Такой ужасный, раздирающий уши шум! Дюжина парочек бесновалась под музыку проигрывателя в одном углу. Компания людей восточного типа собралась в другом углу и пела под гитару, совершенно не обращая внимания на музыку проигрывателя. Но хуже всего был шум телевизионной ниши: возбужденные крики, смех. Что там они смотрят? Неужели их так забавляет рекламный ролик?
— О, Нан, крикнула ее соседка по комнате. Ты пропустила все. Она была великолепна.
— Кто? Что я пропустила? Кто великолепна?
— Лейтенант-полковник Меннингер. Это действительно супер. Ты знаешь,— доверительно сказала женщина,— я всегда недолюбливала ее. На сегодня она была прекрасна. Она выступила в шестичасовой передаче новостей. Это было небольшое интервью, просто рассказ о Джеме. Я не знаю, как они вытащили ее на экран, но сделали они это не зря. Она прекрасно говорила, она сказала, что Джем дает надежду всем несчастным в мире. Она сказала, что там все ненависти будут забыты. Она сказала, что там, на чудной планете, каждый ребенок сможет выбрать себе идею и мораль, и у каждого будет пространство, чтобы жить так, как ему хочется, как он решил.
Ана захлебнулась кока-колой.
— Полковник Меннингер сказала это?
— Да, да, Нан, и это было великолепно. Мы все тронуты. Даже люди, подобные Студу Свеггерту и Нгуену. Комментатор спросил ее, правда ли, что на Джем будут посланы войска. И полковник сказала: 'Я сама солдат. В каждой стране есть солдаты, как я, и каждый из нас молит бога, чтобы ему пришлось воспользоваться своими знаниями и умением. Но на Джеме мы сможем сделать нечто полезное. Сделать для мира, а не для уничтожения. И позвольте нам лететь туда, чтобы сделать это...' Что? — переспросила женщина, так как Нан бормотала что-то по-болгарски.
— Нет, нет, продолжай, пожалуйста,— сказала она.
— Ладно. И только что повторили часть ее выступления. Комментатор сказал, что отклик общественного мнения был потрясающим: телеграммы, звонки. В студию, в Белый дом, в ООН.
Ана забыла свою головную боль.
— Может, я была несправедлива к полковнику Меннингер. Я потрясена.
— Да, и я тоже. Но она заставила нас почувствовать, что мы здесь делаем великое дело. И все говорят об этом!
Да, говорили все. Не только в этом кафе. Звонили сенатору Ленцу и требовали от него поддержки героям Джема. Телефон Года Меннингера зазвонил лишь один раз, и на другом конце провода был сам Президент Соединенных Штатов. Когда Год поверил трубку, лицо его был напряженным, но, расслабившись, он улыбнулся.
— Милая,— сказал он в никуда.— Черт бы побрал твое черное сердце. Ты заставила своего отца гордиться тобой.
Глава 13
Двадцать километров Чарли и его стая пытались следовать за маленьким бипланом, который летел в небе Джема. Бесполезно. Шаристы взмывали вверх, спускались вниз, отыскивая подходящие воздушные потоки, которые несли бы их к Полюсу Тепла. Они находили потоки, которые, однако, не были достаточно быстрыми. Чарли пропел прощальную печальную песню в микрофон передатчика, и в кабине биплана стало оглушительно шумно. Звуки песни перекрыли даже рокот двигателя.
— Очень много шума,— крикнул Капелюшников в ухо Дэнни Дэйлхауза.— Выключи, пожалуйста.
— Я сначала попрощаюсь,— и Дэнни пропел песню и выключил приемник.
Стая осталась далеко позади. Дэнни наклонил голову, но лагерь Гризи еще не был виден. Они летели почти прямо к Полюсу Тепла. Гризи поступили глупо, расположив лагерь в самой негостеприимной части планеты. Но, может, у них были свои соображения?
Капелюшников наклонился к нему и хлопнул по плечу. 1
— Все в порядке,— прокричал он.— Конечно, такой — полет это совсем не то, что заниматься любовью с ветром на воздушном шаре. Здесь приходится сражаться с ветром. Но у тебя очень опытный пилот за рычагами управления.
— Я не жалуюсь.
У него не было оснований жаловаться. Биплан был настоящим чудом техники на Клонге — на Джеме, как они теперь его называли. По крайней мере, теперь они летят. До лагеря Гризи было трудно добраться другим способом. На Джеме не было автомобилей, потому что не было дорог. Можно было бы проехать на тракторе, но тракторов здесь не было. Даже Гризи не могли себе позволить иметь трактор. Эти тупоголовые Гризи умудрились расположить лагерь в десяти километрах от ближайшего судоходного водного пространства, так что лодки исключались. И вот теперь они летели на встречу, которая должна была наладить дружеские отношения между всеми людьми на Джеме. Дэйлхауз посочувствовал бедным, гордым, упрямым Пипам, которые сейчас проделывали этот путь, двигаясь пешком. И, может быть, шли где-то внизу. Так что сам по себе полет был их триумфом, хотя Дэнни слегка мутило. Но это была не воздушная болезнь, а пища, которой они питались. В лагерь прибыло двадцать два новых члена, и поэтому приготовление пищи стало проблемой. А эти новенькие привезли с собой свой аппетит, но не догадались захватить хорошего повара. Поэтому еда была отвратительной. Но никто не осмеливался жаловаться, так как тот, кто выражал недовольство, назначался следующим поваром.
Их состав рос. Третий корабль снабжения принес нечто неожиданное. Этот нелепый маленький двукрылый самолет. Выглядел он совершенно неуместно здесь, но тем не менее, он работал, летал! Кроме того, прибыло много аппаратуры и механизмов для того, чтобы Джим мог изучать своих подземных друзей в туннелях, а Дэйлхауз получил радио для связи с Чарли. Новый спутник Аргус будет фотографировать облачность и поможет им предсказывать погоду с большей или меньшей точностью.
Он даже поможет им наладить контакт с разумными существами. Чарли был в восторге от своего арбалета и радио. Джим Моррисей тоже испытал свою новую аппаратуру. С помощью привезенных источников энергии он проделал три больших отверстия вдоль туннеля, затем устроил ловушку, стены которой облицевал моноокисью кремния, чтобы подземники не могли быстро заделать отверстие. Таким образом ему удалось добыть несколько образцов, но для целей Дэйлхауза они уже не годились, хотя сам Моррисей был доволен.
Еще большие чудеса должны были прибыть на следующих кораблях. Кроме нового оборудования сюда должно было прибыть сто человек. Это же будет настоящий город!
Правда, не было известно, с какой целью прибывает подкрепление. Разумеется, тем, кто сейчас находился в лагере, нужны были разные специалисты. И, во-первых, хороший повар. Зубной врач. Побольше и красивых женщин. Хороший переводчик. Вспомнив о переводчике, Дэйлхауз оглянулся, чтобы посмотреть, как Харриет устроилась на небольшом пространстве площадью в один квадратный метр. Ее безбожно трясло, когда самолетик проваливался в воздушные ямы. Будь на ее месте кто-нибудь другой, Денни посочувствовал бы ему. Но для Харриет у него не нашлось ничего. Глаза Харриет были закрыты. На лице ее было выражение обиды за то, что она оказалась самой маленькой и поэтому именно ей пришлось упаковаться в эту коробку.
— Приближаемся,— крикнул ему Капелюшников.
Дэнни посмотрел вниз, но сквозь постоянный полумрак Джемианского неба увидел лишь облака.
И вот в просвете сверкнул ослепительно белый ободок Полюса Тепла. И что-то еще. Теперь уже сами облака светились ослепительно ярко. Когда биплан вынырнул из облаков, Дэнни понял причину столь яркого свечения.
— Боже! — воскликнул Каппи.— Неужели им не стыдно?
Источником света был сам лагерь. Он стоял на горизонте, как праздничная иллюминация, прорезая сумрак лучами прожекторов, освещенными окнами... даже уличными фонарями — изумлялся Дэйлхауз. Это был не лагерь экспедиции. Это был настоящий маленький город.
Вертикальный луч прожектора качнулся, приветствуя прибытие биплана. Капелюшников
