— Конечно. Не мог же я предоставить дело кучке… как это… рупертов.
— Где мой брат, мистер Ваймс? — холодно спросила Полли.
— Ты, кажется, уверена, что я знаю… — Ваймс отвел глаза.
— Уверена.
— Почему?
— Потому что больше никто не знает!
Ваймс выбросил окурок.
— Ангва не ошиблась в тебе, — сказал он. — Да, я действительно… э… устроил его отдельно, на всякий случай. С ним все в порядке, и Ангва проводит тебя немедленно, если хочешь. Твой брат, месть, шантаж и так далее… безопасности ради я предпочитаю твердо знать, у кого ключи.
Конец пути, подумала Полли. И тут же поняла: нет. У нее сложилось отчетливое впечатление, что собеседник читает ее мысли.
— И все — только ради этого? — спросил Ваймс.
— Нет, сэр, — ответила Полли. — Ради этого все только началось.
— И продолжается. Впереди нелегкий день. Сейчас я отнесу ваше письмо вот в ту комнату в конце коридора и покажу очень важным людям… — его голос зазвучал бесстрастно, — которые обсудят, как дальше быть с Борогравией. Вы получите передышку, еду и, возможно, еще какую-нибудь помощь.
— Откуда вы знаете? — спросила Полли. — Они пока ничего не обсудили!
— Да. Но, как я сказал… когда-то я служил сержантом. Ангва!
Дверь открылась, и вошла девушка-сержант. Ваймс был прав: вервольфа ни за что не разгадать, пока не узнаешь на своей шкуре…
— А я пойду побреюсь, прежде чем предстать перед очень важными людьми, — сказал Ваймс. — Почему-то бритью придают такое большое значение…
Полли ощущала некоторую неловкость, спускаясь по лестнице вслед за сержантом Ангвой. Как начать разговор? «Так, значит, ты вервольф?» — прозвучит глупо. Полли радовалась, что Яшма и Маладикта остались ждать в передней.
— Да, я вервольф, — сказала Ангва.
— Но я еще ни о чем не спросила! — выпалила Полли.
— Я привыкла. Не беспокойся, я умею распознавать, что именно мне не говорят.
— Ты шла за нами.
— Да.
— Значит, ты знала, что мы не мужчины.
— Конечно, — ответила Ангва. — Обоняние у меня гораздо лучше зрения… да и зрение не из худших. Люди… пахнут. Впрочем, я бы не стала говорить мистеру Ваймсу, если бы не услышала, как вы разговариваете между собой. Вас мог подслушать кто угодно, причем не обязательно вервольф. У каждого есть секреты, которые он не спешит раскрывать. Вервольфы в этом смысле немного похожи на вампиров. Нас терпят… пока мы осторожны.
— Я понимаю… — сказала Полли. С нами то же самое, подумала она.
Ангва остановилась у тяжелой, окованной железом двери.
— Он тут, — сказала она, вставляя ключ в замок. — А я пока поболтаю с остальными. Найдешь меня, когда освободишься.
Сердце Полли забилось быстрее, когда она шагнула в комнату и увидела брата. На жердочке у открытого окна сидел канюк. А на стене, у которой трудился Поль, высунув от усердия язык и даже не замечая, что дверь открылась, был другой канюк, летевший прямо на восход.
Сейчас Полли могла бы простить Анк-Морпорку что угодно. Кто-то раздобыл для Поля коробку цветных мелков.
Длинный день все длился. Полли обрела некоторое подобие власти. Как и все они. Им уступали дорогу, на них смотрели. Битва прекратилась, и причиной были именно они, хотя никто не знал в точности почему.
Возможно, им принадлежала некоторая власть, но приказы все-таки отдавала генерал Фракк.
Возможно, приказы отдавала генерал Фракк, но Полли не исключала, что предугадывал их старший сержант Джекрам.
Наверное, именно поэтому Маникль попросила Полли и Холтер пойти с ней. Их провели в комнату, где под охраной двух стражников стоял смущенный молодой человек по имени Джонни, светловолосый, голубоглазый, с золотой сережкой в ухе, в спущенных до колен штанах — на тот случай, если бы Маникль вздумалось проверить иной опознавательный знак.
Под глазом у парня красовался синяк.
— Этот? — спросила майор Клогстон, которая стояла у стенки и грызла яблоко. — Генерал просил передать, что вы получите приданое в пятьсот крон и поздравления от имени командования.
Джонни слегка приободрился, услышав про пятьсот крон. Маникль долго и внимательно смотрела на него.
— Нет, — наконец сказала она, отворачиваясь. — Это не он.
Джонни открыл рот, но Полли прикрикнула:
— Никто не позволял тебе заговаривать, рядовой!
И такое витало в этот день в воздухе, что Джонни послушно закрыл рот.
— Боюсь, он единственный кандидат, — сказала Клогстон. — Мы нашли множество солдат с сережками, светлыми волосами, голубыми глазами и именем Джонни, а также, как ни странно, изрядное количество фурункулов, но только у этого совпало все. Вы уверены?
— Совершенно, — сказала Маникль, в упор глядя на парня. — Моего Джонни, должно быть, убили.
Клогстон подошла к ней и понизила голос.
— В таком случае генерал неофициально обещает свидетельство о браке, кольцо и вдовью пенсию.
— Это правда возможно? — шепнула Полли.
— Для одной из вас? Сегодня? Вы удивитесь, сколь многое возможно, — ответила Клогстон. — Не думайте о генерале слишком плохо. Она хочет как лучше. Фракк — очень практичный человек.
— Нет, — сказала Маникль. — Я… это все очень хорошо… но… нет. Спасибо. Нет.
— Ты уверена? — спросила Полли.
— Совершенно, — ответила Маникль с непокорным видом. Поскольку она от природы не отличалась строптивостью, вид получился не вполне таким, как она рассчитывала, и скорее напоминал гримасу человека, страдающего геморроем, но все-таки она честно попыталась.
Клогстон отступила.
— Ну, если ты уверен, рядовой… Все честно. Уведите этого парня, сержант.
— Минутку, — попросила Маникль. Она подошла к ошарашенному Джонни, встала перед ним и потребовала:
— Прежде чем тебя уведут, гони мой шестипенсовик, сукин сын!
Полли протянула руку майору Клогстон. Та пожала ее и улыбнулась. Они одержали еще одну маленькую победу. Если лавина достаточно сильная, катятся даже квадратные камни.
Полли зашагала в большой зал, который превратили в женскую казарму — или, по крайней мере, в казарму для женщин, официально находящихся на службе. Мужчины, взрослые мужчины буквально сбивались с ног, разыскивая подушки и таская дрова для очага. Все это было очень странно. Полли казалось, что с ними обращаются как с чем-то очень опасным и хрупким — например, с огромной красивой бутылью, полной яда.
В углу главного двора Полли наткнулась на де Словва и мистера Шрика. Удрать было невозможно: газетчики явно кого-то искали.
Де Словв окинул Полли взглядом, в котором упрек сочетался с надеждой.
