Я шел домой, пьянея в тесных объятьях улочек прелестных, — и так душа была полна, и слов была такая скудность! Крутом — безмолвие, безлюдность и, разумеется, луна. И, блики на панели гладкой давя резиновою пяткой, я шел и пел «Алла верды», не чуя близости беды… Предупредительно и хмуро из-под невидимых ворот внезапно выросли фигуры трех неприятнейших господ. 46 Глава их — ментор наш упорный: осанка, мантия и черный квадрат покрышки головной, — весь вид его — укор мне строгий. Два молодца — его бульдоги — с боков стоят, следят за мной. Они на сыщиков похожи, но и на факельщиков тоже: крепки, мордасты, в сюртуках, в цилиндрах. Если же впотьмах их жертва в бегство обратится, спасет едва ли темнота, — такая злая в них таится выносливость и быстрота. 47 И тихо помянул я черта… Увы, я был одет для спорта, а ночью требуется тут (смотри такой-то пункт статута) ходить в плаще. Еще минута, ко мне все трое подойдут, и средний взгляд мой взглядом встретит, и спросит имя, и отметит, «спасибо» вежливо сказав; а завтра — выговор и штраф. Я замер. Свет белесый падал на их бесстрастные черты. Надвинулись… И тут я задал, как говорится, лататы. 48 Луна… Погоня… Сон безумный… Бегу, шарахаюсь бесшумно: то на меня из тупика цилиндра призрак выбегает, то тьма плащом меня пугает, то словно тянется рука в перчатке черной… Мимо, мимо. И всё луною одержимо, всё исковеркано кругом… И вот стремительным прыжком окончил я побег бесславный, во двор коллегии пролез, куда не вхож ни ангел плавный, ни изворотливейший бес. 49 Я запыхался… Сердце бьется… И ночь томит, лениво льется… И в холодок моих простынь вступаю только в час рассвета, и ты мне снишься, Виолета, что просишь будто: «Плащ накинь… не тот, не тот… он слишком узкий…» Мне снится, что с тобой по-русски мы говорим, и я во сне с тобой на «ты», — и снится мне, что будто принесла ты щепки, ломаешь их, в камин кладешь… Ползи, ползи, огонь нецепкий, — ужели дымом изойдешь? 50 Я поздно встал, проспал занятья… Старушка чистила мне платье: под щеткой — пуговицы стук. Оделся, покурил немного, зевая, в клуб Единорога пошел позавтракать, — и вдруг встречаю Джонсона у входа! Мы не видались с ним полгода — с тех пор, как он экзамен сдал. «С приездом, вот не ожидал!» — «Я ненадолго, до субботы, мне нужно только разный хлам — мои последние работы —
