разбудило, какой-то кошмар. Но сейчас он уже бодрствовал, и остатки страшного сна быстро оставляли его, но что-то не давало покоя. Он встал на ноги, и направился к машине.
Недалеко от места, где они встали лагерем, Егор приметил автомобиль, мимо которого Максим прошел, даже не обратив ни малейшего внимания, просто его не заметив. В этом месте дорога снова проходила на естественном возвышении, а машина скатилась вниз и была частично прикрыта кустами, росшими вдоль дороги. Если бы не наблюдательность Егора, никто из них ничего бы не заметил, поскольку сумерки уже уступали место ночной темноте.
Находка оказалась довольно потрепанной «десяткой». На левом боку была большая вмятина — похоже было, что машина не сама съехала с дороги, а ее столкнули, причем довольно грубо. Самым сложным было выкатить ее обратно на дорогу, хотя до асфальта от того места, где стоял автомобиль было не больше пятнадцати метров. Выбиваясь из сил, надрываясь, они все-таки вытолкали машину наверх. Еще предстояло ее завести. Ольгу Макс посадил за руль, а сами они с Катей и Егором, приложив немало усилий, толкали машину до ближайшего спуска. По наклонной части дороги «десятка» поехала сама. Уже почти в конце спуска оставшиеся на гребне дороги, наконец, услышали так порадовавший их звук. Мотор машины натужно, но взревел. И вскоре Ольга, развернувшись внизу, подъехала к своим спутникам, буквально сияя от счастья. Теперь у них снова был автомобиль, а судя по показателям на приборной доске, бензина в нем было не меньше половины бака.
Максим порывался сразу поехать назад за Антоном. Даже при невысокой скорости в темноте ему бы понадобилось не более трех часов, чтобы обернуться. Но он был остановлен возражениями своих спутников. Никто не был против, чтобы забрать врача с того места, где они его оставили. Однако темнота могла скрывать множество опасностей. Поэтому большинством голосов было решено подождать до утра.
— Пойми ты, — убеждала его Ольга, — ты в темноте можешь просто-напросто не заметить поворота и съехать с дороги. Обратно вернуть машину у тебя в-одиночку уже не получится. Будешь возвращаться пешком? И когда нам тебя ждать? Явно не к утру. Тебе следует учесть, что ты оставляешь нас одних. Из мужчин остается только Егор. Ты рискуешь не только своей, но и нашими жизнями.
В-общем тогда им удалось его убедить. Но не теперь. Максим стоял на дороге и осматривал равнину. Она тонула в темноте, которую больше нельзя было назвать бесшумной. В траве тихо перекликались сверчки, придавая темной ночи некоторую таинственность. Больше ни один звук не нарушал эту симфонию в исполнении насекомых, поэтому Макс вздрогнул от неожиданности, когда у него за спиной раздался голос бесшумно подошедшей Ольги:
— Ты все-таки хочешь сейчас поехать назад, — было сложно определить, спрашивает она или утверждает, шепот скрывал оттенки интонации.
— Да. Не знаю. Что-то меня разбудило, что-то, что я увидел во сне. Что-то страшное. Вдруг мы просто теряем время?
— А что такое ты увидел во сне? Что могло тебя напугать?
— Я не знаю. Это было… у меня не получится выразить словами…
— И не надо, — Ольга подошла и прижалась к нему всем телом. — Если ты решил ехать, то поезжай. Только пообещай, что вернешься.
— Конечно, обещаю.
Они несколько минут стояли в-обнимку, каждый думая о чем-то своем. Наконец, Ольга первая нарушила тишину:
— Ты знаешь, я спала с Егором… — она говорила так, словно совершила нечто ужасное и теперь признавалась в этом. — В ту ночь мне это было очень нужно, почувствовать мужчину. Я знаю, он младше меня, совсем еще мальчик, но и Артем, с которым мы начинали путешествие, был не намного старше него. А мне просто нужно было, чтобы мужчина меня любил…
— Зачем ты мне это рассказываешь, Оля? — Макс смотрел на нее удивленным взглядом, подспудно догадываясь, к чему она завела этот разговор.
— Я просто хочу, чтобы ты это знал, — она опустила глаза, он увидел это даже в темноте, и голос ее стал звучать глуше. — потому что ты — единственный мужчина, к которому меня влечет.
Он потянулся к ее губам, пытаясь поцеловать, но был остановлен. Она приложила указательный палец к его губам и отрицательно покачала головой. Максим был вынужден сделать шаг назад, чтобы скрыть охватившее его возбуждение. Он не хотел, чтобы Ольга это почувствовала. Это могло бы разрушить хрупкий миг откровенности между ними.
— Я буду с тобой, — она говорила еще тише, и ее тихий шепот был едва различим на фоне стрекота сверчков, — но лишь когда ты вернешься, и когда мы все будем в безопасности.
— Ты думаешь, в этом мире мы вообще можем когда-нибудь быть в безопасности? — в голосе Максима послышался сарказм, за который он сам же себя и укорил.
— Не знаю. Но от всей души на это надеюсь. А теперь езжай, и будь осторожен.
Он уселся за руль и повернул ключ в зажигании. Мотор сначала возмутился, но через пару секунд заработал. Они расположились недалеко от того места, где нашли машину, поэтому по-настоящему ее заводила только Ольга. Впрочем, судя по звуку, двигатель постепенно восстанавливался. При всей нелюбви Макса к отечественной автомобильной промышленности, он вынужден был признать, что «десятка» — далеко не самый плохой ее представитель. Дав для верности сначала передний, потом задний ход, Макс вдавил педаль газа в пол и скоро скрылся вдали. Спустя мгновение перестал доноситься и шум двигателя. Снова лишь сверчки нарушали окружающую тишину. Ольга постояла на дороге, вглядываясь в темноту в направлении уехавшей «десятки», а затем вернулась к остальным и закуталась в одеяло. Хоть лето и выдалось жарким, ночи уже становились довольно холодными, напоминая о неминуемом приближении осени. Она и сама не заметила, как заснула. Ее разбудил шум двигателя. Раскрыв глаза, Ольга увидела, что рассвет уже в полном разгаре, и над линией горизонта уже появилось ярко-пурпурное полукружие солнечного диска. Она потянулась после сна, обнаружив, что чувствует себя действительно отдохнувшей и поднялась, сразу кинув взгляд на дорогу.
Максим только что вылез из машины. Вид у него был не только уставший, но и донельзя мрачный. В ответ на вопросительный взгляд Ольги он лишь покачал головой и жестом показал, что ему пока не стоит докучать вопросами. Да и то, что он приехал один, уже давало ответ на один из главных вопросов. Ольга была уверена, что, будь Антон даже при смерти, в горячке, истекал бы кровью, Макс все равно привез бы его. Раз приехал один, значит, вести было некого. Проходя мимо, он подтвердил ее мысль одним- единственным словом:
— Волки.
Лишь за завтраком, когда все уже проснулись и засыпали Макса вопросами, он смог более или менее вразумительно рассказать им о том, что, по его мнению, произошло. Приехав на то место, где они оставили Антона, он наткнулся лишь на человеческие останки и несколько волчьих тел. От самого врача, не считая обрывков одежды, осталось немногое. Избежала волчьих клыков, пожалуй, только обувь. Забрав свой рюкзак и пистолет, Макс сел в машину и вернулся к своим спутникам. Точнее, сначала он проехал по дороге еще около сотни километров назад, чтобы посмотреть, далеко ли продвинулся пожар, с тех пор как они ушли у него из-под носа. Город вдали был в огне, но, судя по всему, огонь не собирался двигаться дальше. В любом случае, они его опережали намного.
— Макс, что мы будем делать дальше? — Егор поднялся из-за импровизированного стола, вопросительно глядя на своего спутника; Макс давно уже убедился в том, что его воспринимают за старшего в группе.
— Вон там, — Максим махнул рукой на восток, — в двух километрах Волга. Дорога теперь на многие километры идет вдоль нее. Сгоревший город, где мы были, это Сызрань. Следующий город прямо у нас на пути, это Хвалынск. Он далеко не такой крупный, но я рассчитываю пополнить там наши запасы оружия. Из действительно больших городов дальше будут Саратов, а затем Волгоград. Вот от Волгограда я предлагаю свернуть с этой дороги на другую. Иначе мы придем на Кавказ, а в горах нам делать нечего, тем более, что осень не будет задерживаться и в горы придет раньше. За Волгоградом сворачиваем на ростовскую федеральную трассу и едем по ней. Дальше будет легче, даже если мы выберемся туда только к осени. За Ростовом уже Азов, а за ним и черноморское побережье. Там климат на нашей стороне. Если доедем, то уж смерть от обморожения нам точно не грозит.
