Наш мир заполнен жаром и светом, поэтому, когда Трэвис заговаривает, его слов почти не слышно:
— Кто-то должен добраться до ворот и привязать канат, чтобы остальные могли спуститься на тропу.
Кэсс сжимает Джейкоба и закрывает ему уши. Гарри и Джед кивают.
— Только не ты, — говорит Гарри Трэвису. — У тебя нога больная.
Я прокручиваю его слова в голове, пытаясь расслышать в них упрек, но напрасно.
— Могу я… — выдавливаю шепотом.
Я жду возражений — молю Бога, чтобы их услышать, и несколько ударов сердца спустя слышу простой и прямой отказ:
— Нет. Пойдет либо Джед, либо я.
Джед и Гарри не смотрят на друг на друга, молча решая, кому пожертвовать жизнью ради остальных.
— Хотя бы принесу канат, — бормочет Трэвис и уходит на другой край платформы, навстречу пламени, которое с каждой секундой бушует все ближе и ближе.
Джед кладет руку на плечо Гарри, Гарри обнимает Джеда за талию, и они вместе отходят подальше от нас, склонив головы.
Со стороны может показаться, будто они молятся. Внезапно меня охватывает уверенность, что это я во всем виновата — ведь я давным-давно перестала верить в Бога. И если сейчас я откажусь от океана, откажусь от Трэвиса, откажусь от всего, что стояло между мной и Господом, быть может, тогда он смилостивится?
И спасет нас. Спасет их.
Трэвис обходит Джеда с Гарри и неуклюже опускается на колени у края платформы, который ближе всего к Лесу Рук и Зубов и к тропе, нашему единственному шансу на спасение.
Я подползаю ближе и помогаю ему завязывать узлы.
— Не понимаю, как мы туда переберемся, — говорю я. Пальцы дрожат и не слушаются.
— Так же, как мы перебрались сюда. Только сначала кто-то должен сбегать к воротам и привязать канат.
Трэвис кладет ладони мне на руки — такое знакомое и приятное тепло…
— Мэри, наша жизнь в том доме…
Это был мой мир. Моя мечта, моя правда. Мой океан.
В его глазах я вижу множество слов, которые так и просятся наружу, но вслух Трэвис произносит лишь:
— Прости, что не смог тебя защитить.
Он проводит пальцем по моим губам, встает и относит канат Гарри и Джеду, чтобы те начали готовиться к последнему броску через деревню.
Мои ноги подгибаются, я падаю на платформу, и в этот самый миг мимо меня проносится хромая тень.
Тень отталкивается от края платформы, перелетает через скопление Нечестивых прямо под нами, ударяется оземь и кубарем катится дальше. В каждой руке у Трэвиса по ножу, клинки мерцают в свете пламени.
Он приходит в себя, встает и начинает ковылять к Лесу, к воротам и заветной тропе. Моя пестрая веревка из платьев, повязанная вокруг его талии, волочится следом.
Нечестивые не сразу замечают его присутствие, но вскоре устремляются за ним: голодные, неумолимые.
— НЕ-Е-ЕТ! — кричу я, хватаясь за край платформы, словно хочу взять плетеную веревку и втащить Трэвиса обратно.
Все мое тело сотрясают рыдания, однако я не выпускаю их наружу. С моих губ лишь вновь и вновь срывается мольба:
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
Трэвис спотыкается, падает, встает, но бежать не может: больная нога чересчур слаба. Хромота заметно усилилась. Его тело слишком покалечено.
— Нет, нет, пожалуйста, нет…
Нечестивые уже настигли его, тянут к нему руки, спотыкаются о пеструю веревку, она натягивается, и он падает на колени.
— Нет, нет, прошу, нет, нет…
Трэвис вопит — до него добрался первый Нечестивый. Он пытается отбиваться ножами, однако их слишком много: только он вонзает клинок в одного, как второй уже валит его на землю. По рубашке Трэвиса расползается кровавое пятно. Джед берет меня за плечо и пытается развернуть, чтобы я не смотрела, но я-то знаю: пока я не отрываю глаз от Трэвиса, с ним все будет хорошо, он доберется до ворот живым и здоровым.
— Нет, нет, прошу… — В каждое слово я вкладываю всю свою жизнь: если б это было в моих силах, я бы, не раздумывая, обменяла ее на жизнь Трэвиса.
Мимо со свистом проносится стрела, затем еще одна, и еще, и еще. Все они вонзаются в Нечестивых, те начинают падать, и вот наконец из-под груды покойников кое-как выбирается Трэвис. Он продолжает свой путь к воротам.
За моей спиной, выпуская одну стрелу за другой, стоит Гарри с луком. Джед покидает меня, встает рядом с ним, берет второй лук, и вместе они начинают осыпать стрелами толпу Нечестивых.
Все внутри меня взрывается от радости, надежды и облегчения: такое чувство, будто из каждой клеточки моего тела струится чистый, яркий свет.
На миг — на один короткий ослепительный миг — меня наполняет абсолютная вера в то, что Трэвис доберется до забора целым и невредимым. Что мы все выживем и я смогу увидеть мир за пределами Леса. Увидеть океан. Я зажмуриваюсь, пытаясь сохранить это чувство подольше.
В эту секунду Трэвис снова падает. До моих ушей доносятся его крики, и я ложусь на платформу: руки больше не в силах удерживать пустое тело.
— Пожалуйста, — шепчу я в последний раз.
Трэвис встает, пошатывается, доходит до забора и распахивает ворота. Несколько Нечестивых успевают пробраться на тропу, однако Джед и Гарри меткими выстрелами их приканчивают.
Наконец-то Трэвис в безопасности. Вся его одежда в крови, и даже отсюда мне видно, как тяжело вздымается его грудь. Он поднимает руку и машет. Платформа подо мной содрогается. Джед и Гарри падают на колени.
— Нет, — шепчу я, не в силах понять и принять случившееся.
Только с десятой попытки Трэвису удается перекинуть конец плетеной веревки через толстый сук большого дерева, растущего рядом с тропой.
Он начинает натягивать канат над пропастью, тем временем пламя за нашими спинами разгорается все жарче.
Мы, как один, затаиваем дыхание. Жар становится нестерпимым. Аргус скулит, Джейкоб то и дело вздрагивает, пока канат медленно ползет к цели. Наконец Трэвис завязывает его крепким узлом.
Наш шанс на спасение размеренно покачивается в воздухе. Трэвис падает на землю у дерева. Прежде чем кто-либо успевает меня остановить, я хватаюсь за канат, закидываю на него ноги и начинаю спускаться к воротам. Гарри выкрикивает мое имя и тянется к моим ногам, но я не даюсь.
— Это опасно! — вопит он. — Первым должен пойти кто-то из нас!
Я трясу головой, сосредоточившись на своих руках и пытаясь не обращать внимания на обжигающий воздух.
— У тебя даже страховочной веревки нет! — орет Гарри.
Я еще крепче хватаюсь за канат и чуть запрокидываю голову, чтобы видеть Трэвиса, пусть и вверх ногами. Он привалился к дереву и уже теряет сознание.
— Нет! — кричу я.
— А вдруг он Возвратится? Возьми хотя бы оружие! — вопит Гарри.
