назойливый черв, начинали подтачивать его уверенность в том, что он делает и в чем убеждает других, - на самом деле лишь желаемая, а не настоящая действительность. Их природа, его природа, его сущность была настолько сильной в плане вампирской жестокости, что вряд ли найдется хоть один вампир, который будет в силах полностью, на сто процентов, контролировать свою жажду. Так зачем же тогда все это? Зачем он все это делает? Какой во всем этом смысл? Ему казалось, что он впадает в депрессию. Что же с ним такое? Кризис веры, как говориться. Вот только какой веры? Во что? В себя, в собственные силы? Веры в свои возможности? Да и возможно ли вообще, чтобы вампир чувствовал депрессию?
Его размышления прервал рингтон мобильного телефона. Майк затуманенным взором уставился на экран сотового. Звонил клиент. Человек. Он почувствовал, как начали непроизвольно появляться клыки. Огромным усилием воли он постарался заглушить в себе зов своей зверской природы. Это стоило труда. Впрочем, как и всегда. И не имело значения, сколько веков ты прожил. Это всегда было тяжело. То, что со временем этот процесс становился более контролированным и прогнозированным - это да. Но никогда он не становился безболезненным. Всегда требовалась сила воли, чтобы подавить в себе голодное животное, готовое вот-вот вырваться наружу. И он это делал. Раз за разом. Вот только в последнее время он начал замечать, что чем дальше, тем сложнее становилось контролировать себя. Или, если быть полностью откровенным, то он попросту наконец-то разрешил себе осознать, что, возможно, не всегда ему будет это удаваться. Рано или поздно настанет тот заветный момент, когда он просто-напросто не сможет удержать и обуздать рвущегося на волю зверя. Зверя, который, несмотря на все приложенные старания и усилия, так никуда и не исчез, а всего лишь притаился где-то в углу его сознания, который всего лишь дремлет и только и ждет момента, чтобы вырваться из своего полуобморочного состояния. Но Майк уже знал, знал наверняка, что неминуем день, когда эта борьба прекратиться и его жестокая вампирская сущность возобладает над слабой человеческой природой. Однажды все именно так и случиться. Он это уже отчетливо осознавал. А сейчас…
Сейчас он глубоко вздохнул и ответил на звонок.
Этот самый день…
Девушка резким движением рванула тяжеленную дверь огромного супермаркета. “Ого! - подумалось Майку. - Кого ж нелегкая-то принесла. Кто-то, видать, не в духе”.
- Майк, я тебя умоляю, скажи правду. Какой бы она ни была. Пожалуйста! Он с ней? Да? - без предисловий начала Кьяра. Она была так взволнована, так напряжена, что, казалось, совсем не контролировала ни свои мысли, ни уж тем более слова, срывающиеся с дрожащих губ.
- А, это ты. Если честно, то не ожидал тебя так скоро увидеть. Тони меня предупредил, что сообщил тебе о своем отъезде. Он же прямо при мне сообщение тебе отсылал. Или я ошибаюсь? - так, так, так. Майку приходилось тянуть время. Он, конечно, уверял Тони, что тот при необходимости может сослаться на лучшего друга, в случае чего. Но, как говориться, думать об этом и присутствовать во время сцены, устроенной разгневанной и ревнивой девушкой, - несколько разные вещи. Более того, это две большие или четыре маленькие разницы, как говорят в Одессе. Вот и сейчас, Майк стоял немного сконфуженный оттого, что, в принципе не знал, где конкретно сейчас находится его друг, да и сбрасывать со счетов опасную информацию, коей он обладал, тоже нельзя было. А потому надо было побыстрее взять себя в руки и перенять контроль над ситуацией. А что? Кто-то думает, что с влюбленной девушкой легко справиться только потому, что ты вампир? Как бы не так!
- Послушай меня, Кьяра. Она тебе не то, что не соперница, она для ваших отношений с Тони не представляет ровным счетом никакой угрозы. - Майк произносил эти слова с такой убедительностью, что Кьяра невольно поддавалась его вампирскому обаянию. Полностью позабыв о том, что с ними себя так вести нельзя, она внимала каждому слову Майка. Она слышала именно то, что так надеялась услышать. Она ждала этих слов, пребывая в постоянном страхе, не произнесет ли друг ее возлюбленного той страшной фразы, которая может не столько ранить, сколько сокрушить, сровнять с землей, твердыню, зовущуюся любовью…
- Воспринимай ее, как говорил Гарфилд, словно букашку на огромном ветровом стекле своей жизни. - Врывался Майк в сознание Кьяры. И чтобы добить ее окончательно, он улыбнулся во все свои вампирские клыки.
Майк отчетливо осознавал, что все им сказанное девушке Тони является, нет, не ложью, ни в коем случае! Всего лишь возможным вариантом из альтернативной реальности. Но будет ли все именно так, как того хотят эти двое влюбленных, или судьба сыграет с ними одну из своих возможных злых шуток. Ведь если не ему, то кому лучше знать, сущность Мишель, кому как не ему понимать, что она совсем не изменилась, что она по-прежнему с ума сходит от любви к его другу. Он знал и то, что в эти самые мгновения она всеми правдами и неправдами пытается создать такую ловушку для Тони, чтобы у него не было ни единого шанса отвертеться или же… Интересно, а чем все закончится? Как долго еще Тони будет слепо верить своей бывшей любовнице, вампирше, для которой в этом мире не то, что святого, ничего стоящего не существует. Даже сам Энтони… Кто знает, что он на самом деле для нее значит? Почему у Майка в последнее время начало появляться такое странное ощущение чего-то страшного и неотвратимого…
Но! Кьяре ничего этого знать не надо. Она и так еще ребенок, мыслит идеалистическими категориями. Да, ей бы уже не помешало повзрослеть. Однако, скорей всего, что лучше бы не так. Или же все-таки стоит предупредить ее, что если Мишель не удастся по-доброму затащить любимого в свои сети, то она запросто уберет помеху со своего пути? Откуда ему было знать? Ах, да Мишель же сама пожаловала к Майку на аудиенцию. Она ведь сама слезно просила его помочь вернуть Тони. Но он же отказался. А как она отреагировала на это?
“Ты же понимаешь, что я попросту ее умерщвлю?” - она спрашивала со спокойной ехидной улыбкой на своих красивых нестареющих устах. И Майк знал, что это не угроза и не бахвальство. Это лишь констатация того, как будут развиваться события в будущем его и его самого близкого друга. Когда он рассказал все Тони, тот ушам своим не поверил. Он понимал, что надо быть настороже. А в те мгновения его со сладкой улыбкой убеждала сама Мишель, что Майк ее неправильно понял. И Тони пришлось закрыть глаза на тот странный разговор. Прикрыть веки до того момента, когда настанет час икс. А сейчас ему надо было если и не лебезить, то, во всяком случае, не отпускать Мишель слишком далеко от себя. Врага лучше не просто знать в лицо, лицезреть его облик почаще не помешает. А потому он давил в себе волны возмущения и несогласия с правилами игры, навязанными его бывшей девушкой. Вновь и вновь она руководит балом, который зовется их отношениями. И у него попросту связаны руки. Пока…
- Ну, вот и умница, - Майк продолжал улыбаться.
- А теперь езжай домой и успокойся. Все будет нормально. И с Тони, и с вашими отношениями. - Кьяра утвердительно кивнула, слегка улыбнулась и вышла из магазина. В тот день треволнений более не случилось…
Глава IV. Анри. Как все начиналось.
Он сидел на золотистых плитах одной из самых красивых площадей Рима. Современная, находящаяся на месте античной Экседры, площадь Республики, грандиозностью и красотой восходящая к истокам христианской эпохи внушала почтение, смешанное с ощущением собственной ничтожности. Для человека - да, для него - вряд ли. Он затуманенным взором скользил по величественным развалинам Терм Диоклетиана, во времена античности не имеющих равных по размерам и блеску. И хоть была средина дня, пред его очами разворачивались совеем иные образы. Вот на площади царит вечерний полумрак, создаваемый искусственным осветлением больших фонарей. Чистое небо над головой, теплый летний воздух, ни единого дуновения ветерка, лишь дыхание тревожит тишину этого архитектурного чуда. Он наслаждался покоем, который дарит ночь, и красотой, которую создают полные тайн творения рук человеческих.
