— Ну конечно, он такой романтик, — притворно поддакнула она.
— Неправда, — сказал Цацики. — Йоран — крутой.
Йоран благодарно посмотрел на него. И снова воцарилась тишина.
— Ну что ж, — наконец сказала Мамаша. — К сожалению, мне пора. Спасибо за ужин.
Она наклонилась и поцеловала Йорана прямо в губы. Такого она никогда раньше не делала. Йоран чуть со стула не свалился. Будиль покраснела.
— Желаю хорошо повеселиться, — добавила Мамаша и поцеловала на прощание Цацики.
— У них концерт, — объяснил Цацики Будиль. — В «Джино». Там выступают только самые лучшие. Просто моя мама играет на бас-гитаре и поет в «Мамашиных мятежниках». А вы умеете петь?
— Нет, к сожалению, — ответила Будиль.
— А танцевать балет?
— Нет.
— А шевелить ушами? А стоять на руках?
— К сожалению, нет.
— Что же вы умеете? Стрелять из автомата?
— Нет, я не стреляю из автомата, это делают другие военные.
— За что же ты ее полюбил? — спросил Цацики Йорана.
— За то, что она самая красивая, — сказал Йоран и погладил свою невесту по щеке.
— Ерунда, — заявил Цацики. — Мамаша красивее. Ты сам это говорил. Что рыжие девушки — самые красивые.
Будиль была блондинкой.
— Кто-нибудь хочет десерт? — Йоран поспешно встал и начал убирать со стола.
— А можно я буду есть перед телевизором? — спросил Цацики.
— Можно.
Цацики понимал, что Йоран и Будиль хотят побыть наедине. Да он и сам не желал смотреть, как по- идиотски ведет себя Йоран в ее присутствии.
Главный герой в фильме, который показывали по телевизору, мог уложить из своего пистолета сколько угодно негодяев, а сам оставался неуязвим. Вот таким будет Цацики, когда вырастет. Он разделается со всеми, кто виноват в том, что в мире не прекращаются войны.
— А ему можно смотреть такие фильмы? — спросила Будиль, когда они с Йораном вошли в гостиную.
Главный герой как раз сражался с главным негодяем, у которого были стальные зубы и железная пластина в голове.
— Нет, — сказал Йоран и выключил телевизор. — Ты же сам знаешь.
— Но я должен узнать, чем кончится.
— Нет, — отрезал Йоран и поставил диск с Элвисом.
Йоран обожал Элвиса Пресли. Цацики он тоже нравился. Мамаша же считала, что у них дурной вкус. Под него можно только буги-вуги танцевать, говорила она.
Йоран с Мамашей часто танцевали буги, причем так, что пот катился с них градом. Цацики догадывался, что больше танцевать буги-вуги Мамаше не придется. Отныне Йоран будет отплясывать с Будиль.
— Под эту песню Йоран танцевал с моей мамой, — сказал Цацики. — Он обычно перекидывал ее через плечо и протаскивал между ног. Он с вами тоже так делает?
— Нет, — ответила Будиль.
Цацики снова включил телевизор. Злодей со стальными зубами лежал на земле мертвый, а дом был охвачен пламенем. Ну хорошо, значит, главный герой жив.
— Выключай, — устало сказал Йоран.
— Чем тогда займемся? Может, поиграем в индейцев?
— Нет.
— Мы всегда играем в индейцев, когда ты остаешься со мной.
— А как же Будиль?
— Пусть играет с нами, — предложил Цацики. — Можем снять с нее скальп.
— Нет уж, благодарю покорно, — сказала Будиль. — Я поеду домой.
— Ну перестань, — стал уговаривать ее Йоран. — Цацики скоро пойдет спать.
— Не пойду, — сказал Цацики. — Сегодня пятница. В пятницу я могу не ложиться сколько хочу.
Цацики опять включил телевизор. Показывали скучное ток-шоу. Он сделал погромче, чтобы не слышать, как Йоран уговаривает Будиль остаться.
— Нет, я поеду, — настаивала Будиль. — Я устала.
— Вот и отлично, — сказал Цацики.
Йоран проводил ее до двери, и Цацики слышал, как они целуются. На поцелуи у него развился особо острый слух. Он врубил телевизор на такую громкость, что уже нельзя было разобрать слов.
— Ну чего ты вредничаешь? — спросил Йоран, вернувшись в гостиную.
Цацики промолчал. Он сидел, уставившись на скучных мужиков, которые орали с экрана.
— Сделай потише! — крикнул Йоран. — Я хочу поговорить с тобой!
Цацики сделал еще громче, на полную.
От звуковой волны ваза, стоявшая на телевизоре, задрожала.
— Сделай тише! — снова крикнул Йоран.
— Нет! — завопил Цацики. — Не смей мне приказывать. Ты мне не отец!
Йоран выдернул шнур из розетки. В комнате стало тихо.
— Ты зря ревнуешь, — сказал Йоран. — Я люблю тебя и Мамашу так же сильно, как и раньше, несмотря на Будиль.
— Прости, — сказал Цацики.
— Все в порядке, — ответил Йоран. — Вы подружитесь друг с другом, со временем.
Цацики так не думал.
Самый лучший в мире
Как однажды сказала Мамаша, Цацики не был гением. Ему даже приходилось ходить на занятия к Стигу. Стиг был специальным педагогом, и к нему ходили только дети, которые не справлялись с учебой. У Цацики не очень получалось писать. Он переставлял буквы местами, делал ошибки в словах, и почерк у него был самый некрасивый в классе.
— Ну почему я такой глупый? — кричал Цацики. — Никто больше не ходит к Стигу, кроме меня и Ниры.
Нира была новенькая девочка в классе. Она приехала из Турции и еще не очень хорошо говорила по-шведски. Пер Хаммар и Маркус тоже когда-то ходили к Стигу, потому что слишком медленно считали. Но теперь остался только Цацики, видно, он был самый глупый в классе.
— Ты не глупый, — говорила Мамаша. — Просто все дети разные: одни все усваивают быстрее, другие — медленнее. Неужели фрёкен этого не говорила? Стиг полагает, что тебе, возможно, нужны очки. На следующей неделе мы пойдем к врачу.
— Очки! Да ты с ума сошла!
— Тебе очень пойдут очки, — сказала Мамаша и попыталась надеть ему свои очки от солнца. — Смотри, как красиво.
— Ты ничего не понимаешь! — Цацики швырнул очки об стену. — Ничего мне не пойдет, я урод, к тому же полный дурак и не умею писать. Я не хочу больше жить!
Он бросился на диван и зарыдал так, что его спина и плечи задрожали.
