Звенящая нота в наряде – пуста, ледяна и нага. Тяжелый кувшин подымаю. Вода – чтобы горло смочить. Седая – теперь понимаю, какая то жажда – любить. Напьешься – захлебом – в пустыне – отравы – полыни – тоски… Тяжелый в ночи, густо-синий буран оплетает виски. Горою застыв пред трельяжем, бесстрастно, как в лупу, гляжу – То резкие прорези сажи, то кадмий течет по ножу, То пятнами ультрамарина – подглазья, окружия век… Ну, ближе, Купец. Вот Картина – ночь. Зеркало. Жизнь. Человек. *** Жизнь мне дай. Ее хочу кусать. Рвать и пить, рыдать, когтить, терзать. Жизнь мне дай! Я заслужила – жить. …Только смертью это заслужить Можно. ВОЛЯ Идолище мертвое, стозевное, губы-зубы изрытые, – Я-то еще перед тобой – живая, неубитая. Хворь мою зришь?! Клыки кажешь в хохоте?! Не согнусь перед тобой – голая – в синем холоде. Выю не сверну вниз – взалкавшая – в сытости: Плевать – глотка в хриплости, а зраки в сырости, – Ты меня хлещешь, идолище, ухмылками, Ты подобных мне в лапах катаешь – обмылками, Ты наши косточки обсосешь, причмокнешь… – плюнь скорей! – Ангел – крылья вразброс – с копьем – в дыре дверей: Это я! Казню тебя, идолище поганое, За то, что я здесь, паршивая, лысая, подлая, пьяная, Продаю за кусок серебро, на бутылку меняю золото, Живу в мешке с-под картошки, дико смеюсь от холода, За то, что мыши – сердце грызут, что пинки – печень повытрясли, За то, что внутри, как соляные столбы, дети нероженые выросли, – Эх, – развернись! Гляди в лицо! Не знаю, куда бить. Не знаю – убийца ли! …Уняться ли. Убиться ли. Кровью черной твоей упиться ли. СВАДЬБА. ДЕРЕВНЯ …Мы тонули в огнях. Сивый батюшка, прах Отряся с яркой ризы, с бородки хмельной, Бормотал в изумленье, и стыл Божий страх Золоченым венцом – над тобой, надо мной. И когда нас одних призамкнули в избе, И раскутал меня, развернул из тряпья, Из пелен – так пошла я к тебе по судьбе, По одной половице: о воля Твоя. Так сухая метель выпьет душу до дна, Процарапает когтем офорт на меди Живота и груди… Видишь, плачет жена. В желтых окнах рассвет. Погоди. Пощади. Муж мой, царь мой, седой… Так на сливе налет Лепит сизую синь, вяжет белую ночь. Ты пришей нас к холсту кистью… Шов не порвет Ни рука и ни зуб. Да и Богу невмочь. Что я, что я!.. Зачем святотаткой пустой Все брешу, как собака, о том, что не зна…… У художников так: у мольберта постой, А потом – перед Тьмою – глоточек вина…
