сомневаться.
– Не все уверены, что это правильный путь, но эти люди могут ошибаться. Могу ошибаться и я, поскольку тоже так считаю.
– Вы пришли поспорить о политике? – Немчинов показывал первые признаки нетерпения и беспокойства.
– Я пришел сказать, что после выборов ваши взгляды на первоочередные задачи демократической власти могут в корне измениться.
– Что это значит? Угроза?
– Угроза – не от нас, Борис Семенович. Два дня назад вы были в Финляндии с частной поездкой... Не подтверждайте, я знаю. Примерно в то же время группа военных высадилась на одном из островов в Баренцевом море, относящемся к провинции Финнмарк. Данная тема вряд ли будет вам интересна, но группа военных получила приказ захватить остров, на котором располагалась база противоборствующей нам организации, и вывезти кое-какие документы. Это не норвежцы, не волнуйтесь. Организацию противника мы называем не слишком оригинально: Орден.
Правый глаз собеседника дрогнул.
– Или Орден Северной Стражи, если угодно. Никакой фантастики, сумасшедшим здесь не место, Борис Семенович; таковая организация существует и уже три столетия с переменным успехом стремится к влиянию на глобальные процессы. 98-й год. Проект «Лаборатория» – поэтапное программирование чиновников среднего и низшего звена, из которых впоследствии получился костяк Национал- Патриотического фронта. Эти люди делали все, что решали за них кукловоды. Приказывали изображать из себя вменяемых – изображали вменяемых. Приказывали пустить пулю в лоб – так и делали, когда кураторам стало ясно, что проект – досадная ошибка. Стрелялись в массовом порядке – полагаю, вы слышали об этом. Проект «Импэкс» – производство вещества, помогающего подчинить волю конкретных «пользователей», и массовое распространение за рубежом под видом нового необычного наркотика. Препаратом охватывались многие сферы – в том числе политические элиты ряда государств. Точечное адресное воздействие. До сих пор неизвестно, кто из сильных мира сего находится на крючке. Многие из них – пороховые бочки, вы понимаете, что я хочу сказать? Проект «Питомник» – он действовал после свержения НПФ, когда функционеры Ордена благополучно приземлились в новые кресла. Создание диверсанта будущего, способного провести теракт, захватить буровую вышку, бесшумно высадиться на зеленой лужайке перед Белым домом и так далее. Люди без страха, идеально подготовленные, невероятно удачливые, твердо убежденные в своей правоте и великой миссии России, считающие себя АБСОЛЮТНО нормальными и в то же время совершающие только то, что считает нужным «оператор».
– Потрясающая лекция, – кивнул Немчинов. – Не могу сказать, что я полностью в неведении относительно вами сказанного...
– Апрель 2002 года. Директора крупного инвестиционного банка «Силвер Траст» Ричарда Вайза уличают в тайных переводах крупных средств на счета некой фирмы «Аюдаг», из которой недвусмысленно торчат уши Службы внешней разведки России. Казалось бы, с чего? Порядочный бизнесмен, кристально чистая репутация, зацепить не за что. Чтобы просто так, по доброй воле, обанкротить свой банк? Объяснить свои действия господин Вайз не смог. При обыске следователи АНБ обнаружили в личном компьютере банкира занимательный квест. Для старта игры требовалось войти в Сеть. Правила запутанные – игрок как бы воспринимал команды, поступающие от неизвестного виртуального партнера. Одновременно выяснилось, что дважды в неделю господин Вайз посещал массажный салон «Салли», где проходил одну и ту же процедуру, связанную с принятием ароматической ванны. Сразу после ареста банкира массажный салон куда-то пропал. А господин Вайз через неделю за решеткой начал проявлять нервозность, а еще через неделю сошел с ума, рычал, бросался на людей, расцарапал себе лицо и умолял отвезти его в «Салли»... Июль того же года. Подобная история происходит не с кем-нибудь, а с руководителем Группы объединенных штабов сил НАТО в Европе Уго Венцелем. Такое невозможно – чтобы чиновник столь высокого ранга работал на русскую разведку, регулярно снабжая ее секретными документами и сведениями. Смешно? Но факт из жизни. Когда узнали, сильно удивились. Уго Венцель – бескомпромиссный и жесткий служака, убежденный противник любого сотрудничества с Россией. Объяснить свой поступок не смог. Компьютерную игрушку не нашли, но обнаружили ссылку на сайт, который генерал посещал почти ежедневно. Сайт посвящался декоративным комнатным растениям, что странно, поскольку ничем подобным генерал не увлекался. Он болел за мюнхенскую «Баварию» – это было единственным его хобби. Массажный салон в данном случае заменил некий практикующий психотерапевт, которого генерал посещал раз в неделю. Излишне говорить, что после отстранения генерала от должности сайт закрылся, психотерапевт испарился. Генерал благополучно подхватил психическое расстройство. В прессе сообщалось, что у него скоропостижно развилась болезнь Альцгеймера.
– Познавательно, – медленно проговорил Немчинов. – Не пойму, вы к чему-то клоните?
– И подобных случаев известен не один десяток. Способов воздействия на психику великое множество. Принятие наркотика – необязательно внутривенно – с последующим впитыванием информации; непосредственное вмешательство в мозг, сложный гипноз с элементами НЛП. На острове в Баренцевом море располагалась база Ордена, Борис Семенович. Возможно, там и были архивы, кто знает? Но кроме архивов там было еще кое-что. Группу разгромили, уцелела горстка, в том числе ваш покорный слуга. «Орденоносцы» не знали, что за ними ведется наблюдение. Приземлился вертолет, из замка вывели человека, явно не отвечающего за свои поступки, погрузили в салон. Мне очень жаль, Борис Семенович, но этим человеком были вы.
Немчинов собрался рассмеяться, но передумал. Сглотнул, изобразил усмешку. Усмешка в целом удалась, кабы не быстрая судорога в лицевой мышце.
– Я? – Ткнул он себе в грудь сигариллой.
– К сожалению, – кивнул Туманов. – Прошу, не перебивайте. На зрение не жалуюсь, а брата-близнеца у вас нет. Вы проводили отпуск в Финляндии. Не знаю, где вы жили – полагаю, это было уединенное место. На какое-то время вы попросили избавить вас от назойливой толпы. Это понятно – публичному человеку временами требуется покой. Я не знаю, как вас вывезли, Борис Семенович, подумайте сами. Присмотритесь к окружению, родным и близким. Вы отсутствовали меньше суток, и, разумеется, ваша память не сохранила данный эпизод вашей биографии. Над вашим мозгом поработали, потом вернули на место.
– Но, батенька, это полный бред, – покачал головой Немчинов. – Вам надо провериться...
– Мне кажется, вы вспоминаете, Борис Семенович. Не ваши, извините, похождения на острове, а то, что было после. Возможно, потеря памяти, ложные воспоминания, дежавю, растерянность, что вы утеряли из жизни ее значительный кусок и не можете вспомнить, как это произошло. Полагаю, врач вас успокоил – ничего, мол, страшного, обычное переутомление, кратковременное выпадение из реальности, нужно почаще отдыхать и тому подобное. Диагноза врач не поставил, тему свернули, личная охрана старается не смотреть вам в глаза, кто-то из близких смущается, когда речь заходит о том недавнем дне.
Глаза Немчинова забегали. Он справлялся с собой, но уже прикладывал к тому усилия.
– Послушайте, как вас... я, конечно, человек широких взглядов, ценю юмор, могу понять даже легкое сумасшествие, но вы явно переходите границы.
