Тот покачал головой и криво усмехнулся.
– Ну, ладно, – махнул рукой Хан. – Мне здесь не нравится. Очень не нравится. Да, впрочем, все, что связано с тобой, мне не нравится. Так что закончим. Где деньги?
– А разве они твои? – как ни в чем не бывало спросил этот человек.
Я даже подивился его спокойствию.
– Ты... – Хан, можно сказать, забился в конвульсиях. – Они у тебя, да?!
– Они принадлежат Лорду, – твердо заявил человек.
– Лорду? – У Хана отвисла челюсть, и он заорал: – Они принадлежали Лорду! А теперь – мне! Только мне! Слышишь?!
И тут произошло неожиданное. Казалось, что сумасшествие закончилось. Но я рано успокоился.
– Мы тебя хорошо слышим. Все слышим, Хан.
Голос раздался словно из преисподней. Все мгновенно повернулись на этот глас сатаны.
Позади нас в пяти метрах стоял человек в широкополой шляпе, в накинутом на плечи белом плаще. Вылитый гангстер из боевиков тридцатых. С полей шляпы, как с зонтика, стекали струйки дождя.
– Лорд, – только и произнес, вмиг потухнув, Хан.
И я понял, что это конец. Конец для Хана.
И Лорд это подтвердил.
Позади него из пелены дождя выступили несколько человек. Я даже не успел посчитать, сколько их было. Грянул очередной шквал огня. Человек, который привел нас сюда, заслонил меня собой.
Как я понял, огонь велся довольно избирательно: полегли все люди Хана, кроме него самого, а также меня и вставшего передо мной незнакомца.
Армен рухнул прямо к моим ногам. И когда выстрелы прекратились, я невольно присел возле него. Рубашка в области сердца набрякла кровью, которую силился смыть дождь.
Джигита мне стало жаль. Он был в общем-то нормальным малым. Мне так кажется.
Все-таки Армен не сразу умер. А открыл глаза, увидел меня и улыбнулся:
– Вишь, друг. «Помочили...»
И попытался мне подмигнуть. Чертов человек гор.
– «Замочили», – тихо и даже с несвойственной мне нежностью поправил его я.
– Знаю, да... – прохрипел он и умиротворенно затих.
Я прикрыл ему глаза. И если бы была возможность, то чем-нибудь укрыл от дождя. Но возможности такой не было.
Лорд приближался к нам. Я поднялся, не собираясь сидеть перед ним на карачках. Что-то после смерти джигита мне стало тоскливо. И на все наплевать. На этих бандитов, которые крушили один одного, на их проблемы, на дурацкие деньги... Я клял себя, что влез в это дерьмо из-за своей жадности.
Лорд остановился и посмотрел в мою сторону.
– Ты кого это прикрывал? – спросил он так и не назвавшего мне своего имени человека.
– Он мне помогал, и я хочу уйти вместе с ним.
Хан стоял, как изваяние, поджав руки и не зная, что сказать в свое оправдание.
– «Бабки»? – Лорд продолжал смотреть на стоящего рядом со мной человека.
– Они в укромном месте.
– Неси, – спокойно велел Лорд.
Человек двинулся в сторону развалин торфобрикетного завода. Кто-то из свиты Лорда устремился за ним.
Хан наконец пришел в движение, и с уст его слетело лишь одно слово:
– Лорд...
– Заткнись, крысятник! – сверкнул глазами человек в широкополой шляпе.
И Хан заткнулся. Я тоже молчал. Мне нечего было сказать. И не хотелось.
Минут через десять те двое вернулись. Они несли сумку, огромную спортивную сумку. Несли вдвоем, держа ее с разных сторон за ручки. Перед Лордом ношу опустили, и мой спаситель тут же расстегнул «молнию».
– Здесь все? Три миллиона?
– Да, – подтвердил он и поправился: – Без пятидесяти тысяч.
Лорд неторопливо достал сигару, сунул ее себе в зубы. Тем же неторопливым движением извлек зажигалку, прикурил. И я увидел, как в каплях дождя его глаза довольно сверкнули. Он вернул деньги. После всех событий к нему отходило казино Хана. А пятьдесят тысяч... Для Лорда они были пылинкой, которую можно было и не заметить.
Лорд взмахнул рукой, стряхивая с нее капли дождя, и как бы уже спросил о настоящей цене:
– Что ты хочешь взамен?
– Чтобы ты отпустил меня. И его. – Человек кивнул на меня.
На лице у Лорда не дрогнул ни один мускул. Интересно, почему тот верил, что Лорд его отпустит? Только из-за того, что тот сдал Хана? Или была какая-то иная причина?
И в следующий миг я понял, что моя догадка верна.
– Так ты говорил, что тебе осталось жить несколько дней?
– Может, и меньше, – кивнул он.
– Я узнавал о тебе. На зоне о тебе ничего плохого не сказали. А значит... Значит, ты имеешь право спокойно умереть.
– Он уйдет со мной, – человек кивнул в мою сторону. – Он должен мне помочь. К тому же он ничего не знает.
Лицо у Лорда по-прежнему оставалось безучастным. Он молчаливо стоял, дымил и решал мою судьбу. Не очень приятно, когда от кивка одного человека зависело, влепят ли тебе сейчас пулю в лоб, или отпустят на все четыре стороны. Но Лорд был воистину гангстером из кинофильма. И жест его был довольно широк.
– Последняя воля умирающего? – В сказанном был некий зловещий смысл. – Ладно, катитесь оба.
Мой спаситель толкнул меня в бок. И я не стал корчить из себя героя. Когда еще мне будет даровано судьбой выйти сухим из воды? Такой мутной... Никогда. Такое дается только один раз.
Мы уходили. Вдвоем. После всей этой бойни. Под дождем, перепрыгивая через обломки бетонных плит и разный хлам. А позади нас остался Хан, судьбу которого решал сейчас Лорд. И не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы угадать вердикт. Я знал, он будет действовать все по тем же гангстерским меркам. Одно время Лорд заливал провинившимся ноги бетоном и опускал после этого в глубокое озеро или в речку. Хотя до меня доходили слухи, что в последнее время ему стало нравиться заливать неугодных все тем же хорошо схватывающимся бетоном с головой. Так или иначе, участи Хана не позавидуешь.
Мы выбрались на трассу. Здесь стояло много машин. И те, на которых приехали мы со свитой Хана, и другие.
– Ты мне кое-что обещал, – напомнил мой спаситель.
– Разве? – Я был убежден, что твердого ответа он от меня не слышал.
– Мне нужно к матери. Успеть к ней доехать. – Он подумал, а затем тихо добавил: – Я умираю.
Нехорошо мне чего-то стало. Словно это не он, а я сейчас умирал. Может быть, так и было. Что-то во мне умерло после бойни на развалинах. Какая-то часть меня была похоронена. Не знаю, какая, но то, что я уже не тот Виртуоз, которым был прежде, – это точно.
– Далеко? – спросил я.
– Далеко.
– На чужой машине я не поеду.
– А твоя где?
– В столице, в гараже.
– Тогда поехали за ней.
Что ж, как сказал Лорд, воля умирающего – это... Хотя насчет этого он ничего не говорил. Это я уже так, меланхолия на меня накатила.
