времени провела в постели.
В последние дни Лоури спала очень мало, так как Адам требовал, чтобы она проводила с ним все свободное время. К сожалению, его мотивы, которые он по-прежнему не скрывал, вряд ли могли обрадовать Лоури. Он постоянно подчеркивал, что, как только он возглавит фирму, его время перестанет ему принадлежать.
Сара и Руперт беспокоились, и Лоури это хорошо понимала, но избегали вмешиваться в ее дела с таким тактом, который Лоури не могла не оценить. Она сказала об этом Саре, когда та утром зашла к ней в кабинет с блюдом спагетти, предназначенным Лоури на ленч.
— То, что происходит у тебя с Адамом, очевидно, не подразумевает регулярного питания, — сказала Сара без обиняков. — Ты худеешь прямо на глазах, и у тебя на лице уже ничего не осталось, кроме глаз. У тебя что, бессонница?
— Да нет, когда мне удается… — покраснев, Лоури замолчала.
Сара вздохнула.
— Ты по уши влюблена в него, правда, милая?
— Ты знаешь, что правда. С того самого момента, когда я впервые увидела его, если уж мы заговорили о правде.
— В таком случае, это просто чудо, что ты так долго продержалась, — Сара внимательно разглядывала свои ногти. — Как он к тебе относится?
Лоури ответила ей не сразу.
— Я не перестаю удивляться тому, что он хочет заниматься со мной любовью, как только меня видит, если ты об этом спрашиваешь. И даже не в постели нам очень хорошо друг с другом. Это я могу сказать точно. Но все, что идет дальше этого, — я понимаю в его чувствах не больше тебя.
А потом, к ее превеликому огорчению, Лоури подхватила какую-то кишечную инфекцию, и ей пришлось пару дней пролежать в постели — драгоценное время, которое она могла бы провести с Адамом. Заключенная, как в тюрьме, в своей спальне, Лоури чувствовала себя совершенно разбитой не только из-за болезни, но и от антибиотиков, которыми ее лечили. Она прониклась еще большим чувством благодарности к Саре, которая спокойно, без суеты ухаживала за ней, не подпуская Руперта и детей до ее выздоровления.
Адаму было отказано в посещениях до тех пор, пока Лоури не перестала сомневаться, что ее хотя бы не вырвет прямо в его присутствии, но он появился в тот же момент, как только ему было разрешено навестить ее, с цветами и книгами и уверенный в том, что она сможет окончательно поправиться только на деревенском воздухе.
— У моих родителей есть коттедж в нескольких милях от Хирфорда, — сказал он ей. — Я отвезу тебя туда в эти выходные, подальше от шума и суеты. — Он присел на край кровати, с улыбкой глядя ей в глаза. — Я тоже страдаю. Я так давно не обнимал тебя, черт побери.
Лоури выздоровела так же быстро, как и заболела. Наверное, подумала она, предвкушение двух дней наедине с Адамом действует гораздо эффективнее, чем все таблетки, которые я проглотила.
Коттедж находился в уединенном месте. К нему вела безымянная дорога, проходившая вначале мимо нескольких отдельно стоявших домов, а затем мимо полей, простиравшихся на многие мили без всяких признаков жилья.
— Нас здесь ничто не побеспокоит, — сказал Адам, ведя ее через сад, разбитый на склоне холма, к коттеджу, из окон которого открывался прекрасный вид на равнину.
Лоури полюбовалась видом, прерывисто вздохнула и протянула руку к Адаму.
— Это просто сказка. Спасибо тебе за то, что ты привез меня сюда.
Позже, лежа в постели, утомленная любовью, которой они после вынужденного перерыва предались с удвоенной страстью, она наслаждалась полной тишиной. Она вглядывалась в ночь за окном, которая была абсолютно черна — не то, что в городе с его уличными огнями. Это место идеально подошло бы для медового месяца. Больше всего на свете ей хотелось принадлежать Адаму до конца её жизни, но если он и испытывал к ней что-нибудь похожее, то ничем себя не выдавал. Он занимался с ней любовью так, как будто она была для него пищей, а он был смертельно голоден. Он разговаривал с ней обо всем на свете: и смеялся с ней, и дразнил ее, и говорил ей экстравагантные комплименты. Но ни слова не сказал о том, что любит ее. Лоури теснее прижалась к нему, молча поклявшись самой себе убедить Адама раз и навсегда, что брак — это их предназначение. Она хотела, чтобы он сам предложил ей выйти за него замуж.
Желание Лоури исполнилось, однако совсем не так, как ей хотелось. Проведя две недели в состоянии паники, она купила набор для определения беременности и пришла в еще больший ужас, получив результат.
Страшно нервничая в ожидании разговора с Адамом, она приехала к нему домой в пятницу. Когда он открыл ей дверь, она нашла его таким же осунувшимся и подавленным, как и она сама, с темными кругами вокруг глаз. Впервые он выглядел на свой возраст, которым она так часто дразнила его. Минуту она колебалась, думая, не промолчать ли ей сейчас, не подождать ли более благоприятного момента. Но боясь, что такой момент никогда уже не наступит, она выпалила ему новости, как только он закрыл за ней дверь.
— Ты… что? — переспросил Адам, и глаза его превратились в две бойницы.
— Я беременна, — храбро повторила она.
— Как это могло случиться?
— Обычным путем, Адам. С твоей помощью, — добавила она, похолодев.
Он зашагал по комнате, как тигр по клетке.
— Как я понимаю, ты, очевидно, забыла в очередной раз принять свою таблетку?
— Неправда! — глаза ее засверкали от гнева. — Я ни разу не забывала принять таблетки. Но у меня была кишечная инфекция, ты же знаешь. Я принимала антибиотики, а таблетки в этих случаях могут не сработать. Они не дают стопроцентной гарантии.
Адам смотрел на нее в мрачном молчании так долго, что Лоури задрожала, несмотря на то что вечер был теплый.
— Ты говоришь мне правду, Лоури? — медленно проговорил он наконец, — или, может быть, ты специально организовала эту «случайность», чтобы меня поймать?
Сердце Лоури вдруг упало. Тяжелое, давящее молчание вновь воцарилось в комнате, пока она не заговорила безжизненным, деревянным голосом.
— Нет, я не делала этого, Адам. Я… я лучше пойду. — И она повернулась, чтобы взять свою сумку.
— Не будь дурой, — резко возразил он. В этот момент он был похож скорее на угрюмого незнакомца, чем на близкого ей человека, смеющегося Адама, в которого она влюбилась. — Нам с тобой придется кое- что решить.
Лоури покачала головой, ее лицо ничего не выражало.
— Нет, нам с тобой нечего решать. Ты мне только что дал понять, что я сама виновата. Так что все решения я приму сама, тебя это не касается.
— Лоури, подожди. — В его голосе появились примирительные интонации. — Наверное, я не должен был говорить этого — но, черт побери, неужели ты не понимаешь, каким неожиданным ударом все это для меня было? Удар за ударом… Давай все обсудим, обговорим все возможные варианты.
— Варианты? — Она посмотрела на него с такой откровенной неприязнью, что Адам гневно вспыхнул.
— Не будь дурой! Раз это случилось — значит надо что-то предпринять.
— Я хочу, — ледяным голосом начала она, — чтобы ты усвоил две вещи. Я собираюсь родить этого ребенка и оставить его у себя. — Она гордо подняла голову и взглянула на него. — Теперь ты можешь сказать, что ты хотел.
Адам глядел на нее сверху вниз со странным выражением.
— Понятно. Пришло время для ультиматума. — Он пожал плечами. — Хорошо, ты не оставляешь мне
