А сзади тихонько журчал фонтан Наяд, медленно и спокойно текла вода по замкнутому кругу, напоминая вечный круговорот в природе, коему нет начала и не сыскать конца. Вечность помогала расслабиться и забыться. Что-то такое витало в воздухе, что позволяло раскрыться навстречу зову из тысячелетних развалин, предаться воспоминаниям о давно минувших днях и эпохах, впустить в себя дух тех времен или хотя бы почувствовать горечь, страх, неуверенность, усталость одного из самых известных древних Микеланджело, которому довелось пролить не один десяток потов, прежде чем создать еще один шедевр. Санта-Мария-дельи-Анджели - базилика, подаренная нам гением великого художника и ваятеля. Образы сменялись мыслями, раздумья прерывались музыкой отдохновения…
Ему вдруг стало интересно, смог ли бы помыслить человек того времени, как преобразится и сама эта церковь, и площадь, и даже дорога, опоясывающая центр площади, в котором еще и намека не было на бьющий источник. Сегодня, сейчас, в наше время все изменилось. Вокруг колесили новые иномарки, спешащие пешеходы, модные красавицы с улыбками на загорелых лицах легко порхающие от одного модного бутика с одеждой к другому. А вон там мужчины выбирают часы самых известных фирм. Как же все изменилось! Что-то подверглось тлению, что-то разрушению, многое претерпело реконструкцию, не всегда самую лучшую, но для истинных ценителей наследия наших предков все же остаются полными скрытого смысла и загадок, мощи и силы каменные хранители прошлого, нашего прошлого, без которого никогда не возможно было бы наше настоящее таким, каково оно есть. Что уж там говорить о будущем…
Анри отдыхал. Он ждал. До встречи оставалось еще каких-то два часа - вампиры всегда приходили раньше назначенного времени и всегда раньше тех, с кем уславливались. Прежде это делалось из страха перед древними, которые не оставляли ни малейшую возможность нереализованной. Они всегда пытались провести разведку места встречи и понаставлять там снайперов, которые смогли бы еще до начала встречи решить ее исход. Однако постепенно жизненный уклад и вампиров, и древних несколько изменился, перейдя на другой уровень. Действовать враги стали иначе. Но привычка опережать своего визави осталась. Не имело значения даже то, что встретиться Анри должен был со своим лучшим другом.
Вот и сейчас он просто сидел и ждал. А почему бы и нет? Учитывая еще и то, что погода (для человека, естественно) была попросту отвратной: полностью затученное небо, дождь, слякоть, сырость… запах осени все настойчивее стучался в ноздри. Однако все это было неизменными спутниками любого вампира. Даже глуби, вечный символ, завсегдатаи огромных открытых пространств, не толпились у его ног. Это радовало. Не то, чтобы вампиры уж очень ненавидели животных, просто от них исходил запах живого существа, а поскольку нечеловеческая кровь для утоления жажды не годилась, то вампиры предпочитали избегать контактов с птицами и другими тварями.
Словом, он наслаждался. Не зря говорят, что одному в радость, то другому - в тягость. Для вампира - это было самое “то”, что дарит вышеупомянутую радость, спокойствие, уединение. Даже своеобразное умиротворение. Он сидел и расслаблено созерцал. Ну, а беззаботное созерцание помогает расслабиться еще больше и немного восстановить не только человеческие, но и вампирские силы. Даже глядя в оба (что со стороны, кстати говоря, походило на глупую беззаботность), Анри научился отключаться как от внешних, так и от внутренних раздражителей, будь то навязчивые мысли или голоса случайных прохожих,… Он искусственно погружал себя в состояние нирваны. Почему искусственно - потому что в полную отрешенность он бы себе никогда не позволил впасть. Как никак, бдительность в жизни вампира - это залог успеха. Это все.
Он внимательно осматривал и подмечал все произошедшие за последние время изменения. А это “последнее время” (он и сам удивился, когда это осознал) уже успело составить более пары столетий. Шутка ли! Для вампира - это срок не ахти какой, однако все же… Сколько же лет он сюда не заглядывал! Да, многое изменилось. Очень многое. Вон того современного ювелирного магазина точно не было. А на месте высотного, построенного по всем современным стандартам роскоши, дома когда-то стояла лавка мясника, к которому Анри, кстати говоря, частенько обращался за добрым советом, где кровь получше достать. А на месте вон того спа-салона стояла парфюмерная лавка, в которой он однажды купил ей духи. Хотел сделать сюрприз. Выбрал какой-то цветочный аромат. Название? Да кто же теперь вспомнит, как они тогда назывались. Давно это было. Очень давно. Но то, что она терпеть не может приторные запахи, он четко уяснил на все свое дальнейшее существование. Почему она их так не ненавидела? Оказалось, что у нее аллергия на концентрированные цветочные парфюмы! Вот это точно был сюрприз! Правда, для него. Он никогда до этого не слышал, чтобы вампиры чем-то болели, а потому реакция Генриетты на духи его не просто удивила, а скорее даже поразила. Они потом еще довольно долгое время пытались выяснить, в чем же дело. Обратились даже в ЭВИ, там у нее брали всевозможные анализы, проводили исследования, но ни причин этой аномалии, ни даже никаких проявлений, кроме легкого раздражения и чихания обнаружить так и не сумели. Радовало лишь то, что, по словам самой Генриетты, когда она еще была человеком, реакция у нее была намного более сильной. Получалось, что вампиризм ее в какой-то степени даже подлечил. Позже Анри задумывался о том, как бы он поступил, если бы она тогда все же обратила его внимание на то, что страдает подобным. Превратил бы в вампира или же нет? А что, если бы она тогда умерла во время укуса, что тогда? Он не находил ответов на эти вопросы. Или, если уж быть откровенным до конца, хотя бы с самим собой, то он их не хотел находить. Немного поизводившись горькими думами, он резко отметал их. И неважно, что он вампир. Страдать он тоже умеет. Научился, точнее говоря. Если еще точнее, то она, Генриетта, его научила.
Словом, после того случая он больше не дарил ей духи в подарок. Они условились, что выбором духов будет заниматься исключительно Генриетта, а он будет стараться удивить ее чем-то иным.
А вон на том месте раньше… И сам не отдавая себе отчета, как это произошло, он внезапно углубился в воспоминании о том времени, когда он был еще человеком, когда еще все в его жизни было совсем по-другому. Мысленно он очутился в том столетии, когда в его судьбе произошли кардинальные изменения, которые впоследствии отняли у него возможность и дальше жить. Жить и чувствовать так, как может лишь обычный, смертный человек. Лишили его права вести тяжелую, но в то же время (как позже оказалось) настоящую жизнь. Он много десятилетий не мог справиться со своими чувствами, не в силах был принять того, кем он стал. До того дня, пока не понял, что независимо от того, какова твоя природ (человеческая, вампирская ли), есть в мире что-то такое, что способно полностью изменить и саму жизнь, и отношение к своей сущности. И не просто изменить отношение, а в какой-то мере даже полюбить себя и свое существование. Что-то, что способно наполнить нашу жизнь настоящим смыслом, подарить ощущение, что ты живешь, не просто существуешь, а именно живешь - по-настоящему, даже если ты больше не человек, даже если ты уже нежить…
И вновь к нему в мысли пробиралась Генриетта, словно преодолевая ветки и сучки огромного густого, кустистого леса, пытаясь выбраться на открытую поляну его сознания. Как тогда, в том лесу, в Швейцарии, рядом с ее родным поместьем…
Однако на сей раз ему удалось вернуться к прежним проблескам прошлого, рвущегося наружу, пытающегося поглотить сознание нынешнего Анри и вернуть в те дни, когда он был еще обычным рядовым рабочим. Да, он начинал с того, что пошел по стопам отца и углубился в дело, связанное с изготовлением оружия. В те времена оружие почиталось, вероятно, даже более теперешнего - от него напрямую зависел исход какой бы то ни было битвы. Поначалу существовало лишь холодное оружие, однако со временем его начало вытеснять огнестрельное. То, что ножи и все производные от них не утратили своей огромной роли и по сей день, является непреложным фактом. Как, впрочем, и то, что пистолеты сыграли огромную роль в последующих стычках, конфликтах, даже войнах. История кишит примерами. А потому не отдать должное тем, кто впервые занялся делом, связанным с изготовлением револьверов и им подобных было бы непочтительно.А поэтому необходимо было отдать должное производству револьверов и прочего огнестрельного оружия. Естественно, абстрагируясь от того, сколько смертей, страданий и горечи привнесло все это в наш и без того жестокий мир. Однако если задуматься, то огнестрельное оружие обладает своеобразной гуманностью - лишь с помощью него, одним простым нажатием на курок, можно помочь человеку освободиться от страданий. Что бы кто не говорил, а смерть от стрелы или от топора, застрявшего меж лопаток, куда мучительней и страшнее. Хотя остается шанс поразмышлять о смысле бытия, своей роли в этом театре, коим зовется окружающий нас мир, возможно, даже покаяться и получить искупление…
Примечание: в любом случае, автор ничего и никого не оправдывает, а также не проявляет больного
