говорили, не имея при этом никаких отрицательных эмоций.
Время шло. Хорошо, что мы вампиры, что нам не так необходим сон и отдых, как людям. Это помогало нам всегда вовремя давать ей травы. Это же помогало Пророчеству исполняться. Как-то странно, что нам удалось столько лет прожить вдали от внешнего мира и, что самое главное, от бдительного внимания древних. Когда ей исполнилось семнадцать, Альберт не выдержал: он открыто признался ей в любви и предложил быть вместе. Паола согласилась без колебаний. Казалось, она даже счастлива. Естественно, она знала, кто мы такие, чем отличаемся от нее. Но знала она лишь то, что нам было выгодно. А Альберт за годы, прожитые с ней под одной крышей, казалось, непросто привязался к ней. Даже зная Альберта и его планы, я замечал, что он непросто готов выполнять задуманное. Мне показалось, что он по-настоящему влюбился в нее. Ну, во всяком случае, так, как мог влюбиться вампир. А она, то ли под действием зелья, то ли и впрямь по-настоящему, но она отвечала ему взаимностью. Со временем, она забеременела. Все шло нормально. Роды, заботы о ребенке, кстати, это была девочка, все это еще больше сблизило их. Я увидел, что Альберт по-настоящему влюбился в нее. А Паола… Что-то было в ней не искреннее, что ли. Да, она заботилась о нем, о ребенке, но что-то, казалось, руководит ею. Она была словно во сне. Но это замечал только я. Альберт был счастлив. Я и это отчетливо видел. Настолько счастлив, настолько ослеплен, что понемногу начинал забывать об опасности, царящий вокруг. Он стал менее бдителен, более беспечен. А это не могло пройти безнаказанным. Так и случилось.
И однажды на нас напали древние. Их было много. Очень много. Видимо, они давно за нами следили. И к тому же очень аккуратно. А потому, когда они появились, мы были застигнуты врасплох. Они нас окружили. Бежать было некуда. А потому Паола с малышкой остались в доме, а мы с Альбертом начали схватку с нежданными гостями. Все бы ничего, и количество древних, и их сила не могли нас сломить. Но, как оказалось, этого-то и не нужно было нашим нападавшим. Их задачей было лишь отвлечь нас, выманить из дома. И пока мы были заняты борьбой, двое древних пробрались в дом и, как мы позже поняли, напоили чем-то Паолу. После этого они сбежали. Это было даже более, чем странно, но ребенка они почему-то не стали трогать. Сразу после этого выжившие древние тоже испарились. Они были отвлекающим маневром. Когда мы вернулись к дому, на пороге нас уже ждала Паола. Она была в ярости; волосы разметались, взгляд пылал ненавистью. Она была и в правду страшна в своем гневе. Я остановился чуть поодаль. Ее взгляд был направлен на Альберта. Но я полагал, что она его любит, а следовательно никакого зла ему не причинит. Но я ошибся. - На лбу Фрейна залегла страдальческая складка. Да, он был вампиром, но в эти мгновения чувствовалось, что он страдает, страдает так, словно заново переживает минуты, о которых вспоминает.
- Я ошибся. Я никогда себе этого не прощу. И после того раза я больше не ошибался. Но тогда… Она была ведьмой. В тот момент я понял, что она обрела свою силу и все поняла. Она начала кричать на Альберта, вспоминая все, что с ней произошло, обвиняя во всем его, а он, он лишь стоял и смотрел непонимающим и немигающим взглядом на женщину, которую любил. Любил и готов был принять от нее все. Он это знал. Почувствовал в то же мгновение. До меня это дошло позже. А он, он все понял сразу. Он знал, что это конец. И знал, что погибнет от рук любимой женщины. Знал и принимал это. А она, разъяренная и уже слабо понимающая, что же на самом деле происходит, но ощущающая, что все зло исходит от Альберта, что он отнял у нее жизнь и все ее прелести, напряглась и подняла руки в его сторону. Прошли считанные мгновения и…
Его просто не стало. От него осталась лишь груда пепла. А она все еще стояла и, мало что понимая, безумным взглядом смотрела на то место, где только что стоял Альберт. А я… Я плохо помню, что происходило дальше. На автопилоте я направился к Паоле. Она в удивлении подняла на меня глаза. Я не думал, я просто действовал, просто делал то, что должен был. Кто знает, что бы она сделала с ребенком в тот момент. В эти секунды ко мне начинало возвращаться хладнокровие. Слова Пророчества гулко отдавались у меня в голове. И я больше не сомневался. Я сделал выбор. И пока она приходила в себя несколько раз пронзил ее тело ножом. Она упала, не издав ни звука. Времени было в обрез. Надо было сохранить ребенка. Ей тогда было около года. Она ничего не понимала. А я, заглушая все чувства, поднимающиеся внутри и комком подступающие к горлу, забрал девочку и пустился в бега. Подальше от того места, где только что во второй раз круто изменилась моя жизнь. Я прекрасно понимал, что не смогу воспитать этого ребенка и дать ей ту жизнь, которая позволит ей дать продолжение роду. Она ничем не отличалась от других детей. И только я, и древние знали, какая кровь текла в ее жилах. Мне оставалось лишь наедятся, что вампирская кровь сможет заглушить способности ведьм и ребенок будет обычным человеком. Да и оставался другой шанс: в конце концов, не все дети древних, рожденные от ведьм, имели те же способности, что и их матери. Так что, все могло закончиться удачно. Так и случилось. Я подбросил ее какой-то семье, которая не могла иметь детей. А они, обрадованные, начали относиться к этому происшествию, как к дару с небес. Так что, девочка жила в отличных условиях. У нее была нормальная, человеческая жизнь. - Фрейн посмотрел долгим взглядом на Сашу.
- Я следил за этой девочкой всю ее жизнь. Она была обычным человеком. У нее были дети. И они были обычными людьми. И у них тоже были дети…ну, и так далее. Пока не родилась…ты. Именно ты и есть потомком ведьмы-древней и моего друга, вампира Альберта. - У Саши глаза на лоб полезли. Даже Кирилл, всегда хладнокровный и безучастный, и тот не смог скрыть своего удивления.
- А Пророчество гласит, что этот потомок ведьмы-древней и вампира, то бишь ты, должен стать тем, кто возглавит вампиров, и все такое. - Саша почувствовала, что она сходит с ума. В голове все перевернулось. Дыхание участилось, губы пересохли. Ей казалось, что еще несколько мгновений и мир взорвется. Она подняла на Фрейна невидящий, затуманенный взгляд и заметила, как он едва заметно улыбнулся.
- Шокирует, не правда ли? Но ты не спеши. В этом деле не все так однозначно. - Саша, еще более удивленная, еще выше подняла брови.
- А это как понимать? - своего удивления не скрывал уже и Кирилл. Только Карл в ожидании переводил взгляд с одного на другого. Он уже давно знал, что тут не все так прозрачно, как кажется на первый взгляд.
- Так как все же это расценивать?
Фрейн посерьезнел.
- Видишь ли, все вампиры уверены в том, что это именно ты. Но у меня есть кое-какие сомнения. Именно потому я тебя и не отдаю в руки жаждущей твоего обращения толпы. Я хочу быть точно уверен, что это ты. И тогда…
- И как же вы в этом убедитесь?
- Пока не знаю. Но знаю одно: в Пророчестве сказано, что это должно случиться, когда потомку исполнится двадцать лет. А тебя пока что только семнадцать. Значит, у нас еще есть время. Около трех лет.
- Значит, получается тот вампир, проникший на территорию Стоунхенджа, хотел меня обратить?
- Думаю, что да.
- Но вы сказали…
- Послушай, Саша, уясни себе одну вещь: хоть я и глава вампиров, но тоже не могу контролировать каждого. Пока не принята Конституция, у меня еще нету безграничной власти. А потому, видимо, есть несогласные со мной. Потому я приставил к тебе моего самого лучшего агента во избежание либо предотвращение подобных эксцессов. Теперь ты понимаешь?
- Если честно, то не очень. Я столько пережила за последние несколько часов, столько информации получила, что мне надо будет время, чтобы прийти в себя и проанализировать полученные данные. Я, к сожалению, не компьютер, так что это, скорее всего, произойдет, нескоро.
- Ну, у тебя будет уйма времени, когда мы доберемся до Рима. Кстати, уже немного осталось. Скоро будем на месте. Еще пару слов. Не надо каждому вампиру объяснять, что ты не та…ну, ты понимаешь. На самом деле, мы пока что еще не знаем всей правды. Так что… Кто знает, может, ты и та. - Фрейн ухмыльнулся.
- Во всяком случае, пока что ты будешь под защитой. До тех пор, пока мы чего-то не выясним. Ну, или пока тебе не исполнится двадцать. А сейчас отдыхай. Скоро у тебя начнется новая жизнь. Кстати, насколько мне известно, у мэра есть две дочери примерно твоего возраста. А одна, кажется, как и ты в этом году должна поступать в колледж или в какое-то высшее учебное заведение. Так что, думаю, Лоренцо,
