— Да чего уж тут хорошего?
— В Лондоне скученно, тесно, шумно…
Мы еще немного поговорили о преимуществах сельской жизни, но, уходя по своим делам, настырный хозяин гостиницы все же с сомнением покачал головой:
— Не было у Джона вообще никакой тетки…
Да чтоб тебе! Какая тебе разница, была у него тетка или нет?
— Может, Джон Шакспер не тот? У вас точно есть перчаточник Джон Шакспер? А дети у него есть?
— И Джон есть, и дети у него есть, у кого их нет, а вот тетки нет.
Чуть не плюнув на хозяина по-настоящему, я поспешила по указанному адресу. Что-то мне разонравилось в этом Стратфорде. Если здесь все такие противные и въедливые, то фиг спрячешь младенца Елизаветы. Ладно, может, Джон Шакспер не такой?
Перчаточник Джон Шакспер оказался не таким. Он был много хуже.
На меня смотрел крепкий бычок с пивным брюшком и нездоровой краснотой лица:
— Ну?
Ничего, сейчас ты услышишь о подарках и изменишь свой тон, а на отсутствие тетки мне плевать, вспомнишь, когда расскажу о предполагаемом наследстве.
— Я заехала к вам по пути в Бирмингем, чтобы передать привет от вашей тети Мэри из Саутгемптона.
— Кого?! — откровенно вытаращил на меня глаза отец будущего гения литературы.
— Мэри недавно перебралась в Саутгемптон, а до того жила в Оксфорде (вроде это ближе к Стратфорду), а до того еще где-то, она говорила, но я забыла, извините…
Я тарахтела, чтобы сбить его с толку, но быстро поняла, что этого бугая не собьешь. Он упорно замотал головой:
— Нету у меня никакой тетки в Саутгемптоне. И тетки Мэри нету.
Придурок, мог бы хоть в дом пригласить, что ли. Пришлось сокрушенно развести руками:
— А кому же я тогда подарки привезла?
— Не знаю.
Подарки Джона Шакспера не интересовали совсем, может, предполагаемое наследство заинтересует? Но я не успела сказать, в двери появилась, видимо, миссис Шакспер, за ее подол цеплялся малыш, а сама миссис гордо несла большущий живот. Господи, вон он, будущий Уильям Шакспер! И нечего огород городить, здесь свой младенец есть, других не надо.
— Что ты держишь гостью на пороге? Пройдите в дом.
— Благодарю вас.
Я действительно прошла, быстро убедилась, что это обычный дом обычной семьи.
На предыдущей остановке я написала пару строк от имени Мэри Симеон из Саутгемптона, постаравшись несколько изменить свой почерк. Писала просто, что передаю привет и небольшие подарки Джону и его семье, а также, что серьезно больна и хотела бы решить вопрос о наследстве. Некоторая сумма будет причитаться и Джону Шаксперу…
Это был обман, но я не называла сумму, рассчитывая выделить деньги из своих сбережений, чтобы Шаксперу не было обидно.
Достав письмо, я протянула листок хозяину дома. Тот замотал головой:
— Я неграмотный.
Тьфу ты! Забыла, что отец гения не умел читать. Ладно, прочитаю сама.
Развернула листок, вроде пробежала глазами, объяснила:
— Мэри Симеон передает привет и сообщает, что серьезно больна и вас назвала в своем завещании. Сумма невелика, но все же. И еще она со мной передала кое-какие подарки…
Я повернулась, чтобы взять сверток у стоявшей в немом изумлении Бетси, но Джона Шакспера подарки интересовали мало, он деловито осведомился:
— Сколько?
— Что «сколько»?
— Денег в завещании?
Во жлоб!
— Миссис Мэри небогата.
Интерес ко мне Джона Шакспера мгновенно угас, мой к нему, надо сказать, тоже. Я прекрасно понимала, что голубая мечта вырастить гения в этой семье и даже вообще здесь, в Стратфорде, лопнула, как мыльный пузырь. И ребенка Елизаветы сюда не привезу, и сама не приеду, разве что через много лет студенткой, которой все перипетии шекспировской судьбы будут до лампочки…
— Скоро вам рожать?
Женщина кивнула:
— Скоро уже, в конце апреля.
Все верно, 23 апреля…
— Чего?
Быть иль не быть — вот в чем вопрос.
Взгляд Джона Шакспера стал совсем неприязненным; решив, что дольше дразнить гусей не стоит, я предпочла откланяться. В этом доме были только Шаксперы и никаких Шекспиров. Шекспир точно где-то в другом…
Письмо осталось лежать на столе. Сверток с подарками тоже. Я не собиралась тащить всю эту мелочовку с собой обратно. В свертке расшитые жемчугом кошельки, пара дорогих застежек к поясам и сладости детям.
Джон Шакспер догнал меня на улице:
— Я не знаю, зачем вы выдумали все это, леди, но у меня никогда не было тетки Мэри в Саутгемптоне. Может, вы хотели сглазить мою жену? Или приходили посмотреть, как мы живем, чтобы подать в суд от имени…
Договорить он не успел, жлобство Шакспера-старшего мне уже осточертело.
— Может, это не ваша тетка, может, произошла ошибка… Но я-то здесь при чем? Меня попросили передать, я передала. И с женой вашей я ничего плохого делать не собиралась, у меня дочь тоже ребенка носит, потому мне интересно. Я передам миссис Мэри, что в Стратфорде у нее нет племянника, который мог бы получить свою часть наследства.
Сказала и пошла по улице. Бетси спешила следом, осторожно оглядываясь.
— Бетси, никому не рассказывай об этом доме и этой поездке. Меня просили посмотреть, как живет семья Шаксперов, но не для суда.
— Ее Величество? — шепотом ахнула Бетси.
— Нет, не только у Ее Величества секреты… Раскрывать не могу, не обижайся…
Дом был тот самый, который через несколько столетий будут показывать туристам. Только куда более облезлый. И городок тоже. Может, мне показалось из-за поганого настроения? Наверное, но мы не стали задерживаться в Стратфорде-на-Эйвоне. Здесь родится Уильям Шакспер, но здесь никогда не будет автора «Гамлета».
Мы не отправились в Бирмингем, развернулись и поехали в Лондон. Мне вовсе не хотелось больше разыгрывать из себя воспитательницу будущего гения, но предстояло придумать, куда же действительно деть ребенка, которого родит Елизавета.
