Он занял место рядом с ней в постели так естественно, словно все это время оно предназначалось именно для него и ждало его появления. Возможно, он снился ей здесь, но воспоминания таились где-то глубоко, пока чувства не пробудили их.
Он любил ее с пылкой сосредоточенностью, лаская ее ноги и целуя колени и лодыжки. Долгие минуты он провел, исследуя губами ее плечи и внутреннюю сторону рук, и лишь затем опустился ниже. Никто и никогда не любил ее так медленно и методично, так самозабвенно.
Когда она, наконец, попыталась перевернуть его на себя, он улыбнулся и покачал головой.
— Я хочу, чтобы ты кончила, — прошептал он.
И она отдала себя во власть ищущего языка Грега и крепко сжала рот, чтобы не закричать, когда он довел ее до высшей точки наслаждения.
Грег проснулся первым; когда Линн открыла глаза, он лежал, приподнявшись на локте, и смотрел на нее.
— Я не улыбаюсь по утрам, — сухо сказала она, стараясь улыбнуться, но у нее ничего не получилось.
Он усмехнулся и сел на кровати.
— Ты не против, если я сварю нам кофе?
— Не поможет. В этом случае ничего не помогает.
Он рассмеялся. В неясном утреннем свете он был так же привлекателен, как и ночью; даже больше — морщинки, появляющиеся после сна, смягчили его черты.
Линн знала это, так как каждое утро видела в зеркале свое собственное лицо, бледное и опухшее, со следами туши вокруг век, лишенных ресниц. В одном из многочисленных журналов, попадавших на ее рабочий стол, Синди Кроуфорд заявила о том, как она узнала, что действительно любима: когда увидела, что ее муж смотрит на ее лицо по утрам с обожанием.
Грег, должно быть, прошел ту же школу. Сейчас он смотрел на Линн так, словно она действительно нормально выглядела.
Страдая от своей застенчивости, она села на кровати и надела тапочки.
— Я иду в душ, — сказала она, сделав последнюю, но безуспешную попытку улыбнуться.
Они сидели на высоких табуретках за стойкой на кухне. Как и большая часть квартиры, кухня была спроектирована так, чтобы максимально продемонстрировать красоту открывающейся перед вами панорамы. Сквозь стеклянную стену был виден порт; мимо скользила баржа, над которой летали стремительные чайки.
Это была именно та картина, которую она рисовала в мыслях, когда переехала сюда — с надеждой и наивностью: рядом с ней на табурете мужчина, и они вместе проводят эти минуты перед работой, а солнце освещает панораму за окном.
— Ты не можешь устроить себе сегодня выходной? — спросил Грег.
Линн покачала головой. Ее волосы были приглажены, лицо накрашено, а колготки надеты; она была готова уйти из дома.
— Тогда хотя бы полдня. Только утро плюс ленч. А потом я оставлю тебя в покое до вечера.
— Я действительно не могу. — Она потянулась к цветочному горшку, где хранила всякие мелочи. — Возьми ключ. Ты можешь посмотреть город, а когда надоест, вернешься сюда.
Он положил ключ в карман, отпил немного кофе.
— Позволь мне угадать. У тебя не так уж много времени для отдыха.
— Это не так. Я стараюсь отдыхать по крайней мере четыре недели в году, а если надо, то и больше. Я уезжаю в путешествия с друзьями или одна. Мне приходится много работать только, когда я здесь.
— О’кей, — сказал Грег. Он встал, заложил руки за голову и потянулся. У него были прекрасные руки, длинные и худые, с широкими пальцами. Глядя на них, Линн мгновенно вспомнила как они гладили ее тело.
Она отвернулась и допила кофе.
— Хороший кофе. Спасибо тебе, — сказала она.
— На самом деле он не так уж хорош.
— Не хорош?
— Да. Если бы ты освободилась на полдня, я бы тебе кое-что купил. С чудесной масляной сдобной булочкой. С изюмом.
Линн достала из шкафа их пальто и открыла входную дверь. Коридор был ярко освещен солнечным цветом, запах океана наполнял теплый воздух. Сквозь окно в коридоре вдали была видна баржа, но чаек уже было трудно разглядеть.
И снова Линн охватило счастливое блаженство. Наконец-то картинка ее мечты ожила.
— О, черт, — сказала она.
Она показала ему район порта, современные здания, отели, рестораны и магазины. Хотя ветер был прохладным, но солнце согревало их, и Линн почувствовала гордость за то, что показывала. Грег приехал из страны веселья и пальм; а здесь все было совершенно по-другому. Это был ее город у воды.
Они купили кофе в пластмассовых стаканчиках и пили его прямо на ходу. В магазине сувениров Линн купила Грегу горшочек для бобов с крышкой, закрывающейся на кодовый замок.
— Можно считать, что меня приняли в игру? — спросил он.
Она кивнула:
— Ты должен поставить его для гостей — и обязательно с бобами.
— И я не должен сообщать им, что это шутка.
— Ты не имеешь права ничего говорить.
Грег рассмеялся:
— Это…
— Ослепительно. Чем меньше тебе хочется это делать, тем лучше. Однажды Кара подарила мне солнцезащитные очки в форме двух клешней омара и заставила надеть их на пляже.
— Кстати об очках… — Он повернулся к Линн и заботливо снял с нее черные очки.
— Так лучше, — сказал он.
— Это почему же?
— У тебя восхитительные глаза. Я люблю смотреть в них.
— Если не носить очки, то придется щуриться на солнце и тогда могут появиться морщины, — сказала Линн, но очки надевать не стала.
— Морщины — это не страшно. Мы их заслуживаем. Посмотри-ка сюда.
Он остановился около магазина купальных принадлежностей и указал на желто-зелено-черный купальник, выставленный в витрине. Это было бикини, верхняя и нижняя части которого были соединены между собой серебряными кольцами на животе и на спине.
— Давай зайдем, — сказал он.
Линн покачала головой:
— Ну, давай. Примерь его. Ты купила мне подарок. Теперь моя очередь.
— Ты шутишь? Даже в одиночестве и то трудно примерять купальники. Выпирающее со всех сторон незагорелое тело в свете флюоресцентных ламп. Забудь об этом.
Он просунул руки ей под пальто и свитер и обнял ее за талию.
— Как, — спросил он с преувеличенным возмущением, — ты могла забыть, что я прекрасно знаю, что я увижу в свете этих ламп? — Он погладил изгиб ее талии. — Ведь именно поэтому я уверен, что ты будешь выглядеть в нем великолепно. Я посмотрел на купальник и представил тебя в нем.
Свет в примерочной был более мягким, чем она ожидала, но не настолько приглушенным, как ей хотелось, и она поморщилась, оглядывая ту часть тела, которая была видна между верхом и низом купальника. Как бы ей хотелось, чтобы ее руки были менее дряблыми. Но, осмотрев себя со всех сторон, она набралась смелости и вышла из кабинки.
— Боже мой, — Грег затаил дыхание, внимательно рассматривая ее. Он медленно обошел вокруг нее.
