которого виднелась еще пара приоткрытых металлических дверей. Дэррилу показалось, что за ними находится нечто, что некогда служило кладовой или огромной холодильной камерой для продуктов.
Он шагнул внутрь, но тут же остановился как вкопанный, когда к нему подскочил Мерфи с пистолетом в руке. Майкл был вооружен ружьем для подводной охоты.
— Господи! Какого хрена вы тут забыли?! — гневно прошипел начальник.
Дэррила так потряс вид вооруженных мужчин, что он не смог выдавить из себя ни звука.
Майкл опустил ружье.
— Ладно. Что сделано — то сделано. Просто держись позади и не шуми.
— Почему?
— Через минуту узнаешь.
С Мерфи во главе они осторожно прокрались по проходу между нагромождений коробок и контейнеров высотой под десять футов, свернули за угол и остановились перед длинным дощатым ящиком с надписью «Разносортные соусы „Хайнц“». Прямо над ним с толстой железной трубы свисали непонятно как там оказавшиеся окровавленные наручники.
— Вот хрень! Так и есть! — выругался начальник. — Дьявол!
Да что они, черт возьми, ищут?! Что ожидали обнаружить? У Дэррила пронеслась шальная мысль о том, что, возможно, весь сыр-бор из-за Данцига, который объявился снова.
Но разве он не отправился прямиком на дно морское с гарпуном в груди?
— Экерли! — позвал Мерфи, повышая голос. — Ты здесь?
Экерли? Так это они его ищут? И из всех мест они выбрали склад? Но даже если и так, то чего они боятся? Экерли не более опасен, чем кочан капусты, растущий у него на грядке.
Послышался скребущий звук, как будто по бумаге царапали карандашом, и мужчины направились к следующему проходу. В нем никого не оказалось, зато царапанье сделалось громче. Мерфи, держа перед собой пистолет, двинулся дальше, и вот тут-то, в третьем проходе, они наконец увидели Экерли — вернее, жуткую его копию. Ботаник выглядел более худым, чем обычно, «конский хвост» растрепался и болтался на затылке дохлой белкой, а на плечах висел разорванный целлофановый мешок для мусора. Он сидел на ящике с кока-колой, а весь пол вокруг был усеян пустыми банками из-под содовой и исписанными бумажками. В основном это были товарные накладные, извлеченные Экерли из контейнеров. Даже сейчас ботаник что-то царапал на обратной стороне листа, который лежал на дощечке у него на коленях, причем работал с таким сосредоточенным видом, с каким физик обычно корпит над решением исключительно сложного уравнения.
— Экерли, — обратился к нему Мерфи.
— Не сейчас, — ответил тот, не отрывая глаз от бумаги. Маленькие круглые очки ученого сползли на самый кончик носа.
Мерфи и Майкл недоумевающе переглянулись, как бы вопрошая: «Ну и что дальше?», а Дэррил, парализованный ужасом, продолжал неотрывно смотреть на коллегу. Что с ним стряслось? Глотка, частично скрытая пластиковым мешком, изодрана в клочья, а запястье левой руки, которой он бессильно придерживал дощечку, все в синяках, засохшей крови и, кажется, переломано.
— Что ты делаешь? — спросил Майкл нарочито небрежным тоном.
— Делаю заметки.
— О чем?
Экерли продолжал сосредоточенно работать.
— Что ты пишешь? — повторил вопрос Мерфи.
— Описываю процесс умирания.
— По мне, так ты не выглядишь мертвым, — сказал Дэррил, хоть, откровенно говоря, это и было лукавством.
Экерли закончил предложение и медленно поднял голову; воспаленные веки раскраснелись, и даже белки глаз стали бледно-розовыми.
— А я мертв. Только вы этого пока не поняли. — Его голос сопровождался тихим хлюпаньем.
Экерли сделал большой глоток газировки, затем безвольно разжал руку, уронив банку на пол.
Мерфи стал медленно опускать ствол оружия, но Экерли, жестом указав на пистолет, произнес:
— На вашем месте я бы этого не делал.
Шеф снова вскинул оружие.
— Я их пронумеровал, — сказал Экерли, бросая на пол последний исписанный лист, — поэтому вы легко сможете разобраться.
— В чем разобраться? — спросил Майкл.
— В том, что происходит, — ответил Экерли. — После смерти…
Несколько секунд все молчали, пока Экерли вдруг не стащил с плеч пластиковый мешок, полностью обнажая горло, настолько изувеченное, что Дэррил удивился, как тот вообще может разговаривать. Среди кровавого месива явственно просматривались подрагивающие голосовые связки.
— А теперь, — прохрипел Экерли, кивая на пистолет, — советую пустить его в ход.
— Да о чем ты толкуешь?! — воскликнул Мерфи. — Я не собираюсь в тебя стрелять! Ты, главное, не волнуйся, мы что-нибудь придумаем.
— Точно, — поддержал его Майкл. — Мы поговорим с доктором Барнс, и она обязательно придумает, как тебе помочь.
— Стреляйте, — произнес Экерли жутким булькающим голосом. — А потом, для надежности, кремируйте мои останки. — Он медленно поднялся и сделал неверный шаг в их направлении. — В противном случае можете закончить так же, как и я. Очевидно, она передается от носителя очень легко.
Все трое попятились назад.
— Что передается? — уточнил Дэррил, налетая спиной на полку с кухонной утварью. Склад огласился звоном кастрюль и сковородок в коробках.
— Инфекция. Она передается либо через кровь, либо через слюну и, кажется, как ВИЧ, в той или иной степени присутствует во всех жидкостях зараженного организма. — Замедленно моргая под круглыми стеклами очков, он уставился на оружие. — Сделайте это, иначе я вас убью. У меня просто нет выбора.
Он продолжал, пошатываясь, ковылять вперед. Ботинок Экерли натолкнулся на одну из пустых банок, и та, лениво описав дугу на бетонном полу, замерла у ног журналиста.
Майкл выставил перед собой руки и попытался оттолкнуть ботаника стволом подводного ружья, но Экерли отмахнулся от него.
— Спускайте курок, — повторил он Мерфи. — Смелее.
Он неотвратимо надвигался, и пространства для отступления становилось все меньше и меньше. Теперь, когда расстояние между ними сократилось до минимума, Дэррил увидел безумный, но решительный взгляд Экерли. Стало ясно, что тот говорит абсолютно серьезно. Биолог шарахнулся назад, выбираясь из прохода между ящиками с посудой.
— Стреляйте! — рявкнул Экерли, и из разорванного горла полезли кровавые пузыри. — Застрелите меня!
С этими словами он выбросил вперед руки и ринулся на Мерфи.
Грянул выстрел, эхо которого еще несколько секунд гуляло под крышей холодной кладовой; голова Экерли дернулась назад, очки отлетели в сторону, и он рухнул на бетонный пол.
Но глаза ботаника оставались открытыми. Напоследок он еще раз едва разборчиво просипел слово «стреляйте», после чего внезапно затих. На горле у него надулся последний кроваво-красный пузырь и лопнул.
Мерфи опустил трясущуюся руку, и Дэррил бросился к Экерли.
— Стоять! — выкрикнул Майкл.
Хирш застыл.
— Правильно, — произнес Мерфи дрожащим голосом. — Не приближайтесь к нему.
— Мне кажется, стоит немного подождать, — мрачно промолвил Майкл.
Так они и поступили. Мужчины сидели полукругом на деревянных ящиках, понурив головы, но не сводя при этом глаз с трупа. Как долго продолжалось ожидание, Дэррил не знал; он помнил лишь, что
