Ага, щаз!
Я аж притормозил.
Собаки!
Вот что меня больше всего дергало!
Лагерь — без собак!
Не бывает…
Хоть одну шавку — но должны были завести, немцы не лохи.
А их нет.
Вот почему стоит напротив ворот броневик. Добавочная мера устрашения. Дабы никто не рыпался ночью. Он, наверняка, подсвечивает колючку в темное время своими фарами, ведь стационарного освещения в лагере нет!
Да и зачем?
Раньше собак хватало.
А где они?
Где-то рядом…
Почему?
А чтобы не спугнуть нас раньше времени.
Немцы ведь не знают, кто напал на конвой, да и машину мы грамотно взяли, инсценировав нападение хорошо подготовленных солдат.
И что теперь думает главный фриц?
То, что к ним в тыл заброшена группа неслабых спецов. Напали на офицера, потом отбили пленных — зачем?
Да затем, чтобы освободить остальных пленных, выяснив от офицера и освобожденных необходимые подробности! И устроить тут фрицам маленький Содом и Гоморру. А раз так — у них есть для этого оружие и продовольствие. Или вскрыли какой-то тайничок, или… да, мало ли способов?
И что теперь будет делать немец?
Искать?
Не станет — лес большой! Спугнёт — они уйдут. А потом придут ещё раз. Тогда, когда он этого ждать не будет.
Он выманит нас к лагерю. Так, чтобы это выглядело естественно. И возьмет на штурме…
Нет… не стыкуется. Тут ещё бабушка надвое сказала…
Они проследят наш лагерь!
Теми самыми собаками, пустив их по следу.
Вот почему их нет в лагере…
И что теперь делать?
Вернусь назад и расскажу все Корчному — что, поверит?
«Откуда узнал?»
Догадался — нет, не прокатит. Вычислил — и вовсе чушь полная, кто я такой, чтобы вычислять? А вот прямой приказ — не выполнил. И фиг меня больше кто выпустит из лагеря!
Значит, еду вперед. За оружием. Это, пока, мой единственный аргумент.
Не накрыли же нас вчера немцы? Стало быть, не нашли. Есть шанс, что и сегодня проскочим. Но вернувшись с заначкой, я уж старшине мозги проем!
Встречный транспорт мне всё-таки попался, а вот с попутным повезло — никто не догонял и не обгонял. А встречным грузовикам до меня дела не было, они куда-то спешили по своим делам.
Оставляю сбоку «свою» деревню, где-то там сейчас сидят солдаты «моего» бывшего взвода. Как там? Небось, уже получили пополнение, взамен погибшего отделения. Впрочем, меня теперь это не касается.
Ещё несколько километров — вот он, мой тайник!
Всё, на первый взгляд, цело, никто туда ещё не залезал. Но рисковать не стану, проеду мимо и в лес сверну.
А к тайнику — уже ножками, да не торопясь…
Цел тайник!
Не покусился никакой злодей на мое добро. Осторожно снимаю гранату. Разумеется, объясни я каким образом установлена здесь ловушка, и за что именно не надо дергать, любой боец смог бы её обезвредить. Впрочем… пожалуй, что и не любой.
В два захода перетаскиваю в коляску все вооружение и патроны. Под выворотнем сухо, вода сюда не затекает, и винтовки целёхоньки. То же самое можно сказать про патроны. Да и гранаты все целы.
Ну что, назад?
А что ещё остается?
Вывожу мотоцикл на дорогу. Сейчас я отсюда уеду и навряд ли ещё когда-нибудь вернусь. Но уехать просто так?
И мотоцикл разворачивается в другую сторону.
«Прости меня, дед Максим. Наверное, я ещё не слишком хороший солдат… и многого ещё не понимаю. Что-то не так говорю, в каких-то вещах — вообще полный баран. Даже с бывшими пленными — и то общего языка не нашёл, а ведь надо! Нам вместе воевать, делать то, чего не успел доделать ты сам. Надо, дед Максим! Тут слишком много вокруг всего происходит, и я просто не успеваю на это правильно реагировать. Ошибаюсь постоянно… Но учиться некогда! За каким-то хреном меня ведь занесло именно сюда? Только ли для того, чтобы я тебя нашел? Наверное, ещё зачем-то… Знать бы только, зачем?!»
Для чего я сюда приехал? Что хотел увидеть и на какой ответ рассчитывал? Не знаю… но уехать просто так, не придя к этой незаметной могиле, не смог. Странно, я никогда раньше не был сентиментальным, как-то вот не припоминаю таких случаев.
Тихо.
Только неумолчный шум деревьев над головой. Они будут здесь всегда. До нас — и после того, как мы исчезнем. Есть ли у них память? И если да, то как они запомнят меня, сегодняшнего? Как одинокого усталого человека с бесполезной железякой в руках? Или как сурового воина, стоящего на защите этой страны? А, Бог весть… Это, надо думать, зависит от того, как и что я сделаю, когда уйду из этого леса.
Спускаюсь к мотоциклу и забираю оттуда топор.
Немцы уже успели тут все прошерстить, но могилы так и не нашли. Так что сейчас её прятать уже не надо. Вот и поработаем. Сделаем так, чтобы, и через двадцать лет, это место можно было бы заметить сразу.
И снова глухо бормочет двигатель. Мотоцикл медленно объезжает рытвины и оставшиеся пока лужи.
Ночь.
Уже совсем темно, но фару я не зажигаю. Более-менее можно различить то, что находится впереди и вовремя объехать препятствия. Давно уже осталась позади «моя» деревня и сейчас тут никого быть уже не должно. Но все равно — света я не зажигаю. Приеду позже, ничего страшного. И к лагерю с рассветом подойду, ночью ещё шарахнут… это у нас запросто. Вздремну в кустах, а старшине скажу, что по дороге ходили патрули — хрен он это сможет проверить! Оружие-то и патроны — вот они!
Приняв это решение, подыскиваю себе подходящую лежку. Наконец, проверив третью по счету рощицу, останавливаюсь на ней. Здесь когда-то стоял стог сена. Частично его увезли или растащили, но и того, что осталось, для ночлега вполне достаточно.
Выключаю мотор мотоцикла и вручную заталкиваю «Цюндап» поглубже в кусты. Надеюсь, с дороги его утром не заметят.
Дослав патрон в ствол, ставлю пистолет на предохранитель и сую его за пазуху. Пусть будет под рукой.
Быстро оборудую себе лежку и заваливаюсь.
Сон приходит почти моментально.
Несмотря на то, что ночь выдалась достаточно прохладной, выспался я весьма неплохо. Даже хорошо! И бодрость пришла и настроение улучшилось.
