Глаз мы не опускали, словно пытаясь прочитать на лице у каждого поддержку и понимание.
Он удовлетворенно, словно и надеялся получить этот ответ, кивнул.
– Прощай, брат, – произнес Артур тихо, и его взгляд стал отрешенным. Я увидел в его глазах печаль, разгорающийся огонь сумасшествия и любовь ко мне.
– Я помогу, брат, – ответил я севшим голосом, – я с тобой до конца. Прощай…
Солнечный день слегка померк и затуманился в моих глазах. Все вокруг – люди, боевики, дома, джип, голубое небо, грязная дорога и легкий ветерок – исчезло, и я чувствовал только гулкие, резкие, шумные удары своего сердца и нарастающий звон в голове. Я приготовился к смерти и искал жертву, чтобы напоследок вцепиться ей в горло зубами.
Вдруг сильный толчок в спину сбил меня с ног и опрокинул прямо в лужу. Грязь залепила лицо, нос и рот. Я моментально разогнулся и поднялся на ноги, как волк. Быстро и хищно. Адреналин выбрасывался в организм мощнейшей волной.
– Я говорил тебе, Бекхан, каких русских свиней мы взяли?! – вернул меня к реальности резкий грубый голос. Говорили на русском, видимо, специально для нас.
– Видишь, это натуральные свиньи, как грязь любят! А сейчас они еще захрюкают! – проговорил все тот же голос, и до моих ушей донесся короткий лязг автоматного затвора. Я резко обернулся.
Люди вокруг громко засмеялись. Они смеялись от души. Мужчины, стоявшие вокруг нас, были одеты в шляпы, кепки, старые галифе и армейские сапоги. Женщины разного возраста в цветных или белых платках на голове и в платьях ниже колен. Дети подпрыгивали от возбуждения и показывали на нас пальцем. Чеченцев среднего возраста я не заметил (воюют, конечно…). Я быстро обвел всех взглядом. Никто не молчал. Их лица выражали самое живое веселье.
– А ну, хрюкай!!! Кто хрюкнет, живой останется! Давай! – И стоявший сзади молодой конвоир навел на нас автомат.
– Подожди, чеченец! – вдруг сказал хрипло голос рядом. – Подожди!
Артура тоже сбили в лужу, и теперь он стоял, вытирая грязь с лица и неторопливо оглядываясь. Парень с автоматом слегка растерялся. Он бы мог, конечно, застрелить нас, но тогда бы не получилось потехи. А потеха требовалась, ведь он же обещал…
И вдруг все чеченцы вокруг внезапно замолчали.
Артур вытер грязную ладонь об куртку и потянулся ею к левому плечу. Затем он старательно оттер грязь с эмблемы с надписью «СОБР», поплевал на руку и еще раз почистил эту надпись. В толпе установилась тишина.
– Ты меня будешь хрюкать заставлять? – негромко и очень страшно спросил собровец, развернулся и сделал шаг навстречу автоматному стволу. Артур был так жуток в этом своем шаге, что чеченец сначала невольно отшатнулся, затем опомнился, лицо его затвердело, глаза сузились, и он молча вскинул оружие к плечу.
Артур сделал неуловимое движение влево, сильно припадая на согнутую ногу. И резко кувыркнулся по грязной земле вперед. Воздух рванула оглушительная короткая очередь. И тут же кто-то очень громко закричал на чеченском, отдавая команду, произнося все время одно и то же слово. То, что я потом видел и как действовал, уместилось в несколько секунд. Адреналин окончательно заложил уши, и я только очень четко и ясно видел перед собой врага, на которого должен кинуться. Все остальные предметы по границе периферии зрения будто затянуло легкой дымкой.
Артур вставал на ноги и распрямлялся уже возле стрелка. Пули прошли над его головой. Собровец быстро обхватил чеченца за туловище, слегка подсел и стал опрокидываться всем телом назад, производя классический бросок «прогибом через спину».
Я рванулся к стоящему с ним рядом боевику, который судорожно пытался вытащить пистолет из кобуры. Краем глаза я отметил, что недавно так весело смеющиеся люди, раньше окружавшие нас, бросились врассыпную во все стороны, прямо по луже, отталкивая друг друга локтями.
«Не удалось вам похихикать, ребята, не вышел номер…» – вспыхнула в моем мозгу даже не мысль, а ощущение момента.
Глядя на меня расширенными глазами, боевик понял, что вытащить пистолет не успеет, что я преодолею эти несколько метров быстрее, чем он выхватит оружие, и бросился на меня с растопыренными руками. Я от души ударил его левым кулаком в лицо, хорошо попал, и он сразу рухнул ничком на землю, непроизвольно хватая меня за ноги. Я развернулся.
Уши заложило, но все равно был слышен громкий голос, отдающий приказания на чеченском. Времени вытаскивать пистолет у упавшего боевика не было, я понимал, что так же буду долго копаться, как и он, расстегивая клапан его кобуры, а за эти секунды меня просто убьют.
Но никто не стрелял, не считая пущенной очереди в сторону Артура. Я вспомнил о нем и повернулся. Спецназовец уже дрался с другим.
Тот парень, которого мой товарищ так сильно бросил, неуклюже ворочался в грязи, как раздавленный червяк, медленно шевеля ногами и руками, нащупывая ими опору, чтобы подняться.
Артур не завладел оружием, а это было плохо. Скорей всего, во время броска автомат боевика отлетел далеко в сторону. Искать его «АКМ» времени не было, нам просто бы не дали это сделать. Еще несколько секунд, и фактор неожиданности будет утерян, и нас возьмут численностью.
Я еще успел увидеть, как на Артура набегает здоровый парень и заносит кулак для удара, откидывая назад корпус, словно собирается метнуть копье.
Я непроизвольно замер. Артур пригнулся, выставил вперед левую ногу, прогнулся и напряженной спиной принял на себя подскочившего чеченца, затем подсел и выпрямился.
Произведенная в классическом стиле «вертушка» подбросила тяжелый корпус нападавшего высоко вверх и, используя силу инерции и вес тела, впечатала боевика в каменный забор. Забор дрогнул и осыпался кусочками цемента и штукатурки. У меня на секунду возникло ощущение, что я увидел хоккейный силовой прием, только противники почему-то одеты в камуфляжи.
Боевик кулем свалился на вытоптанную траву под забором. Он не шевелился.
Я резко развернулся, услышав за спиной топот. На меня уже бежал другой конвоир со злым лицом. Почему-то он был без автомата. Я резко шагнул к нему навстречу, он не ожидал моей атаки, не собрался, я неожиданно быстро для него сократил дистанцию, резко ударил в пах, парень в американской красивой темно-зеленой майке согнулся, и я двумя жестокими ударами поднял его голову (мои кулаки вздрагивали от попадания ему в лицо и челюсть) и довершил серию тяжелым свингом справа, вкладываясь всем телом. Он упал, как тряпичная кукла.
Я снова обернулся, оценивая ситуацию.
Артура уже держали за руки несколько человек (те самые, из джипа), и один из них сильно ударил его сбоку ногой в живот.
Артур согнулся. Я бросился к ним. Тут же ко мне, оставив моего товарища, двинулись двое крепких ребят в чистенькой натовской форме. Они сделали шаг друг от друга, и я оказался окруженным.
«Хреново – завладеть оружием не удалось. Времени не было. Теперь они нас просто изобьют, и все дела. Суки!» – подумал я в бессилии и побежал на ближнего ко мне боевика. Мне больше ничего не оставалось делать.
Тот напрягся и приготовился к моей атаке.
Нападать на человека спереди, тем более когда он видит тебя и ожидает нападения, не всегда так просто и легко, даже если твой противник не обладает навыками рукопашного боя. Инстинктивно человек, не умеющий драться, все равно будет защищать свои уязвимые места, то есть пах и голову. Этому его учить не надо.
Так этот парень и сделал. Он втянул голову в плечи, одну руку опустил к промежности, другую сжал в кулак и поднял ее на уровень глаз.
Я уже сообразил, что быстро уложить его не получится. На любое мое движение он ответит или ударом, или отшатнется на недосягаемое для меня расстояние. Но за его спиной я увидел автомат. Он лежал прямо посередине дороги, в грязи, затвором вверх. Предохранитель был сброшен на автоматический огонь. Это был тот самый автомат, из которого и стрелял чеченец, приказывавший нам хрюкать. Значит, патрон был в патроннике…
Я сделал обманное движение, кинулся на боевика, тот с исказившимся злым лицом выбросил вперед
