было.
— Он у нас, — сообщил М.Р. Маллоу.
Пришлось мисс Дэрроу бежать в комнату джентльменов.
— Кстати, — спросила она, вернувшись, — скоро ли приедет эта госпожа, как ее, Ж.П.? Мистер Саммерс ахнул.
— Мисс Дэрроу? — переспросил он, не веря своим ушам. — Но откуда вы…?
— О ней спрашивала вчера вечером барышня, за которой ухаживает мистер Маллоу.
— Это которая? — поинтересовался Джейк, который не был дома как раз со вчерашнего вечера.
М.Р. пощелкал пальцами.
— Эта, ну… Да как же? О боги, что же такое. С зеленым бантом!
— С зеленым бантом, — подтвердила экономка.
— Ах, с зеленым бантом… — пробормотал коммерсант. — А что?
— Ничего, сэр. Приготовить комнату?
— Для кого?
— Для этой мадам, которая должна приехать.
— Нет, мисс Дэрроу, не нужно. Почему вы спрашиваете?
— Но ведь…
Экономка смутилась и забормотала, что ее спрашивала миссис Какери, у которой интересовалась миссис Хаец, а у той, в свою очередь, миссис Шредер и миссис Христодуло, и, словом, почти весь город, и дамы замучили мисс Дэрроу, потому что ведь у них дочери, и…
— Я понял, не надо, — отмахнулся Д.Э. Саммерс, и повернулся к компаньону. — Так что вы там ответили насчет мадам Ж.П.?
— Ну, я просто ответил, что ты не теряешь надежды.
— Правильно. Значит, этой сказал. А Мерси?
— Все, как вы распорядились, сэр.
— А она что?
— Очень страдала.
— А ты что?
М.Р. Маллоу скромно опустил свои девчачьи ресницы. Он постарался утешить девушку, как мог.
— Ну, ладно, — сказал Д.Э.
Он уткнулся в газету, но через минуту опять спросил:
— Послушай, а Пирл, я хочу сказать, мисс Хайди — она больше обо мне не спрашивала? Маллоу подумал. Изящная Мерси нравилась ему куда больше, чем долговязая мисс Хайди с ее манерой нервно смеяться, как только вы замолкали. Это означало затруднительное положение. Особенно учитывая особу с зеленым бантом. М.Р. опять никак не мог вспомнить, как ее зовут. Барышня с бантом, в свою очередь, пришла в восторг, когда в один прекрасный день, прибыв в 'Сервис” в авто с шоффером, увидела там двоих джентльменов. Особенно Д.Э. Саммерса. Тот провел в светской беседе пять минут и удрал.
То ли 'скорбный труд искупающий” наложил на Д.Э. свой отпечаток, то ли это книги, а может быть, и все вместе, но только все истории Д.Э. с женщинами заканчивались одинаково. 'Он странный”, — говорили девушки, и проводили много часов, выспрашивая у М.Р. подробности о компаньоне. 'Ай, — бормотал Джейк каждый раз, — ну ее. Ты же знаешь, стоит появиться бабе — тоска смертная”.
— Она спрашивала, — ответил Дюк в задумчивости. — Спрашивала, когда твоя свадьба.
— Что ответил?
— Что скоро, естественно.
— Сэр? — ахнула экономка.
Д.Э. спрятался за газетой.
— Забудьте! — велел он оттуда. — Он всем так говорит. Свадьбы не будет. Никогда.
— Но почему, сэр? — вскричала мисс Дэрроу. — Вы ведь так молоды!
— Потому что мадам Ж.П. — единственная любовь моей жизни, — отрезал Джейк.
Мисс Дэрроу не подозревала о портрете мадам Ж.П. Она стала относиться к Д.Э. с особенным трепетом. Она подарила ему вязаную жилетку и всегда спрашивала, что бы он хотел на завтрак.
— Молодой головорез, — бубнил себе под нос Маллоу. — Рыцарь без стыда и совести. Вечно-то его всем жалко. Почему меня никому не жалко?
Прошло полтора года. Следует отметить, что дела все это время шли прекрасно. А потом случилось вот что.
Доктор Кларенс Бэнкс вернулась из Дрездена в начале октября. Она была на Всемирной Выставке гигиены. Она с удивлением заметила, что лацканы обоих джентльменов украшают металлические бляхи с изображением автомобиля “Форд” и порядковым номером: № 0138 и № 0139. Затем ей в глаза бросилась табличка:
“Пожалуйста, не оставляйте служащим чаевых. Их за это уволят!”
— Доброе утро, мистер Саммерс, — вежливо сказала доктор.
— Доброе утро, мисс Бэнкс, — отозвался тот, сохраняя небрежный вид.
— Какие у вас… нововведения.
— Бизнес.
— Саммерс! — послышалось начальственным тоном. — Опять посторонние разговоры? Из гаража вышел невысокий полный человек в распахнутом пальто кирпичного цвета. Лицо его было похоже на округло-квадратный хлеб 'Брэйн' компании 'Ральстон Пурина': мягкие, чисто выбритые щеки, тонкая прорезь рта и точки глаз под светлыми бровями.
— Саммерс, что за поза у вас! Вы что, в баре? Забыли правила? Впрочем, я не сомневаюсь, что бары вы посещаете. Баста, голубчики!
Номер 0139 молча смотрел на него. Маллоу повернулся в его сторону, повисла пауза, и, наконец, Саммерс опустил глаза.
— Да, мистер Клей, — тихо сказал он.
Тот, кого назвали Клеем, снял шляпу и пригладил редкие темные волосы, хранившие отчетливые следы гребешка.
— Какой-то, я не знаю, вертеп! Разговоры, песни, хохот! Сегодня же вечером я напишу подробный отчет в 'Форд Мотор'!
Механик, любивший порассуждать с ней о теории социализма, тоже молчал. Нам не было больше брезентовой куртки со множеством карманов, а был синий рабочий комбинезон.
— Спасибо, мистер Халло, — тоже тихо и вежливо сказала доктор Бэнкс, и ее авто принялся разворачиваться, объезжая очередь автомобилей, выстроившихся на обслуживание.
Катастрофа разразилась как раз сегодня. Рано утром к “Сервису” подъехал “Форд”.
Из него вылез мягкий, полный человек в кирпичном костюме. В руках у человека был толстый портфель.
— Доброе утро, джентльмены, — тонким голосом сказал он. — Веселитесь? Правил для вас уже не существует? Впрочем, ничего странного.
Он захлопнул дверцу и повернулся к компаньонам.
— Моя фамилия Клей, — сказал человек. — Я директор этой станции.
Велосипедный звонок — и из-за поворота вылетел на полной скорости Мики Фрейшнер — внук владельца закусочной.
— Шеф! — закричал он изо всех сил. — Сосиски вчерашние, дедушка вам их не советует! Я гамбургские бифштексы взял и мороженого!
— Вы к кому обращаетесь, молодой человек? — с интересом спросил директор.
— Какая разница! — Мики соскочил с велосипеда. — У меня их двое. Который слышит, тот и молодец. — Шеф!
Он прошел мимо директора, собираясь войти в гараж, но его остановили.
— У вас один, как вы говорите, шеф, молодой человек, — я, — сообщил приехавший.
— Прежде всего, я хотел бы, чтобы ко мне обращались 'господин директор', 'мистер Клей' или 'сэр'.
