Дюк произнес все это на одном дыхании, но компаньон, вместо того, чтобы оправдываться, смотрел на него счастливый, как год назад в игрушечной лавке.
— Как про мадам догадался?
М.Р. остановился.
— Если бы она тебе заплатила, — сказал он, держа руки в карманах, — ты бы сказал так: «…получил столько-то и столько-то». Ты всегда так делаешь. А ты сказал: «получил то, что причиталось». Взбучку ты получил, а не жалованье! Что ржешь?
— Ладно, — компаньон с трудом взял себя в руки и перестал смеяться, но когда уже совсем было собрался продолжить свой рассказ, захохотал опять.
М.Р. вздохнул так, как, должно быть, вздыхали инквизиторы при столкновении с уж очень упрямой жертвой.
— Или ты сейчас расскажешь все, как было, — сообщил он, — или…
Конец фразы он проглотил.
— Так я и знал! — Дюк забегал по комнате, воздевая руки. — Ну, ведь кража, скажи? Кража ведь? Да хватит тебе ржать! Что натворил-то?
— Ну… — опять заладил компаньон.
Героическим усилием воли М.Р. подавил желание возопить ненормальным голосом и присел рядом.
— Ну…
Тут Д.Э. все-таки получил по носу и дело пошло веселее.
— Вы должны немедленно покинуть это место, — сказала мадам Гландау очень громко и очень внятно. — Немедленно. Вам принесут ваши вещи.
Д.Э. быстро спрыгнул с дерева и спрятал сигарету…
— А гонорар, мадам?
Лицо мадам изобразило любезную улыбку.
— «За достойное его вознаграждение». Вы не забыли?
Немедленно покинуть пансион не получилось. Комиссия Попечительского совета отбыла тотчас, не оставшись посмотреть ни кабинет машинерии, ни новейшие измерительные инструменты, ни кабинет естественной истории, ни даже музыкальную комнату, не говоря о комнате для оптических экспериментов. Начался крик, скандал, пришлось, как есть, в форменном белом костюме чесать на конюшню, запрягать Злыдня.
Ушастый Кокс грустно поправил очки.
— Этот был лучший, — сказал он.
Джейк чуть с ума не сошел, разыскивая саквояж, пока не вспомнил, что оставил его у компаньона в больнице. Мадам влетела на конюшню и забегала вокруг. Чем больше она кричала, тем больше выходила из себя, и чем больше выходила из себя, тем больше кричала, выкладывая весь запас слов, за которые собственноручно лупила учеников тем самым деревянным предметом, что висел на стене в кабинете. Обещала написать в Женевскую гимнасию гуманитарных наук, мистеру Браге и миссис Вандермюллер, пожаловаться в городское правление, написать в газету, и вообще клялась, что ни одно заведение больше не подпустит этого мерзавца, этого распущенного паяца на пушечный выстрел. Супруг ее бегал следом.
— Господи ты, Боже мой, — возмущался господин Гландау, — он даже запрягать толком не умеет! Вам тут не кабак, молодой человек! Воспитание детей — дело серьезное! И шутки здесь неуместны!
— Таких, как вы, — мадам яростно сдула с покрасневшего лица несколько выпавших из прически прядей, — нужно лечить медикаментами! Понимаете? Медикаментами!
Господин Гландау сгреб Джейка за шиворот, затолкал на козлы катафалка и издевательски прибавил:
— Счастливого пути!
Только в этот момент искатель приключений понял, что всетаки забыл собственный костюм в комнате.
— А потом? — спросил Дюк.
— Потом…
— Заклад, выкуп, продажа?
— Я хотел бы заложить часы. Вот эти.
— Это хорошие золотые часы. Я могу дать вам десять долларов. Пять процентов в месяц, за два месяца вперед, получите девять пятьдесят.
— Вы или ничего не понимаете в часах или пытаетесь меня обмануть. Это часы швейцарского мастера Николе, розового золота, из партии, которая была выпущена четыре года назад. Стоят они долларов восемьдесят. Это часы моего брата.
— Обратитесь к часовщику в таком случае. Возможно, вам дадут больше. Для нас это только золотые часы, и они идут.
— Так я и сделаю. Всего хорошего.
— И что? — спросил М.Р.
— Ну что, — сказал Джейк, — пошел в другой ломбард. Потом еще в один. Потом…
— Слушайте, но девять пятьдесят — это невозможно мало!
— О да, вы правы. Насколько я понимаю, эти часы дороги вам?
— Я их выкуплю.
— Ну вот видите, молодой человек, именно об этом я и говорю. Десять долларов, да лежать они у нас будут года два — за тридцать вы наверняка сможете их выкупить. Если я дам вам сто, вы не увидите их больше никогда, поверьте мне.
— Но почему?
— У вас никогда не будет таких денег.
— Девять пятьдесят… Ну, а потом? — спросил Дюк.
Д.Э. опять замялся.
— Ты понимаешь… — начал он.
— Я понимаю, — сказал компаньон. — Ты опять собрался чегонибудь мне наплести.
— Нет, — Джейк зажег сигаретку и нервно затянулся. — Просто по существу… ах, да что там. Просто: это кража.
— Приключения, говорит, приключения… — М.Р. тоскливо смотрел в окно. — Да твои приключения в кутузке кончатся, приключенец недоделанный!
— Да я не собирался!
— Все не собирались!
— Да я не думал…
— Все не думали! — кипятился М.Р. — И очень зря! Думать потому что надо!
— Ну, вот тогда и придумай, как быстро написать брошюру «Как выйти замуж»!
Дюк сел.
— Чего? — спросил он, не очень веря собственным ушам.
— Того самого.
— Почему, — М.Р. начал сначала улыбаться, потом хихикать и, наконец, загоготал в полный голос, — почему замуж-то?
Д.Э. Саммерс сунул за пояс брюк полотенце, которое торчало теперь наподобие фартука, и шипел газовой горелкой: жарил сосиски.
— Быстро, дешево и наверняка, — отозвался он и неожиданно умолк.
— Ну? — опять потребовал Дюк.
— Да так, — Д.Э. задумчиво пошевелил вилкой сосиски на сковороде. — Думаю.
— Будет дело, — сказал опытный М.Р. — Когда ты думаешь с таким лицом, ничего другого и быть не может.
