Тесса чуть не взвыла от злости. Сэм же был абсолютно спокоен. Пристально посмотрев на него, она кивнула:
— Хорошо, объясню… Конечно, ты все равно ничего не поймешь, но, может быть, хотя бы отстанешь… — Она подошла к креслу-качалке и села.
Сэм поставил кофейник на стол и уселся на табуретку.
— Ты однажды спросил, сильно ли я тогда ушиблась…
— Помню. Ты сломала руку… и что-то еще…
Дело не в руке. Главное — душевная травма… От нее я никогда не оправлюсь… Последствия постороннему не видны, но именно они не позволяют мне начать сначала. Стоит мне выйти на сцену — и снова перед глазами кровавое месиво, а в ушах звучат крики раненых. Мне казалось, что меня снова стаскивают в зал… — Тесса поежилась, словно от холода, и обняла себя за плечи. — Но хуже всего то, что я не смогла избавиться от чувства вины, от какого-то комплекса… Как будто это я была во всем виновата…
— Ты обращалась к психологам? — спросил Сэм, наливая ей кофе.
Тесса сделала глоток.
— Я перепробовала все на свете. Психотерапию, гипноз, медитацию, антидепрессанты — всего не вспомню…
— И ничего не помогало?
Тесса вдруг вскочила с кресла и забегала по кухне.
— Нет или почти нет. — Она открыла холодильник, заглянула в него и снова захлопнула дверцу. — Начну петь — и не могу. Все уже решили, что у меня рак горла. Однажды я упала в обморок прямо на сцене, когда кто-то в зале зажег петарду. Гевин наврал журналистам, что у меня что-то с сердцем…
Сэм покачал головой:
— Да, хуже не придумаешь…
— Легко рассуждать, глядя со стороны! Короче, я решила оставить группу, чтобы не позориться и не позорить других. Не хотела, чтобы на мои концерты ходили посмотреть, что еще отмочит Кьяра — захлебнется, упадет в обморок или, чего доброго, помрет прямо посреди шоу…
В глазах Сэма стояло неподдельное сочувствие. Не в силах выносить этого взгляда, Тесса отвернулась.
— Я решила уйти, не дожидаясь, пока ребята меня сами попросят…
— Понятно… — Сэм в задумчивости барабанил пальцами по столу. Наконец поднял голову, посмотрел на Тессу. — Ну так как насчет концерта?
— Попытаюсь уговорить Гевина, чтобы они выступали без меня. — Она присела на краешек кресла. — Думаю, уговорю.
— Иначе говоря, ты снова убегаешь от проблем!
— От каких проблем? Все проблемы закончились, когда я оставила группу!
— Вот как? А как же ты выступаешь на презентациях, например, или тогда — на собрании?
— Ты невыносим! — Она замахнулась, но Сэм перехватил ее руку.
— А ты трусиха, — сказал он, глядя ей в глаза.
— Что поделать, Сэм, не все же такие герои, как ты!
— Быть смелым на самом деле очень просто, Тесса. Просто надо побороть свои страхи. И этот концерт для тебя — отличный шанс попробовать.
— Тебе легко говорить! В теории мы все герои! — Тесса пыталась освободиться, но Сэм крепко держал ее руку.
— Послушай, когда я в прошлом году сломал позвоночник, все в один голос твердили, что в отряд мне больше не вернуться… Но они не знали Сэма Колдуэлла! — Месяцы лечения, упражнений — а да будет тебе известно, это адская боль! — и вот результат: я возвращаюсь! Мало того, меня даже повышают в звании…
Эта новость была для Тессы едва ли не большей неожиданностью, чем известие о концерте.
— Ты возвращаешься в свои войска, Сэм? — переспросила она в надежде, что, может быть, неправильно поняла его.
Сэм кивнул.
«Как ты мог, Сэм? — хотела крикнуть Тесса. — Как ты мог сблизиться со мной, зная, что должен покинуть меня?!» Ей хотелось выть от боли, крушить все вокруг…
Но она лишь пожала плечами и сказала:
— Ну и что? Ты просто захотел и сделал. Тоже мне героизм…
Предположим, — все так же невозмутимо продолжал Сэм, — все это ерунда, когда я уже стою у двери самолета с парашютом, готовясь к первому прыжку… Но ты полагаешь, что я не буду бояться? Ведь я уже целый год не прыгал!
— Да ты просто маньяк! — фыркнула Тесса. Ей хотелось побольнее уколоть Сэма, чтобы ему стало так же плохо, как ей.
Но Сэм весело расхохотался:
— Маньяк? Это, пожалуй, интереснее, чем Питер Пэн! Помнишь, когда-то ты меня так назвала…
Щеки Тессы по-прежнему горели, но она подняла голову и с вызовом в голосе проговорила:
— Разве это было несправедливо? А сейчас — тем более справедливо.
— Почему? — Сэм допил кофе и поставил чашку на стол.
Тесса спросила:
— Сколько тебе лет? Тридцать?
— Тридцать два. А что?
Тесса кивнула и снова взглянула на Сэма:
— Ты только что оправился от серьезной травмы. Ты мог бы умереть или остаться калекой на всю жизнь. А сейчас… снова рискуешь. Ладно бы несколько раз в месяц, а то каждый день…
— Ну, положим, не каждый…
— Не перебивай, пожалуйста! Я еще понимаю, если бы тебе нечем было заняться… Но у тебя прекрасная работа в больнице, все условия для карьерного роста, пациенты, которые от тебя зависят… — «И женщина, которая тебя любит…» — мысленно добавила Тесса. — И ты хочешь все это бросить?
— Ты все сказала? — Сэм поднялся. — Я задам тебе лишь один вопрос. Что ты собираешься делать после концерта?
— Мы говорим о тебе, а не обо мне!
— Вот именно! Ты снова убегаешь от своих проблем! — Сэм приблизился к ней так внезапно, что Тесса невольно отпрянула. — Знаешь, что бывает, когда все время убегаешь от проблем?
— Нет, не знаю, — фыркнула Тесса. — Расскажи.
— Непременно расскажу! Чем дольше убегаешь от проблем, тем больше их накапливается. Не успеешь опомниться — и ты уже в тюрьме. И ведь сама же ее для себя выстроишь.
Тесса зевнула и взглянула на часы на стене:
— Что ж, когда это случится, тогда и буду беспокоиться…
— Но это уже случилось! — Сэм вынул из кармана бумажник, порылся в нем и вытащил клочок бумаги. — Вот! — Он кинул бумажку на стол. — Здесь телефон Гевина. Я сделал все, что мог. Остальное за тобой.
Глаза его потеплели. Он шагнул к Тессе и» поцеловал ее в лоб.
— Потом расскажешь. — Коротко кивнув, Сэм направился к выходу. У порога обернулся. — Я дам тебе два совета. Первый: прежде чем учить других, реши свои собственные проблемы. И второй: постарайся не создавать себе проблем.
Сэм наклонился и потрепал за ухом Ружи.
— Пока, крошка!
Он небрежно махнул Тессе рукой и вышел.
Тесса спустилась со сцены. Она была мрачнее тучи.
— Браво, Солнышко! Замечательно!
