– Жабы? – предположил Денис.
– Да... да, точно.
– Это армия ночных эльфов, – вздохнул Максим. – А я уж надеялся, их всех свистящие раки сожрали и вечерние эльфы Бефинды перестреляли...
– Что будем делать? – Леся почти перешла на шепот.
– Да что делать?! Атаковать! – воодушевился Страхен. – Неужели настоящие морские волки не разгонят каких-то жаб?
– Особенно если настоящим морским волкам помогут в этом деле настоящие бледные витязи, – льстиво ввернул Тиша, поглядывая на Кельвина.
– Нет, попробуем обойтись без драки, – сказала Леся. – Существует же Зарок Пяти Народов! Денис, помнишь, ты рассказывал, что Бефинда говорила?..
– Я-то о Зароке помню. А вот помнят ли ночные эльфы...
– Поясните-ка свою мысль, молодые люди, – потребовал Корвин. – Что такое Зарок Пяти Народов?
– Это такое соглашение. Волшебники Буяна обязуются не ходить в Броселианд, а народы Броселианда обещают не причинять зла жителям Архипелага.
– Сказать по правде, – скептически заметил Кевин, – я не очень доверяю таким вот соглашениям. На моей памяти они нарушались сто три раза. Мне кажется, Хрусталь-Ключ является настолько могущественной вещью, что ради него многие готовы нарушить любые зароки.
– Однако же, Ракушечья Мантия и Бефинда придерживались Зарока Пяти Народов, – сказала Леся. – Они охотились за Хрусталь-Ключом, но делали это хотя бы по правилам!
– Названые вами персоны – король дневных и королева вечерних эльфов, верно? – уточнил Кельвин.
– Да, – Максим кивнул.
– А на склонах кургана господин Хитроцельс увидел ночных эльфов, ведь так?
– Так.
– Скажите, а ночные эльфы тоже охотились за Хрусталь-Ключом по правилам?
– Э... м-м... трудно сказать. Мы, к счастью, в их лапах не побывали.
– И их короля не видели?
– Нет.
– То-то же.
Воцарилось тягостное молчание.
– Может, все-таки попробуем денег дать? – робко предложил тот хруль, который недавно предлагал откупиться от муравьиной орды.
Мысль была настолько абсурдной, что над хрулем никто даже не посмеялся.
– Как бы там ни было, мы должны считать, что ночные эльфы тоже придерживаются Зарока Пяти Народов, – наконец сказала Леся. – И мы будем драться с ними только в том случае, если они нападут на нас первыми!
– Ладно, – нехотя согласился Страхен. – Будь по-вашему. Как официальный представитель Буяна, я согласен. Но как потомственный военный моряк полагаю, что оружие нужно держать наготове.
И капитан скомандовал:
– Морская пехота! Мушкеты солью... заря-а-жай!
'Морская пехота', – усмехнулся Денис. – Сюда бы настоящую морскую пехоту, да с плавающими танками...'
Шестеро матросов Страхена слаженно выполнили приказ.
Бледные витязи обнажили мечи безо всякого приказа. Голубоватая сталь ярко засияла при свете факелов.
– На неприятельский бастион... цепью... шагом марш! – подал новую команду Страхен и его скелетная пехота пошла в наступление. Место впереди цепи занял капитан Якоб ван дер Страхен лично.
На каждом из флангов стали по двое бледных витязей, а ребята с Тишей, Хитроцельс и хрули сгрудились под их защитой в центре боевых порядков.
Когда до кургана оставалось шагов сорок, ценное предложение поступило со стороны командующего и одновременно единственного бойца драконьей пехоты.
– Знаете что? – шепотом сказал Хитроцельс. – А давайте-ка я их попробую напугать, а?
– Как это? – спросил Максим.
– А вот как! – с этими словами волшебник высоко подпрыгнул, уже в прыжке расправил крылья и бесшумно ввинтился в белую мглу над их головами.
– Дезертировал? – насмешливо хмыкнул Кельвин.
– Это вряд ли, – пробормотал Денис. – Думаю, хочет устроить ночной налет самолета-'невидимки'.
В подтверждение его слов со стороны кургана донесся свист рассекающих плотный туман крыльев. А вслед за ним – пронзительный, страшный вой, переходящий в оглушительный рев голодной рептилии.
К слову сказать, Хитроцельсу не потребовались актерские таланты. Он действительно был ужасно голоден и не возражал бы отужинать парой сотен ночных эльфов.
Эльфы это поняли. Ох как поняли!
На кургане поднялся ужасный гвалт. Испуганно пищали жабы-тяжеловозы. Шуршали крылышки сотен улепетывающих воздушных лучников. И только один психически устойчивый, закаленный командир пронзительно верещал: 'Стойте! Стойте, дуралеи! Вы забыли?! С нами – Хозяин Ночного Броселианда!'
– Вперед, вперед! – закричал Страхен и отряд, воспользовавшись паникой в рядах противника, двинулся к кургану почти бегом.
Прямо на них, почти неотличимые от летучих мышей, неслись стайки перепуганных эльфов. Ребята инстинктивно пригибались и закрывали руками лица. Но эльфы, стоило им завидеть сияние клинков бледных витязей, верещали 'Железо! Злое железо! Спасайтесь, братцы!' и резко сворачивали в стороны, растворяясь во тьме.
– Ой, как же я сразу не сообразил! – Денис хлопнул себя по лбу. – Я же читал когда-то! С Диетой потом еще обсуждал!
– Что? Что обсуждал? – встрепенулся Максим.
– Да про эльфов! Ты разве не обратил внимания, что мы ни разу не видели у эльфов – хоть крылатых, хоть королевских – железных предметов?! А только всякие стеклышки, рыбьи кости, деревяшки... Это потому, что эльфы на дух не выносят железа! Это же любой англичанин знает! А уж средневековый англичанин!..
– Любого-любого железа? – недоверчиво переспросил Максим. – Даже крохотной крупинки?
– Насчет крупинки не скажу. Но общий смысл такой, что чем железа больше – тем эльфам хуже. На себе они не могут носить даже маленького железного колечка. На человеке, наверное, еще могут терпеть... Но уже целый меч, да впридачу латы – как на бледных витязях – это чересчур.
– Ага, – понимающе кивнул Максим. – Выходит, для них железо – это как для нас радиоактивный уран какой-нибудь?
– Что-то вроде.
– Я не знаю что такое уран, но услышанное от вас – чудесно! – воскликнул Кельвин. – Это значит, что бескровная победа за нами!
– Выходит, так, – осторожно согласился Денис. Ох, не верилось ему, что могут быть бескровные победы – в самом сердце волшебного леса, населенного множеством недружелюбных, воинственных существ!
Но тут с вершины кургана донесся крик Хитроцельса, который на время развеял его сомнения.
– Смело подымайтесь! Тут, наверху, все чисто! Десяток смельчаков еще стреляет в меня из луков какими-то зубочистками, но я их сейчас одним чихом прогоню!
Впервые после эпизода с рыжими муравьями отряд сошел с 'твердой воды' на обычную землю у основания кургана. Идти по окаменевшему ручью дальше было несподручно – наклон превращал его из гладкой пешеходной дорожки в скользкий трек для езды на санках.
