Никто мне не верит

плакать.

— Пойдемте, — сказала Элизабет, проводя ее вниз, в массажный кабинет. — У меня есть несколько минут. Надеюсь, там свободно.

Однако приглушенный свет и эффекты звуков природы не помогли. Элизабет работала над ее напряженными ногами и руками, но она оставалась натянутой как струна. Ничего другого она и не ожидала.

Она не хотела выплескивать свое несчастье на Элизабет еще раз. Но слова помимо ее воли срывались с губ.

— Не имеет значения, что вы не ходили сюда, — сказала Элизабет, когда закончила. — Вам следовало мне позвонить; я могла бы сама приехать к вам. Может полиция сделать хоть что- нибудь'?

Линн начала отвечать, но открылась дверь. Это была Анджела.

— Вот ты где. Извините, что помешала, — сказала Анджела. — Но я знала, что ты где-то здесь, а на обращение по внутренней связи ты не отвечала. Звонила Бернадин и искала тебя.

Линн попробовала позвонить Бернадин домой из телефона-автомата, но там никто не отвечал. Она помылась в душе, оделась и попробовала дозвониться еще раз, но безрезультатно, а затем уехала из клуба и направилась в сторону Глостер-стрит.

* * *

Приближаясь к дому, Линн услышала, как ее окликнули по имени.

«Линкольн» Бернадин был припаркован около тротуара, и из него выходила Бернадин.

Ее лицо было в пятнах. Ее прекрасные легкие волосы висели мокрыми прядями, а в сумеречном свете виден был блеск слез.

— О Боже, — сказала Линн, — что случилось? В чем дело?

— В этом, — хрипло сказала Бернадин и сунула ей что-то в руку.

Это была пачка фотографий, на которых Линн была изображена в купальнике на калифорнийском побережье.

Линн была озадачена.

— Я не понимаю.

— Я тоже, — сказала Бернадин. — Я не понимаю, что это делало в шкафу моего мужа в нашей спальне.

— Но это невозможно. Это мое. Как могли…

— Это ты мне скажешь! Вы спите с Деннисом?

— Нет!

Кожа вокруг носа Бернадин собралась. Она дышала так, словно мучилась от сильной боли; ее грудь вздымалась под шелковистым свитером.

Бернадин начала рыдать.

— И ты думаешь, что я, черт побери, поверю в это?

Линн почувствовала, какая боль переполняет Бернадин. И что-то еще, до боли знакомое: безнадежное понимание того, что происходящее не подвластно ее контролю. Словно ее несло ужасным течением, и никто не хотел поверить в то, что она не хочет этого, и не слышал ее криков о помощи.

Она потянулась к руке Бернадин, но та отдернула.

Линн сказала:

— Эти фотографии были сделаны в Калифорнии. Это был своеобразный способ лечения. Тот детектив, с которым я туда ездила, пытался помочь мне восстановить уверенность в себе.

Она сама поняла, что объяснение звучит глупо, и Бернадин смотрела на нее с яростью, но она продолжила:

— После того что случилось с Грегом, я… ну, ты знаешь, я никогда не считала, что хорошо выгляжу. А он заставил меня думать о себе еще хуже. Майк, тот детектив, пытался помочь, продемонстрировав, что мною восхищаются.

— Линн, — Бернадин покачала головой. — Неужели ты думаешь, что я поверю в это? Неужели ты думаешь, что весь мир покупает то, что ты продаешь? А как насчет такого варианта? Да, ты чувствовала себя неуверенно, поэтому ты соблазнила своего генерального менеджера. Вероятно, тогда он смог пересмотреть тот факт, что он не уверен в тебе! Он, наверное, не обращал внимания на то, что ты приносишь несчастье!

Бернадин наклонилась ближе, переходя на крик:

— Я всегда была на твоей стороне! Я защищала тебя, когда Деннис думал, что ты снова принимаешь наркотики! Я говорила, что мы должны быть ближе к тебе, когда он сказал, что у тебя слишком много проблем и слишком много несчастий!

— Ну что ж, — сказала женщина, качая головой и вытирая слезы, — «Спасибо, Бернадин!» — Она похлопала себя по плечу. — Спасибо за то, что ты была идиоткой!

Мимо них проходили люди, кто-то входил и выходил из здания, подъезжали и отъезжали машины, но Бернадин не замечала этого. Она указала на Линн пальцем:

— Я готова поспорить, что знаю, почему ты переехала! Чтобы быть ближе к работе! Твоя невестка пыталась убедить меня в том, что Элизабет увлечена Деннисом, но это была ты! Ты даже позволила мне доверить тебе свои проблемы, а сама в это время спала с моим мужем! В этой квартире ты встречаешься с Деннисом. Разве не так?

— Нет. Нет. Пожалуйста, пожалуйста, послушай. Я никогда этого не делала. Спроси его! Он скажет тебе! В последние несколько недель мы почти не разговаривали друг с другом!

— Я спрашивала. Он отрицает это. Он сказал, что никогда раньше не видел этих фотографий.

— Он говорит правду. Кто-то подложил их туда. Кто-то взял их у меня…

— Мы снова возвращаемся к таинственному кому-то? Я достаточно наслушалась этого! — Бернадин в бешенстве потерла свои мокрые щеки. Без своей обычной аккуратно нанесенной косметики она выглядела старше и тоньше. Она выхватила фотографии у Линн, потом передумала и швырнула их на землю. Она бросилась бегом к машине, резко завела ее и уехала.

* * *

Линн хотела поехать за ней, но потом заставила себя остановиться. Она вошла в здание. Чтобы разрядить давящую тишину, она включила выпуск новостей и была поражена увидев, что их ведет Деннис.

Она посмотрела, как он закончил читать, сняла телефонную трубку, чтобы позвонить ему на работу, потом не стала этого делать.

Она надела легкий пиджак и спустилась в гараж.

В ее памяти вспыхнул список Майка, но она прогнала это воспоминание.

Она очень долго была связана с Бернадин и Деннисом. Они были почти одной семьей. На самых любимых фотографиях, которые она хранила, Деннис был наиболее часто попадающимся мужчиной после Бубу.

Она должна была сражаться за это.

* * *

Деннис открыл дверь своего дома и нахмурился.

— Пожалуйста. Позволь мне поговорить с вами обоими, — обратилась к нему Линн.

— Не знаю…

— Линн? — закричала из-за его плеча Бернадин. — Что ты здесь делаешь? Думаю, что знаю.

— Скажи ей, Деннис, — попросила Линн.

— Я уже говорил.

— Мы с тобой почти не встречались, только для коротких деловых обсуждений, — пояснила Линн. — Я даже не знала, что ты собирался вести программу новостей сегодня вечером. — Здесь, в пригороде было холодно для ее легкой одежды. Она начала дрожать. — Можно мне войти?

— Лучше не надо, — сказал Деннис. Он увидел, как сморщилось ее лицо. — Все слишком перепуталось. Нам нужно время, чтобы это исправить.

— Я являюсь частью этого. Я хочу это исправить.