— Я оказалась меж двух огней. — Джейн поставила миску на стол и высыпала орехи в тесто. — Если забыть о своей гордости, у меня есть шанс стать матерью. Но одновременно придется быть женой человека, который меня не любит. Если же я сохраню гордость, то потеряю Габи.
— Что же ты решила?
Джейн выложила тесто на противень. Она никогда не могла отказать себе в удовольствии полакомиться шоколадом, чем бы это ни грозило фигуре.
— Если честно, Энн, я и сама не знаю, — ответила она, счищая остатки шоколада со стенок миски. — Поэтому и послала тебе сигнал.
Энн с симпатией посмотрела на нее.
— И воспользовалась моей страстью к шоколадному печенью, — пошутила она, глядя, как Джейн ставит противень в горячую духовку.
— Конечно, — ответила Джейн, посмеиваясь, хотя на душе у нее было тревожно?
— Ты любишь его? — спросила Энн, окончательно выводя подругу из равновесия этим вопросом.
— Нет, но очень даже могла бы, — призналась Джейн, опускаясь на табурет. — Если бы он дал мне шанс. Но он этого не сделает.
— Откуда ты знаешь?
— Когда я спросила, будет ли секс входить в условия партнерства, которое он предлагает, Рон ответил, что ему все равно. Как я захочу, так и будет.
Энн удивленно уставилась на нее.
— Рон так сказал? Тот самый Рон Бартон — после моего мужа — самый сексуальный мужчина всех времен и народов?
— Да, да, тот самый, только я поставила бы его на первое место, не обижайся, пожалуйста.
Джейн ободряюще улыбнулась подруге.
— Никто и не обижается. — Энн откинулась на стуле и задумчиво надула губы. — Если я правильно тебя поняла, ты считаешь, что мужчина, который утверждает, будто ему все равно, спит он со своей женой или нет, не может быть влюблен в нее? Или этому человеку безразлично, что она к нему испытывает?
— Именно так.
Энн, как всегда, попала в точку, и Джейн с болью слушала ее слова.
— В таком случае, женщина с чувством собственного достоинства будет просто дурой, если влюбится в такого?
— Именно так, — кивнув, повторила Джейн.
Они посидели молча, а потом Джейн встала, чтобы вскипятить воду для травяного чая. Возможно, хоть он успокоит ее измученные нервы.
— Я часто пыталась представить, как он живет, но, честно говоря, у меня ничего не получалось.
Джейн обернулась и встретила взгляд Энн.
— Зато я знаю. Когда Алан сломал запястье и был в гипсе, он чуть с ума не сошел, а ведь мы не были близки всего четыре недели. У Рона же за спиной четырнадцать лет каких угодно запретов и препятствий. Могу вообразить!
Джейн поставила на стол кружки с кипятком, взяла два пакетика лекарственного сбора и снова села.
— Не говоря уже о любопытных взглядах, дурацких вопросах и неуместных соболезнованиях, — добавила она, окуная пакетик в воду.
Энн тоже опустила свой пакетик в кипяток и сморщила нос от резкого запаха.
— Рон прекрасно держится. По крайней мере, на людях. Ну а когда он остается один… — Энн пожала плечами. — Кто ведает?
Джейн провела языком по нижней губе. Рон целовал ее как опытный мужчина. К тому же нежно и страстно, он не притворялся. Она же чувствовала, как дрожала его рука, как напряглось стальное тело. Во всяком случае, в тот момент он хотел ее.
Попробовав чай, Джейн скорчила гримасу. Вкус ужасный. Однако сейчас он для нее необходим. Решительно прихлебывая настой, Джейн посмотрела в окно, выходившее во двор. Две сойки — голубой самец и маленькая невзрачная самочка — порхали в олеандровой рощице.
Соединяются ли птицы на всю жизнь, подумала она. Способны ли они любить, испытывать сердечные муки и желание, или просто подчиняются инстинкту продолжения рода? И не все ли равно, зачем рождаются дети, пока есть взрослые, чтобы защищать их?
— Скажи, Энн, если бы Алан не влюбился в тебя, могла бы ты выйти за него замуж только для того, чтобы у Милли снова были родители?
Энн задумалась.
— Признаюсь, я и сама задавала себе этот вопрос, особенно по ночам, когда лежала в его объятиях. По правде, я и до сих пор не знаю. Я, конечно, говорю о себе, что должна была бы больше уважать себя, но ужасно рада, что не сделала иного выбора.
Самой Джейн нужен был не столько любовник, сколько человек, способный поддержать ее, разделить ее мечты, надежды и страхи.
— Он упрям и никому не позволяет разрушить ту стену, которую воздвиг вокруг себя, когда его оставила жена.
Джейн не сразу поняла, что произнесла фразу вслух, и опомнилась, лишь увидев испуганный взгляд Энн.
— Классический вариант, но, по-моему, вполне подходящий для такого уязвимого и гордого мужчины, как Рон.
— Скорее своевольного и властного.
— Ужасные качества в мужчине, согласна, — усмехнулась Энн. — Это напоминает мне Алана, когда он был отпущен на поруки и хотел задушить каждого, кто косо смотрел на него.
— Он был таким колючим по весьма серьезной причине.
— Но такая же причина есть и у Рона.
Джейн возмущенно фыркнула, что не подобало настоящей леди.
— Да, у него есть проблемы, а у кого их нет? Просто у Рона они на виду.
— То, за чем гоняется пресса, как говорил мне Алан.
Джейн встала, чтобы взглянуть на печенье, и через секунду упоительный запах шоколада наполнил кухню. Еще десять минут, решила Джейн, жадно вдыхая аромат, и неохотно закрыла духовку.
— А при чем тут пресса? — спросила она, снова усаживаясь напротив подруги.
— После аварии репортеры пробирались в палату Рона и фотографировали его, когда он спал.
— Какая мерзость!
— Алан рассказывал, что одна из бульварных газет подкупила медсестру, и та подробно описала реакцию Рона на сообщение о том, что он лишился руки.
Газеты тогда пестрели заголовками: «Знаменитый автогонщик Рональд Бартон впал в неистовство, узнав, что стал калекой».
Ужаснувшись жестокости этих слов, Джейн представила себе Рона — беспомощного, на больничной койке, неспособного управлять своим изувеченным телом.
— Неудивительно, что у него такой комплекс, — произнесла она медленно. — После похорон Роберта я много месяцев просидела одна в нашей квартире, питаясь чем попало и ужасно жалея себя.
— Но ты не занимаешься этим сейчас? Я имею в виду жалость к себе.
— Не уверена. — Джейн подперла щеку рукой. — Скажи мне правду, Энн. Как бы ты поступила на моем месте?
Энн поставила чашку на стол и сплела пальцы под подбородком.
— Я бы вышла замуж на его условиях, а потом соблазнила бы Рона.
Джейн откинулась на стуле.
— А если он откажется быть соблазненным? Что тогда? Платонический брак до тех пор, пока Габи не окончит колледж? — Она покачала головой. — Я хочу, хочу быть матерью Габи, но не уверена, что смогу терпеть такую боль.
Она решительно отодвинула стул и встала, чтобы вынуть печенье из духовки.
