улыбнулся ей.
— Я уверен, ты поняла, почему тебе не стоит больше звонить мне и почему нам не стоит стоять здесь в обнимку.
— Нет, честно говоря, не поняла. — Она долго всматривалась в его лицо, потом приложила ему ладонь ко лбу. — С тобой все в порядке? Может, ты заболел?
Он отстранился и сказал — скорее себе самому, чем ей:
— Мне нужна Луиза, и я не хочу все испортить. Как ты могла заметить, ей не нравится видеть меня с другими женщинами.
— Тебя так волнует, что ей нравится, а что — нет?
— Разумеется, меня это волнует.
Стив решил, что сегодня вечером позвонит всем своим женщинам и скажет, что все кончено. А потом — целиком посвятит внимание Луизе.
— Мне пора. Чем дольше она там сидит одна, тем больше злится. Я не хочу неприятностей.
Все еще глядя на него с беспокойством, Элис сказала:
— Ладно. Но если ты передумаешь…
— Я не передумаю.
Она покачала головой в изумлении.
— Ну что ж, тогда удачи тебе. — Она коротко поцеловала его и пошла прочь.
И верно, удача ему понадобится, думал Стив, заходя в ресторан и взглядом разыскивая Луизу. Она смотрела на него с каменным выражением лица и отвернулась, едва лишь их взгляды встретились. Стив подошел к столику, и Луиза немедленно раскрыла меню, укрывшись за ним, как за крепостной стеной.
Стив уселся напротив. Она была так прекрасна. И так чертовски холодна. И так невозможно горяча.
— Я надеюсь, что ты голодна, потому что у меня лично разыгрался аппетит. — Она пробормотала что-то неопределенное. — Да, — сказал он, пытаясь понять ее настроение, — кстати о той женщине, с которой я стоял у входа…
— Меня это не касается.
Она говорила отрывисто и холодно, и Стив радовался этому. Она разозлилась, а это означало… Это означало, что надежда все-таки есть.
— Я сказал ей, что между нами все кончено.
Луиза опустила меню.
— Что вы сделали?
— Я сказал ей, что между…
— Это я уже слышала, — нетерпеливо перебила она. — Почему вы сказали ей такую идиотскую вещь?
Стив улыбнулся.
— Потому что сейчас я встречаюсь только с одной женщиной.
Некоторое время она молча смотрела на него, потом покачала головой.
— Не со мной же.
— В том-то и дело, что именно с тобой.
— Стив, нет! — У нее едва не сорвался голос. — Как только календарь будет закончен, у меня не будет причин видеться с вами.
Ему не понравилось, как это прозвучало.
— Нет, так не годится.
Она подалась назад, словно готова была сорваться с места и убежать, но, на счастье, в этот момент к столику подошел официант.
— Что вы будете пить?
Луиза не отвечала. Стив повернулся к официанту:
— Кофе для меня и… Луиза?
Она бросила него затравленный взгляд и пробормотала:
— Воду со льдом.
— Только воду со льдом? — спросил Стив.
Не глядя на него, Луиза резко повторила официанту:
— Вы что, оглохли? Воду — со льдом!
— Да, мэм. Сейчас принесу.
Стив хмыкнул.
— Ну и зачем ты нагрубила бедному парню?
— Я не грубила.
— Ты взгляни на него.
Луиза бросила взгляд в сторону кухни; официант шептал что-то на ухо своему коллеге, показывая в их сторону. Оба молодых человека посмотрели на нее и, заметив, что привлекли ее внимание, быстро ретировались, делая вид, что очень заняты своими делами. Проворчав что-то себе под нос, она оперлась подбородком на руки и посмотрела на Стива.
— Это все ваше дурное влияние.
— Обвиняешь меня в том, что у тебя склочный характер? — Он усмехнулся и покачал головой. — Это нечестно, моя дорогая. Если ты не заметила: я-то — сама любезность.
Луиза проигнорировала это заявление и бросила на Стива гневный взгляд.
— Я не ваша дорогая.
— Пока еще нет. Но я работаю над этим. — Хорошо, что они в общественном месте, подумалось ему. Здесь ей проще общаться, а значит — проще расслабиться.
— И у меня никогда не было склочного характера, пока я не встретилась с вами.
— Я заметил, — сказал он с усмешкой. — До того ты была вроде робота. Или глиняного болванчика. Общалась со всеми предельно корректно.
— Робот здесь ни при чем. Это самоконтроль, — пробурчала она. — Чего же плохого в том, чтобы общаться с людьми корректно, официально и уважительно…
Стив рассмеялся. После того, как ему столь легко удалось вывести ее из себя, он с трудом мог поверить в совершенство ее самоконтроля.
— Все предельно ясно. Итак, я разбудил в тебе зверя, а?
— К сожалению… — Ее ногти, покрытые розовым лаком, постукивали по столу. — Вообще-то я думала об этом сегодня ночью.
— Обо мне?
— Это не повод надеяться, Стив. Я думала о том, как ужасно я себя вела, и о том, как я сумею работать с вами, если мне трудно выносить само ваше присутствие.
У него упало сердце. Она говорила серьезно, полностью отдавая себе отчет в своих словах.
— Жаль, что ты так это воспринимаешь. — И прежде, чем она снова пустилась в объяснения, он добавил: — Я тоже думал о тебе сегодня ночью. О том, как прекрасно было слышать твой смех или смотреть, как ты злишься. Это намного приятнее, чем твоя подчеркнутая официальность.
— У меня есть свои причины.
— Может, расскажешь мне?
— Я сомневаюсь, что это имеет хоть какое-то значение для человека, подобного вам.
— Человека, подобного мне? Что ты имеешь в виду?
Ее глаза стали холодны как лед.
— Я беспокоюсь о календаре и о тех несчастных людях, которые пострадали от пожаров. Это все делается ради них. Я думала, что вы, будучи пожарным, сумеете меня понять.
У него дернулась щека.
— Что же заставило тебя думать, что это не так? Кто дал тебе право меня судить?
Тень сомнения промелькнула на ее лице.
— Вы не хотели ничего делать для календаря.
— Понятно. А твой проект — это, конечно, единственный способ оказать помощь.
