ощущения. Боль, бессилие, ослабленность, потеря крови - все это словно кануло в Лету. Он вдруг почувствовал, что стал другим. Иным. Он взглянул безумными глазами на Сару. Она отшатнулась, в удивлении подняв брови. А он вдруг почувствовал ее, не просто, как древний, это было что-то другое. Он потянул носом и что-то почувствовал. У него закружилась голова от пьянящего чувства. Он не верил себе, ему казалось, что он бредит, но новые ощущения давили. Такого раньше не было. Было то, другое, что помогало чувствовать вампиров, чего никогда не встречалось у других древних, но это… Это было чем-то намного более сильным и пугающим. Он усилием воли подавил это чувство. Безумие исчезло из глаз. Он вновь стал прежним. Разве что боль немного утихла, казалось, способность к регенерации возросла в несколько раз. Но, в общем, он стал прежним. Осталось лишь воспоминание от того чувства, странного ощущения…всемогущества, что ли? И еще удивленный взгляд черных глаз Сары горевших напротив. А рядом уже открывалась дверь, и падал трап севшего самолета. Они не сказали друг другу ни слова. Лишь словно безмолвные заговорщики решили не обсуждать только что промелькнувших странных мгновений необъяснимого состояния Вика. Он не улыбался, просто поднял руку в знак прощания. Она не ответила, лишь с грустью провожала любимого мужчину, которого любила всю жизнь, и который даже понятия не имел об этих чувствах. Она знала, что будущего у них не было, знала о том, что когда-то они будут вместе, но что он так никогда и не будет принадлежать ей. Знала, что есть уже на свете та, которой однажды он положит к ногам свою жизнь и сердце. Как-то сложится или точнее не сложится у них, но ей он никогда принадлежать не будет. Горькая правда будущего - стоит ли это того, чтобы владеть знанием о ней? Она не хотела этого, просто знала. Знала, видела, чувствовала будущее. И жила с этим проклятьем…
А он взошел по трапу, даже не обернувшись. Самолет почти бесшумно взлетел, и он исчез, исчез из ее жизни и из этой пустыни…
Глава IX. Древние и вампиры. Попытка сосуществования.
Они неспешным шагом направлялись к выходу из вокзала. Саша чувствовала себя уставшей и какой- то опустошенной. А потому шла довольно медленно. Вампирам приходилось приноравливаться под ее шаг. Скорее всего, это их раздражало, но даже, если это было и так, то внешне они этого никак не выказывали. Саша шла с опущенной головой, полностью погруженная в свои, вероятней всего, невеселые мысли. Через несколько минут Фрейн остановился и рукой показал в каком-то направлении.
- Ну, вот мы практически и пришли. Вон там, возле машины стоит Лоренцо. Нас встречают. Это хорошо. Поскорее бы уже закончить с этим. Здесь слишком жарко. А для вампиров это неприятно. Так что, скоро будем прощаться. - Саша слегка приподняла голову. В ее глазах все еще был застывший взгляд, лицо ничего не выражало. Но она вдруг подняла голову, взглянула на Фрейна, ища его взгляд, и глухо, но довольно четко произнесла:
- У меня есть вопрос. - Фрейн раздраженно уставился на нее.
- Слушай, девочка, знаешь, есть такая хорошая русская пословица: “Любопытной Варваре на базаре нос оторвали”.
- Ну, я хоть и не так хорошо знакома с русским фольклором, как Вы, но эту пословицу знаю.
- А ты дерзкая. - Фрейн почти вплотную приблизился к ее лицу. Страшное выражение лица вампира повергло Саша в ужас. Внутри все словно перевернулось. Но она выдержала этот натиск, и срывающимся голосом продолжила:
- Как бы там ни было, я хочу знать, - голос прерывался, тело била мелкая дрожь, ей казалось, что это будут последние слова в ее жизни, но сейчас ее это уже переставало волновать: ей и так уже не было, что терять. А человеку, который оказался на самом дне, ниже уже не упасть, а, значит, и беспокоится не о чем. - Почему убили моих родителей? И кто их убил? Вампиры, ведь так?! - она обращалась к Фрейну, но Карл, видя, как накаляется обстановка, решил взять все в свои руки. Он медленно приблизился, взял Сашу за руку, пытаясь отдалить ее от вампира, и мягко отодвинул немного в сторону. Понимая, что лучше говорить ему, он обратился к Александре:
- Видишь ли, Сашенька, - Карл перевел взгляд на Фрейна, давая понять, что пока что тому лучше помолчать, - сейчас, наверное, и впрямь настало время тебе узнать правду. На самом деле, твои родители уже очень давно работали на вампиров, начиная с самого твоего детства, когда однажды на их пороге появился Фрейн собственной персоной. Я узнал все это после того, как познакомился с твоими родителями. Они мне это рассказали. Глава вампиров разоткровенничался, и предложил им сотрудничество взамен на то, что тебя оставят с твоими родителями, и все будет идти своим чередом. Естественно, они согласились. Правда, не все оказалось таким простым, как обрисовывал Фрейн. Твои родители должны были с того дня работать исключительно на вампиров. Никакого общения с окружающими. Этим и объясняется их затворничество. Да и твое одиночество.
Как ты уже знаешь, вампиры неплохо вас обеспечивали, но это было страшной ценой за молчание и повиновение. Но не все было так просто. Твой отец не желал мириться с этой ситуацией. Да и зная от предводителя кровососов некоторую часть Пророчества (о, Фрейн не дурак, чтобы рассказывать правду, он лишь сказал, что тебя это касается, без объяснений, намеков, оправданий), он задался целью либо выяснить оставшуюся часть головоломки, либо, что, кстати говоря, было более реальным вариантом, добиться расположения вампиров для того, чтобы в будущем либо иметь какие-то рычаги влияния на вампиров, либо как-то от них сбежать. И, знаешь, он был не так уж далек от цели. Вот только твой отец был пацифистом, а, следовательно, не понимал и не верил, или скорее даже не хотел верить в настоящую, подлинную жестокость вампиров. Он думал, что сможет их то ли перехитрить, то ли переубедить…
Однако, к сожалению, играть с вампирами в такие игры слишком опасно. Все время что-то вынюхивая, он понемногу начал узнавать о Пророчестве и о его составляющих. Так он узнал о существовании древних, обо мне и о той войне, которая ведется между этими двумя кланами. Но он на этом не остановился, и со временем твои родители уже знали, что не все так однозначно. Видишь ли, древним известно, что у вампиров есть какой-то припрятанный в рукаве козырь. Но даже за столько веков они так и не узнали, что же это такое. А напористость твоих родителей со временем увенчалась - не скажу успехом - результатом. Они узнали, что есть так называемая вампирская тайна, и решили приложить все усилия для того, чтобы выяснить ее суть. Они шпионили, собирали информацию. Но это почти не давало эффекта. Как-то раз, совершенно случайно, они оказались в том месте, в котором не должны были быть, и услышали то, чего им не стоило слышать. Случайно они узнали эту самую страшную, самую опасную и жизненно важную для вампиров тайну. Понимая всю важность такой информации, и осознавая, чем чревато такое знание, они попытались успеть что-то предпринять. Но их усилия оказались тщетными. Впрочем, другого конца и быть не могло. Не понимал Леонардо, к сожалению, с кем он решил потягаться. Все происходило очень быстро. Они даже не успели мне рассказать о том, что узнали. Впрочем, ты понимаешь, что, если бы они все же успели, я бы сейчас здесь не стоял. - Карл вопросительно взглянул на Сашу. Но она смотрела в другую сторону, никак не реагируя на последние слова Карла.
- Ну, и что ты хочешь теперь сказать? - это Фрейн решил разрядить обстановку. Он обращался к Саше.
- Что я вас ненавижу. Вампиров. Всех вас. И никогда не прощу того, что вы сделали со мной и моими родителями. - Она презрительно тряхнула головой и послала Фрейну уничижительный взгляд.
- А ты похожа на своего отца. - Фрейн криво усмехнулся.
- Такая же смелая (или, скорее даже, дерзкая) и такая же глупая. - Он приблизился к ее лицу и прошипел:
- Тебе что невдомек, что если бы ты была нам ненужна, я бы уже давно тебе шею свернул? - Саша презрительно фыркнула.
- Что ж, выходит, не только я заложник своего положения. Не надо меня пугать. Я уже немаленькая. И, уж поверьте, то, через что мне уже довелось пройти, помогло мне четко уяснить: больнее, чем вы мне сделали, вы мне уже не сделаете. Так что… - Фрейн немного поутих и отошел на несколько шагов.
- Хватит этой глупой болтовни. Убирайся к себе подобным, и не мозоль мне глаза. - Он повернулся к Кириллу, еле заметно кивнул головой и картинно исчез. Исчез, словно его здесь никогда и не было…
